Как вовлечь молодежь в науку?

В подмосковном пансионате “Бекасово” прошла конференция “Юность. Наука. Культура”, организованная Общероссийской Малой академией наук “Интеллект будущего”. На это мероприятие съехались сотни учащихся со всех регионов России и даже из-за рубежа, чтобы в очном туре защитить свой исследовательский проект. Стоит отметить, что Малая академия – далеко не единственная организация, которая сейчас старается заинтересовать российских школьников научной деятельностью, однако в отличие от других за ее плечами огромный опыт работы с детьми самых разных возрастов, а главное – отлаженная система взаимодействия научного сообщества, сферы образования, промышленности и бизнеса. О том, что сегодня интересует современную молодежь, а также об особенностях организации научно-исследовательской работы с детьми рассказывают участники конференции.

Лев ЛЯШКО, председатель Общероссийской Малой академии наук “Интеллект будущего”, Обнинск, Калужская область.

–  Лев Юрьевич, как давно вы стали заниматься организацией научной деятельности школьников?

– В рамках движения “Юность. Наука. Культура” это началось еще 27 лет назад. Инициативная группа по привлечению детей и молодежи в науку была создана в 1984 году на базе школ города науки Обнинска. Затем было создано научное общество, где ребята начали проводить свои исследования, и в 1986 году прошла первая конференция, которая со временем приобрела всероссийский масштаб. Сейчас в этой работе участвуют практически все регионы страны, а также ряд стран ближнего и даже дальнего зарубежья.

– Как вы оцениваете динамику интереса детей и молодежи к науке за эти 27 лет?

– В целом динамика, разумеется, положительная, поскольку с каждым годом у нас прибавляется опыта, растет охват населения, увеличивается количество партнеров. Мы, как в массовом спорте, стараемся заинтересовать как можно больше педагогов и школьников, привлечь их к проектной и научно-исследовательской деятельности, чтобы затем из общей массы выделить тех, кто действительно может и хочет связать свою жизнь с научной работой. Но даже если не все пойдут в науку, все равно полученные навыки исследовательской работы им обязательно пригодятся в любой профессии.

За эти, без малого три, десятилетия мы успели убедиться, что распределение детей по секциям совпадает с запросом общества, с востребованностью тех или иных специалистов. Например, в 80-е годы очень большое внимание уделялось инженерным кадрам, тогда к науке относились очень серьезно, и в те годы более половины всех детских работ было посвящено именно этому направлению. Затем был взят курс на гуманизацию и гуманитаризацию, и крен пошел уже в эту сторону, появилось гораздо больше исследовательских работ по экономике, социологии. А в последние годы мы опять замечаем резкое повышение интереса к естественным наукам и техническим дисциплинам, что, в общем-то, неудивительно в свете курса на развитие технической сферы, провозглашенного Президентом РФ, и федеральной целевой программы подготовки научных и научно-технических кадров. Фактически участие школьников в наших конференциях позволяет сделать социологический срез и понять, как то или иное решение руководства страны отражается на предпочтениях молодежи.

– А насколько наука изменила свое отношение к детскому творчеству?

– Долгое время, пока в стране царила неразбериха, наука детскими исследованиями не интересовалась. Но сейчас налицо резкая возрастная диспропорция, то есть основное ядро научных кадров на производстве и в НИИ составляют люди еще той, советской, эпохи, которым 60-70 лет, а молодежь только-только начала приходить. А значит, необходимо обучать пришедших и приложить усилия по привлечению новых, чтобы сохранить преемственность поколений. На уровне руководства государством уже существует четкое понимание ситуации. И сейчас на возрождение научного потенциала выделяются солидные средства. Конечно, жаль, что столько времени потеряно, столько научных коллективов распалось, столько предприятий развалилось, столько специалистов было вынуждено сменить сферу деятельности или уехать за рубеж. Но все-таки еще не поздно, и у нас пока есть возможность вернуть былое величие.

На сегодняшний день многие структуры активно финансируют школьную науку из своего бюджета. Очень прогрессивен в этом плане Росатом, у которого есть целая программа по поддержке образовательных учреждений, где уже с малых лет готовят кадры для атомной промышленности. По словам руководителя этого ведомства Сергея Кириенко, кадровый голод им не грозит, поскольку выстроена единая цепочка: детский сад – школа – вуз – производство. Причем параллельно проводится огромная работа по закреплению специалистов в городах, где есть атомные станции, выплате молодым ученым подъемных, предоставлению им льготной ипотеки, созданию инфраструктуры, обеспечению полноценного культурного досуга и так далее.

– В советские годы, насколько я помню, у образовательных учреждений были шефы – предприятия, ведомства, организации, вузы и пр. Но работать с детьми хотели далеко не все, поскольку затраты большие, а отдачи от этой деятельности мало. Насколько изменилось отношение к этому с тех времен?

