Какое кино для нас не все равно

Евгений БУНИМОВИЧ, депутат Московской городской Думы, председатель Комиссии МГД по науке и образованию: – Конечно, нам не все равно, что смотрят наши дети по телевизору. Но для меня очень странным выглядит заявление руководителя МВД о «Доме-2». Если такую передачу надо закрыть, то человек, представляющий те самые правоохранительные органы, которые должны руководствоваться законом, не может так заявлять. Министр должен был сказать, что по статье такой-то заведено такое-то дело, высказывание министра должно быть основано на каких-то позициях, пунктах.

Есть законопроект о защите детей от вредной информации, он производит на меня сравнительно цивилизованное впечатление. Есть простые европейские подходы, допустим, маркировка программ (до 6 лет, после 6, после 12, после 18). Это позволяет оценивать качество какой-то программы, например качество «Дома-2», не эмоционально, а по формальным признакам. Ведь те же самые вещи, которые есть в «Доме-2», могут быть и в совершенно замечательном фильме. Например, если будут снимать фильм про «Дом-2», там тоже все это будет. Вопрос не в том, что мы указующим перстом покажем, что безнравственно, что нравственно, а в том, что маркируется продукция, которую нельзя показывать по телевизору. Это может быть, между прочим, и шедевр мирового искусства.

Закон сам по себе в этом смысле не вызывает у меня отторжения, потому что он построен таким образом. Я понимаю, что с телевидением еще что-то можно сделать, но я не понимаю, как это сделать с Интернетом, где ты в любой момент можешь найти любое.

Что делать с фильмом Манского, в котором он показал, как ломаются люди, как ломаются их судьбы, как за забором сидят эти кукловоды, как они диктуют людям, что говорить? Что делать с фильмом Манского? Запрещать как безнравственный нельзя, это безумие. Я боюсь не самого закона, а того, что там написано: все будут решать «экспертные советы». А ведь у нас есть профессиональные борцы за нравственность, у которых безнравственно все, что против них, и дело в том, что одни имеют право от имени нравственности, от имени всего исключать, выгонять других.

Если мы говорим о том, что мы цивилизованное демократичное государство или хотя бы хотим таким быть, то нам все равно нужно устанавливать границы.

Я очень хорошо помню 90-е годы, как ездил каждый день в школу и обратно. На Смоленской, возле метро, где я пересаживался на троллейбус, был обычный уличный газетный киоск возле остановки. Там были выставлены «Огонек», «Литературная газета» и в прозрачной коробке фаллос. Сейчас во всех магазинах на кассе лежат презервативы, какие-то мази для секса, на самом деле следует понять, надо это продавать или не надо, где это продавать, в каких рамках.

То же относится к телевидению.

Поэтому надо совершенно четко, ясно это произнести, без этого цивилизованных отношений не будет.

Я считаю, что заявления наших политиков не менее безнравственны, чем «Дом-2», но в другом смысле.

Моей внучке полтора года, она смотрит «Ну, погоди!», и я вижу на ее лице переживания, как у Шекспира. То же самое в 12 лет она будет воспринимать по-другому. Есть вещи, которые мы, взрослые, можем смотреть, а они не могут – не потому, что они глупые, а потому, что у них другой эффект восприятия. Все эти цивилизованные, внятные, нормальные вещи должны быть законодательно прописаны.

Я обязательно включаю телевизор даже в той стране, где не очень понимаю язык, например в Италии, во Франции или в Америке, которую у нас все считают очагом разврата, а там все нормально на телевидении. В Америке на телевидении не может быть в нормальное время передач про людоедов и маньяков, а у нас может. Был какой-то праздник, в семь вечера все дома, включаю телевизор, идет фильм «Московский жиголо». Первый вопрос, который возникает у любого несовершеннолетнего ребенка: «Папа, а кто такой жиголо?» – и нужно это все объяснять. Я уже не говорю о том, что это главный положительный герой этой картины. Я не говорю, хороший фильм или плохой, наверное, его можно показывать, но не в выходной или праздничный день, в прайм-тайм, просто он тогда неуместен.

В законопроекте сказано, что к информации, запрещенной для оборота среди детей, относится информация, содержащая нецензурную брань. Мы же не говорим, что вообще запрещена, что мы будем запрещать Пушкина, у которого это есть, Гоголя или Маяковского, но ребенку это не надо показывать в силу того, что он по-другому это воспримет, для него настолько активным будет само слово, что ему будет не важно, в каком контексте использовал это слово Пушкин, Маяковский или кто-то еще. Поэтому должны быть ограничения.

Все равно мы никуда не денемся, мы будем принимать любые законы, а вопрос семьи останется все равно. Вопрос вкусов, этики семьи, я не согласен с тем, что все на свете можно определить только законами.

Самое главное в том, что надо не учить этике, а вырабатывать ее.