– Сейчас речь идет не о шефской помощи, а об иных формах сотрудничества. На самом деле в СССР изначально существовала идея создания такого научного сообщества, куда входили бы ученые, учителя и учащиеся. То есть одни являются носителями знаний, другие – потребителями, а третьи – трансформаторами этих знаний, способными сложные материи доступно донести до детей. Правда, эта идея была реализована только в некоторых городах и регионах – в Челябинске, где в 60-х годах создали научное общество учащихся, в Крыму, где существовала первая малая академия наук “Искатель”. И научная работа там проходила очень эффективно и плодотворно, а если посмотреть статистику, то станет видно: практически 100% детей, которые участвовали в этих сообществах, в дальнейшем пошли либо в науку, либо проявили себя в профессиональной деятельности.

К сожалению, идею эту не удалось внедрить массово, и опыт не был тиражирован в другие регионы. Но сейчас, на волне интереса науки к молодому поколению, имеет смысл возродить оправдавшие себя подходы.

– А вот поясните, пожалуйста, какая именно роль отведена ребенку в этой связке “ученый-учитель-ученик”. Это полноправный участник эксперимента, пассивный наблюдатель или мальчик на побегушках, подмастерье?

– В этой схеме реализованы все классические подходы педагогики сотрудничества и сотворчества, поскольку, когда ставится задача, все, и взрослые и дети, находятся в одинаковых условиях, ибо не знают, как эту задачу решить, не знают ответов на поставленные вопросы. Эта ситуация принципиально отличается от той, в которой обычно находятся учителя и ученики. И вот тут порой бывает так, что именно учащиеся предлагают нестандартные варианты решения, подкидывают гениальные идеи. Конечно, ученый обладает гораздо большим объемом знаний, однако детский ум не ограничен рамками и запретами, не зашорен, он более гибок, обладает меньшей инерцией и способен выдавать совершенно удивительные решения. Поэтому нередко бывает так, что институт три-четыре года бился над какой-либо проблемой, а дети мозговым штурмом или в игровой форме вдруг берут и преподносят готовый ответ. Правда, они могут не понять, что выдвигают поистине гениальные идеи, но тут как раз велика роль ученого, который способен оценить предложение и воспользоваться им.

– Говоря об отборе кадров для науки, вы привели аналогию со спортом. Однако там, как известно, есть два принципиально разных подхода. В одном случае тренер приходит в школу, из нескольких сот человек выбирает примерно с десяток обладающих ярко выраженными данным, и потом работает только с ними, остальные же ему неинтересны, ибо результатов и рекордов все равно не дадут. В другом же случае тренер делает ставку на приобщение к спорту как можно большего количества детей, не важно, станет ли кто-то из них чемпионом или нет, главное, чтобы у каждого возникло желание играть в футбол, хоккей, теннис, волейбол и т. д., кому что нравится. Скажите, может ли быть научная работа массовой или здесь тоже следует делать ставку на звездочек, не тратя время и силы на тех, кто заведомо ничего интересного не выдаст?

– Тут существуют несколько уровней. Безусловно, собственно научной работой, в которой возникают какие-то открытия, есть научная новизна, способны заниматься немногие. Но ведь на начальном этапе абсолютно каждый ученик способен участвовать в проектной деятельности, проводить эксперименты, развивать определенные компетенции, которые потом понадобятся ему где угодно, не обязательно в науке. Поэтому чем более массовой будет наука, тем больше вероятности, с одной стороны, что нам удастся отыскать этих самых звездочек, и, с другой стороны, дать возможность остальным детям приобрести полезные навыки. Может быть, для кого-нибудь станет мотивом просто задание написать реферат на заданную тему, однако внешняя мотивация может легко перейти во внутреннюю, когда ребенок уже сам выбирает эту тему и решает, как будет ее раскрывать. Научно-исследовательская деятельность – прекрасный способ самореализации для подростков, учитывая, что он отнюдь не ограничен каким-то одним предметом, а имеет возможность развиваться в любом направлении.

Мощным стимулом для детей является само нахождение в среде единомышленников. Попав на такую вот конференцию, как сейчас, и пообщавшись с ребятами из других городов, ученик потом уже сам стремится поучаствовать в каком-нибудь проекте, чтобы иметь возможность опять приехать сюда и презентовать новую идею с учетом прошлых ошибок. И он уже сам теребит учителей, спрашивает у них совета, копается в литературе, старается выполнить работу как можно лучше.

– И все-таки, если уж говорить о стимулах, то вряд ли стоит делать ставку только на один интерес и энтузиазм, ребят нужно поощрять и материально.

– Мы стараемся поощрить ребят не только дипломами, но также деньгами и призами. У нас нет первых мест как таковых, а есть лауреаты, число которых варьирует в зависимости от реальных способностей тех, кто выступил на секциях. Мы, кстати, стараемся дать сертификаты участников всем детям, чтобы отсеивать как можно меньше людей. При этом эксперты каждую работу проверяют на предмет плагиата, подробно рецензируют и пишут автору, где какие недостатки, что надо бы подправить, довести до ума. У нас были случаи, когда на заочном этапе одному ребенку дали диплом третьей степени, указав на довольно большое количество недостатков. И каково же было наше удивление, когда этот участник потом приехал к нам, исправив все указанные недостатки, и его работа стала лучшей на секции.

Проблема в том, что когда дети на местах занимаются научно-исследовательской работой, у них обычно нет рядом человека, который мог бы помочь им именно как ученый. Поэтому такую роль приходится выполнять нашим экспертам, правда, уже постфактум. Но и в этом случае, когда школьнику указывают, в чем он был не прав, для ребенка порой наступает озарение, когда он понимает, что и как надо исправить для получения идеального результата.

Мы могли бы в погоне за качеством сделать так, чтобы на конференцию существовал жесточайший конкурс и приехать мог бы лишь один из двадцати. Но мы стараемся, чтобы научно-исследовательская деятельность не становилась занятием избранных, наоборот, чтобы в ней могли принять участие все, кто хочет. И для авторов тех работ, которые слабые потому, что ребята просто не знают, как ее организовать, мы пишем не только рекомендации, но и приглашаем приехать сюда если не как участника, то как слушателя. И очень часто такие дети, посидев на секциях и послушав выступления своих сверстников, на следующий год приезжают уже со вполне серьезными проектами и исследованиями, становятся лауреатами.

– А насколько работы учащихся принадлежат им самим? Ведь очень часто дети просто выполняют то, что им говорят педагоги, руководители.

– Да, есть такая проблема, и на заочном этапе ее отследить довольно сложно. Но мы всегда проводим очный этап, где экспертное жюри имеет возможность удостовериться в том, что участник действительно владеет материалом и его доля в представленном исследовании достаточно велика. У наших специалистов уже выработался опыт, благодаря которому, задав участнику конференции несколько вопросов, они с очень высокой долей вероятности могут убедиться, что это именно его работа. Хотя – да, нередко случается и так, что детям по заказу работу пишет какой-нибудь кандидат наук или сами ребята берут материал из чьей-нибудь диссертации.

– А бывают случаи, когда ученик, наоборот, абсолютно все делает сам, без чьей-либо помощи со стороны взрослых, учителей, ученых?

– Ну, обычно кто-то все-таки помогает, например, родители или учителя. Но были и такие случаи, когда все лавры целиком принадлежали только ребенку, и у него в графе “Научный руководитель” стоял прочерк.

– Отслеживаете ли вы судьбу участников ваших конференций прошлых лет? Наверное, интересно было бы узнать, сколько из них действительно стали учеными.

– Мы сейчас создаем специальный сайт, на котором будет отражена судьба всех, кто когда-либо участвовал в наших проектах. Мы разослали анкеты и затем планируем разместить полученную информацию в этом виртуальном музее, чтобы каждый новый участник мог увидеть судьбу своих предшественников, а также связаться с ними, если получится. Среди лауреатов каждого года обязательно попадаются люди, ставшие впоследствии знаменитыми на всю страну. Не все пошли в науку, многие стали политиками, банкирами, бизнесменами, врачами, но это лишний раз доказывает, что полученные компетенции никуда не пропадают и помогают людям стать успешными. И что особенно приятно, многие наши “выпускники”, лауреаты конференций прошлых лет, сейчас присутствуют здесь уже в виде экспертов, оценивая работы и выступления нового поколения школьников.

– Лев Юрьевич, как организована аналогичная деятельность за рубежом?

– Это смотря какую страну взять. Например, на Украине, где, собственно, и возникла первая Малая академия наук, подобные организации финансируются из бюджета, там к ним относятся очень серьезно и помогают развивать научно-исследовательскую деятельность школьников. В странах дальнего зарубежья дети тоже занимаются исследованиями, но, как правило, в рамках общешкольной проектной деятельности, они также участвуют в конференциях, но обычно в виде стендовой сессии, где каждый участник защищает свой стенд. Это направление курируют общественные организации, которые имеют хорошее финансирование из бюджетов различных корпораций – Intel, IBM, Simens и т. д.

– Действительно, эти “монстры” тратят огромные средства на образовательные проекты. Правда, когда я их спрашивал, какой конкретно интерес им от этого, и не готовят ли они таким образом кадры для самих себя, менеджеры этих корпораций говорили, что поступают так исключительно из гуманных соображений, чтобы всем стало лучше. Нет ли здесь элемента некоего лукавства?

–  Безусловно, каждая корпорация, какой бы крупной и успешной она ни была, заинтересована в том, чтобы обеспечить себе на будущее приток свежих и умных кадров. Для этого, собственно, образовательные проекты и существуют. Другое дело, что цель здесь действительно может быть не столь однозначной, как нам кажется. Ведь уже сам факт участия той или иной фирмы в том или ином проекте улучшает ее имидж, так как влияет на воспитание лояльности к бренду, повышает узнаваемость, приучает общественность к мысли, что эта организация заботится о людях. Но ведь не надо забывать, что в современном обществе капиталисты прекрасно понимают, что развиваться, не вкладывая в благотворительность и меценатство, не жертвуя крупные суммы безвозмездно на те или иные нужды, просто невозможно, экономия на всем этом будет иметь только обратный эффект. Крупный бизнес осознает свою ответственность перед обществом. Но здесь очень важно, чтобы понимание это действительно максимально соответствовало реальным потребностям общества.

Поэтому организация научно-исследовательской деятельности в школе и вузе помогает бизнесменам, работодателям, представителям системы образования и науки понять, что же им на самом деле нужно.

Инесса ЗАРЕЦКАЯ, доктор педагогических наук, профессор АПКиППРО.

– Инесса Исааковна, как вы оцениваете перспективы школьной науки?

– Очень высоко, потому что на протяжении целого ряда лет принимаю участие в форумах, проводимых Малой академией наук. Я обращаю внимание на то, что с самого раннего возраста, с начальных классов дети проявляют интерес к науке благодаря своей любознательности. У маленьких почемучек такая деятельность вполне соответствует их возрастным особенностям. Поэтому руководители академии абсолютно правы, что решили использовать этот потенциал на благо прежде всего самих школьников. Например, конкурс “Первые шаги в науку” развивает способность в обычном увидеть необычное, в известном – неизвестное. Это сохраняет то ценное, что есть у каждого ребенка в детстве, – поисковую активность.

– Это касается всех детей или только особенных, имеющих склонность к исследовательcкой деятельности?

– Абсолютно всех! Я была в Нижневартовске на фестивале детского творчества и могу сказать, что основные участники – ученики 1-4-х классов обычных школ, несколько из 5-6-х классов, старшеклассников почти не было. К сожалению, поисковая активность с возрастом угасает, дети теряют ее из-за перегруженности, неправильно построенного образовательного процесса, поскольку он предполагает потребление уже готового материала, который надо не искать, а лишь запоминать. Талантливой молодежи нужны талантливые педагоги. И там, где детям повезло, исследовательская деятельность проходит красной линией через все классы и предметы, через весь образовательный процесс.

Малая академия наук на протяжении  ряда лет была федеральным оператором по реализации ПНПО, и я имела возможность сравнивать результаты побед олимпиадников и тех, кто занимается исследовательской деятельностью. И мы пришли к выводу, что в вузах более дееспособными являются как раз те, кто в школе занимался различного рода научной работой. У олимпиадников довольно узкая направленность ума в определенной предметной сфере, да и побеждают они во многом благодаря усидчивости, старательности, начитанности, хорошей памяти и знаниям в какой-то одной области, которая их интересует. А вот те дети, которые проводили эксперименты, ставили опыты, изучали какие-то неизвестные явления и процессы, особенно в биологии и химии, – это самые перспективные для науки люди. Они занимаются действительно исследованием актуальных проблем своего региона, города, у них с самых ранних лет идет формирование гражданственности, той социальной установки, которая помогает им реализовать себя и позволяет нам использовать творческий потенциал молодежи.

– Вы имеете возможность сравнивать, как дело обстоит сейчас и как все было раньше, скажем 2 года назад. Изменяется ли интерес детей к науке и науки к детям?

– Несомненно, дети и раньше, и сейчас весьма активно интересуются наукой. Что касается интереса науки к детям, то тут явный прогресс. АПКиППРО работает с Малой академией наук лет 10, и могу точно заявить, что если раньше были единичные случаи, когда профессорско-преподавательский состав вузов принимал участие в качестве экспертов и помощников при организации научно-исследовательской деятельности учеников, то теперь складываются целые сообщества взрослых и детей, особенно в сфере дополнительного образования. Сейчас контакт домов творчества с вузами проходит на договорных началах, и это создает условия для выстраивания максимально эффективных связей, начиная с целеполагания, выявления проблем, определения тематики работ и до готового результата на выходе. И поэтому с годами темы становятся более интересными, глубокими, серьезными.

– А может, это все следствие некоего инстинкта самосохранения, ведь в науке сейчас ощущается острая нехватка молодежи, поэтому ученые и заинтересованы в том, чтобы выращивать кадры уже со школы?

– Безусловно! Скажу больше: развитие продуктивных партнерских контактов между школой и вузами полезно и тем и другим. Ведь вузы таким образом готовят себе абитуриентов, обеспечивают наполняемость мест, гарантируют поступление на факультеты исключительно мотивированных людей. Они видят, на кого стоит обратить внимание. Например, Вологодский технический университет еще в 2002 году разработал специальные игровые формы организации деятельности старшеклассников в каникулярный период по экологическому направлению, поскольку именно это направление у них в вузе весьма популярно. В итоге они выявили тех ребят, которые склонны к такой деятельности, проявили интерес и способности, и продолжили тесно работать с ними уже после того, как ребята поступили. Это привело к тому, что в 2006 году в вузе была разработана областная региональная программа экологического развития Вологодской области, и в ее реализации принимают участие как раз те выпускники, которых они готовили еще со школьной скамьи.

– Но ведь КПД такой деятельности, я так понимаю, достаточно низок, ведь если пытаться привлечь к научно-исследовательской деятельности 1000 школьников, дай бог, человек 50 ею заинтересуются, а в науку в конечном счете пойдет, может, человек 10.

– Да, это так. Но даже если эти люди, которые какое-то время занимались исследованиями, не пойдут в науку, даже если они не создадут каких-либо серьезных проектов, все равно, где бы они ни трудились, в какой сфере ни работали, ведущей деятельностью у них будет исследовательская, поисковая. Это уже будет свойством характера – искать неизвестное в известном, стремиться правильно оформлять результаты своей работы, уметь их презентовать.

Анюта ПШУКОВА, заместитель директора республиканского Дворца творчества детей и молодежи, Кабардино-Балкария, Нальчик.

– Анюта Мухамедовна, как давно вы занимаетесь привлечением детей к научно-исследовательской деятельности?

– У нас на базе Дворца творчества открыто научное общество “Сигма”, которое функционирует с 1995 года. Его посетило уже более 3000 детей со всей Кабардино-Балкарии. Первичные научные организации работают во всех школах республики, там ребята под руководством опытных педагогов пишут научные работы, исследовательские проекты, участвуют в муниципальных конференциях, а победители делегируются на республиканские конференции, которые проходят трижды в год.

– У вас ведь учреждение дополнительного образования. Но дополнительное – значит, не обязательное. Если обычных учеников в школе еще можно как-то стимулировать заняться научной деятельностью в рамках того или иного предмета, посулив им хорошую отметку, то как вам удается заинтересовать хоть и интересной, но довольно сложной, согласитесь, работой детей, которые приходят к вам со стороны и вольны уйти в любой момент? Грубо говоря, как вам удается обойтись одним только пряником, совершенно без кнута?

– Это и правда сложно, но мы начинаем заниматься отбором детей, способных к такой деятельности, буквально с трехлетнего возраста, на Студии развития творческих способностей. Педагоги-психологи определяют, к чему ребенок имеет склонности – к пению, хореографии, логическому мышлению и пр. Затем, на Студии раннего развития, куда ходят дети 5-6 лет, идет подготовка к школе, и тут уже внимание акцентируется на конкретных областях наук и предметах, которые им потом придется изучать в школе – «Окружающий мир», «Математика», иностранные языки и т. д. На этом этапе мы опять отбираем детей, имеющих склонности к исследовательской работе.

– А они видят, что вы их заметили?

– Да, конечно, у нас ведь непрерывно идет работа с родителями, мы советуем им, на какие кружки имеет смысл отдать их ребенка, потому что детям нравится многое, однако не везде у них получается. Наконец, когда дети идут в школу, для них у нас с 1-го по 11-й класс есть абсолютно все, что связано со школьными предметами, и сверх этого масса чего еще. И здесь огромная роль отведена педагогам дополнительного образования, которые ведут тот или иной кружок. Имея в группе 13-15 человек, преподаватель имеет возможность определить, кто из его воспитанников способен выполнить работу, с кем имеет смысл заниматься серьезной исследовательской деятельностью. И если ребенку это интересно, складываются рабочие взаимоотношения, причем тему для проекта дети выбирают сами, а педагог оказывает всяческую поддержку в плане консультаций, советов, литературы и пр.

– А ваши педагоги – это люди науки или бывшие учителя?

– Мы стараемся привлечь к себе ученых, тесно сотрудничаем с республиканскими вузами, филиалами федеральных университетов, НИИ. И хоть финансово мы вряд ли для них привлекательны, их сотрудники никогда еще не отказывали нам. Они либо сами ведут занятия, либо предоставляют свои лаборатории для организации каких-то исследований, устраивают дни открытых дверей, приглашают на творческие вечера, где выступают известные ученые и деятели науки. И на всех конференциях в экспертный совет входят не только наши педагоги, но и представители высшей школы и науки. Разумеется, этим они способствуют тому, что в дальнейшем дети приходят в вузы и НИИ в качестве лаборантов и студентов.

Наталья ГРИШИНА, преподаватель социальных и гуманитарных дисциплин Чебоксарского электромеханического колледжа, Чувашская Республика.

– Наталья Юрьевна, учитывая специфику вашей собственной специальности и профиль вашего колледжа, как вам удается заинтересовать ребят научной работой?

– Действительно, я преподаю историю, обществознание и философию для будущих электромехаников, а вовсе не гуманитариев. А завлечь людей, ориентированных на сугубо свою, практическую специальность, сделать так, чтобы они захотели заниматься научными исследованиями, довольно сложно. Но здесь, как всегда, играет особую роль личный пример – то, насколько сам педагог горит желанием что-то исследовать, изучать, открывать. Кроме того, важен и материальный аспект, в плане поощрения ребят за участие в этой работе. У нас в колледже активно развиты самоуправление, творчество студентов, проектная деятельность, спорт, и администрация выделяет солидные суммы на стимулирование этой работы. Ребятам выписывают премии, выплачивают повышенные стипендии. У нас в республике также действует программа поддержки одаренной молодежи. И 1000 человек учащихся старших классов получают стипендию в размере 1830 рублей ежемесячно в течение года. Что, согласитесь, отнюдь не лишне, поскольку размер базовой стипендии для студентов колледжа составляет всего лишь 430 рублей.

Конечно, хоть я и стараюсь активно вовлекать учащихся в научную работу уже с первого курса, не все остаются со мной, многие находят другие интересы, у кого-то личная жизнь начинается. Все-таки 18-19 лет – возраст достаточно бурный. Но остаются те, кому это действительно нужно и важно, кто готов самостоятельно ставить задачу и искать пути ее решения. И могу сказать, что этот подход у них сохраняется впредь и распространяется на другие дисциплины, сказывается на успешности в учебе в целом, помогает самоутверждению и самоопределению.

– К тому же наверняка мощным стимулом является и возможность поездки на такие вот конференции, которые проходят в разных регионах страны, верно?

– Действительно, ведь обычно мероприятия федерального уровня проходят в Москве или под Москвой и сопровождаются солидной культурной программой, концертами, поездками в театры, музеи, встречей со знаменитостями и т. д. Все это очень дорогого стоит, поскольку помогает расширить кругозор и изменить мировоззрение.

– А вас не беспокоит тот факт, что ваши выпускники все равно останутся электромеханиками и будут работать только по специальности, хотя сейчас они и занимаются с увлечением исследованиями в области истории, философии, политологии?

– Они останутся в первую очередь людьми, гражданами с активной жизненной позицией, с потенциалом к развитию своей личности. Занятие наукой помогает развить навыки, которые могут не только пригодиться в профессиональной деятельности, но и просто им интересны. Наши ребята, например, параллельно с учебой, сидят в архивах, ищут материалы для той или иной темы, создают сайты, посвященные конкретному направлению своей научной деятельности. Это превращает их в людей на порядок более развитых, чем те, кто знает только одну свою специальность.

Александр МИЛОВАНОВ, преподаватель спецдисциплин Уфимского топливно-энергетического колледжа, Республика Башкортостан.

– Александр Семенович, в чем главные сложности вовлечения современных детей в науку?

– Современный информационный мир предъявляет к молодежи современные требования, ребята все больше проводят времени в компьютере, в Интернете и все меньше делают что-либо своими собственными руками, используя инструменты. Их очень тяжело научить чему-то практическому, им гораздо легче найти в Сети статью о том, как что-либо делается, но вот сами сделать это не умеют и не хотят. Поэтому приходится уделять этому аспекту гораздо больше сил и времени, чем раньше.

– Но ведь научно-исследовательская деятельность – это работа прежде всего именно головой, а не руками…

– Знаете, люди сейчас перенасыщены информацией, ее действительно нужно уметь проверять и отсеивать, однако одними только рассуждениями не обойдешься. Важнейшие аспекты любой научной деятельности – практика, эксперимент, опыт, тем более в нашей, топливно-энергетической, сфере деятельности. Например, сюда, на конференцию, ребята привезли модель компрессорной установки по производству сжатого воздуха, построенной по оригинальному принципу. Это изделие, будучи установленным в любом учреждении, способно без какого-либо дополнительного переоборудования учебных помещений снабдить их сжатым воздухом.

– Идея установки принадлежит учащимся или взрослым?

– Это коллективное решение. Мы стараемся направлять деятельность студентов в то русло, в котором каждый из них проявляет себя в наиболее выгодном для него свете. При этом, конечно, трудно добиться, чтобы все они начали выдавать гениальные идеи, поэтому на первых порах студенты действуют репродуктивно, помогая реализовывать проекты, предложенные им взрослыми. Однако нередко бывает, что ребята выдвигают совершенно необычные решения, которые нам даже и в голову не приходят. Они порой мыслят неординарно, по-современному.

– А эти идеи и решения непременно связаны с их будущей специальностью или никак не относятся к ней?

– И так и этак. Ведь мы не ограничиваем деятельность учащихся только их специальностью, и если они предлагают что-либо интересное, но совершенно не связанное с топливно-энергетической сферой, мы все равно их поддерживаем и помогаем. Например, многие из детей хорошо рисуют, вырезают из дерева, работают с металлом, у них развиты художественные способности. Все это они успешно реализуют на наших занятиях.

– Скажите, а есть ли наблюдения, что те дети, которые у вас занимались научно-исследовательской деятельностью, в дальнейшем более успешны, что у них свой бизнес, они на более престижных должностях и на более высоких зарплатах? Или одно с другим все-таки не связано?

– Я заметил, что в жизни лучше всего устраиваются вовсе не отличники, а середнячки, они чаще открывают свои фирмы, крепче стоят на ногах. Но опыт участия в научной работе дает детям уверенность в себе, более четкое понимание, что надо делать в той или иной ситуации, в чем проблема и каковы пути ее решения. Те, кто начал у нас работать над той или иной темой, в дальнейшем обычно стараются углубить свои знания и укрепить навыки. Они после колледжа поступают в вузы, организуют свое дело или поступают на работу в солидные компании, где таких людей всегда очень хорошо принимают, поскольку наши ребята умеют работать не только головой, но и руками, не только придумать какой-либо прибор или установку, но и построить их. Кстати, у нас нередки ситуации, когда студенты объединяются в пары, где один хорошо мыслит, а второй хорошо работает руками. Один придумывает, другой реализует. И в этих парах каждый друг друга обучает, в итоге эффективность деятельности повышается в разы.

Хочу затронуть еще вот какую проблему. Дело в том, что в последнее время из школ приходят мальчики, которые очень плохо подготовлены по предмету «Технология». Конечно, в былые времена на уроках «Труда» ребята учились куда более конкретным вещам, которыми должен владеть каждый мужчина, – просверлить, заточить, наладить и пр. Но даже и сейчас, если бы детям на должном уровне преподавали «Технологию», нам куда меньше пришлось бы тратить времени и сил на обучение элементарным навыкам.

Ирина ЛИТВИНЕНКО, заместитель директора по научно-методической работе школы-пансиона Malta Crown, Марсаскала, Мальта.

– Ирина Станиславовна, каковы особенности организации научно-исследовательской работы в частной школе, расположенной к тому же в чужой стране?

– Особенностей масса. Начнем с того, что у нас дети все 24 часа находятся под присмотром педагогов и воспитателей, они постоянно, с утра до вечера, заняты какими-то видами деятельности. У нас все ребята пишут научные проекты на ту или иную тему, по выбору, причем проект по английскому обязателен для всех без исключения. Это неудивительно, ведь Malta Crown – школа, где дети получают сразу два аттестата: русский и английский, который дает им право поступать в европейские вузы. Научная работа идет как в рамках школы, сопровождаясь выступлениями на конференциях по тем или иным предметам, так и в рамках участия в международных и во всероссийских олимпиадах и конференциях. Правда, поскольку мы находимся слишком далеко от России, то участвуем в основном в заочных турах, а если и выезжаем, то довольно редко.

– А как это вообще возможно – охватить научно-исследовательской работой 100% учащихся?

– Дело в том, что у нас созданы такие условия, когда дети сами желают заниматься этим. В школе очень четко отлажена система поощрений и наказаний. Любая позитивная деятельность обязательно отмечается, ребята знают, что если планируется выезд куда-либо, то первыми в списках будут те, кто набрал максимальное количество поощрений. К тому же дети очень любят выступать перед аудиторией, причем как русской, так и англоязычной. Хочу отметить, что на Мальте ни в одной местной школе нет научных обществ, там почему-то считают, что наука – это не для детей, ребятам надо заниматься спортом, искусством. И когда наши ученики выходят со своими презентациями, мальтийцы испытывают культурный шок, об этом, как правило, много пишут в местной прессе, снимают репортажи на телевидении и по радио. Для наших детей это, конечно же, тоже стимул к совершенству.

У нас такой контингент, который невозможно заставить что-либо делать помимо их воли. Поэтому воздействуем исключительно на их самосознание. Например, когда вывешиваем список олимпиад, каждый записывается туда, куда хочет, причем мы не ограничиваем их, если они пожелали поучаствовать сразу в нескольких олимпиадах.

– А что еще может стать стимулом для детей?

– Еще одна особенность нашей школы в том, что у нас ученики могут сдавать экзамены и закрывать предметы досрочно и уже в 4-й четверти не посещать занятия, чтобы готовиться к ЕГЭ по тем предметам, которые выбрали. Но для этого они должны написать научную работу по предмету и защитить ее.

Нужно учитывать еще и специфику западного образования. Сейчас почти все европейские вузы при приеме учитывают наличие рекомендательных писем, и если к ним приходит школьник, который активно занимался спортивной и научной работой, отношение к нему совсем иное. Огромное значение также играет наличие всевозможных дипломов победителя того или иного конкурса, поэтому наши дети даже специально переводят полученные грамоты и дипломы на английский язык. Раньше российские аттестаты вообще не принимали, теперь же, если аттестат без троек, ребенку назначается стипендия. Другими словами, наличие хорошего портфолио здесь – жизненная необходимость, и никто не принуждает его собирать, дети сами стараются. В этом мы ориентируемся на требования Мальтийского университета, старейшего в Европе.

– У вас учатся дети состоятельных родителей, которые вряд ли имеют отношение к науке, да и не думаю, чтобы они видят в своих чадах знаменитых ученых. Как же можно заинтересовать наукой тех, чье будущее фактически уже устроено?

– Не соглашусь. Наука науке рознь, к примеру, на этой конференции одна из наших учениц представила исследование, в котором очень глубоко проанализировала особенности предвыборных публикаций в СМИ России, Великобритании и Мальты. И она уже сейчас говорит, что ей нравится эта работа и что она видит свое будущее в международной политике, политологии. Чем не научная карьера?

На самом деле наши дети очень трезво оценивают ситуацию, рассуждают весьма здраво и стараются перестраховаться на все случаи жизни. Именно поэтому они получают не только зарубежный, но и российский аттестаты, допуская, что, вполне возможно, им придется работать и в РФ.

А вот что думают по этому поводу сами ребята, участники конференции “Юность. Наука. Культура”

Артем ВАСЮНИК, ученик 4-го класса школы №1451, Москва:

– 3D-моделированию я обучился не в школе, а в Доме научно-технического творчества. Научно-исследовательской деятельностью занимаюсь с 3-го класса, но уже во 2-м классе я разработал анимационные фильмы “Парад Победы”, “Подсолнух”, “Пресноводный водоем”, “Наездник” и некоторые другие. В этом году на конференцию я представил презентацию “Подводная лодка”, где также есть элементы анимации. В будущем я хочу стать военным инженером, как мои папа и дедушка, или программистом. Некоторые одноклассники завидуют тому, что я умею, но всем нравятся анимации, созданные мной. Учителя иногда просят помочь им “оживить” какой-либо рисунок, который им нужен для урока. Я никогда не отказываю.

Александр ПОПЛЕВКО, ученик 10-го класса школы №3, Березники, Пермский край:

– Сюда я приехал с проектом “Исследование зависимости силы притяжения обкладок воздушного конденсатора от расстояния между ними и напряжения”. Тему проекта я придумал сам, потому что в тот момент, когда учитель предложил мне принять участие в этой работе, мы как раз проходили по физике конденсаторы. Но вообще мы в школе одновременно ведем несколько проектов, просто я приехал именно с этим потому, что он лучше всех проработан. Я специально для демонстрации создал установку для исследования силы притяжения, и мне интересно было ее представить здесь. До этого я просто интересовался математикой и информатикой, но в 10-м классе мне уже предложили заняться непосредственно научно-исследовательской работой по физике. Так что это моя первая поездка на конференцию, и теперь я уже знаю, что к чему. Жюри задает вопросы по существу, правда, не совсем корректно, как мне показалось. Но в следующий раз я обязательно учту ошибки и приеду с новой работой, которую сделаю лучше.

После школы планирую поступать в какой-нибудь технический вуз, где нужна физика и математика. Тем более что школьные победы на олимпиадах, а также участие в научных конференциях наверняка помогут сделать мое портфолио более внушительным.

Кристина КРАСНОЖОНОВА, ученица 10-го класса школы №????? Новороссийск, Краснодарский край:

– Тему “Социальная роль женщины в семье” я выбрала сама, потому что она мне очень близка по духу. Ведь моя мама работает за двоих, и у одноклассников тоже не все семьи полные. Конечно, мне очень помогали мой научный руководитель – педагог-психолог, а также мои друзья, они давали полезные советы, участвовали в анкетировании и обработке результатов. С этой работой я уже заняла два первых места – в школе и в городе, и вот теперь приехала сюда. Научно-исследовательскую деятельность я начала с проекта “История феминизма”, который разрабатывала в прошлом году. Но этот проект не очень мне понравился, поэтому я решила трансформировать его в новый, с которым сейчас выступаю. Одним из мотивов стало желание попробовать себя в ораторском искусстве, посмотреть, насколько я сумею хорошо выступить перед жюри. Ведь в перспективе я планирую получить какую-нибудь специальность, где надо будет уметь выступать, докладывать – например, международные отношения или политология. К тому же, конференция – прекрасный повод выехать в другой регион, познакомиться с новыми людьми, сверстниками. У нас вообще-то учителя очень часто предлагают школьникам принять участие в том или ином научном проекте, потому что это ведь полезно и им, и нам. Директор всегда поощряет тех, кто занят научно-исследовательской работой. Школа нам даже оплатила половину стоимости поездки на конференцию и оргвзнос.

Александр БОРИСЕНКО, ученик 11-го класса школы №7, Губкин, Белгородская область:

– Я люблю русскую литературу, поэтому и принял участие в научной работе на тему “Образ дворянской усадьбы в литературных произведениях”. Хочу углубить свои знания, а заодно посмотреть, как работают другие и чем они интересуются. Название работы я выбрал после того, как прочитал статью Сергея Разгонова “Памятники Отечества”, где он описывал дворянскую усадьбу. И вместе с учителем литературы мы решили проследить, какую роль в произведениях Тургенева и Толстого играет образ усадьбы, как она описана и т. д. Я сейчас готовлюсь к выпускным экзаменам, поэтому исследования пришлось проводить в свободное время, которого очень мало. Но я уверен, что эта тема очень важна, потому что помогает лучше узнать быт наших предков, их культуру, отношение к дому, Родине.

Арина СИЛИНСКАЯ, ученица 11-го класса Тарногской школы, Вологодская область:

– Научную работу по экологии я делаю уже третий год, но на всероссийскую конференцию приехала впервые. Учителя нашей школы каждое лето организуют экологический лагерь, и все желающие выезжают исследовать озера области. Мы составляем экологические паспорта водоемов, определяем их длину, ширину, глубину, изучаем химический и биологический состав воды и почвы. Это требует знаний по нескольким предметам сразу – географии, химии, биологии. Мы понимаем, что занимаемся действительно важным делом, ведь о Тарногских озерах нет информации нигде, о них не написано ни одной книги, не издано ни одного справочника. И еще приятно осознавать, что полученные нами данные люди потом смогут использовать для своей научной работы. Для этого всю информацию, которая собрана в экспедиции, мы обрабатываем, систематизируем и оставляем храниться в школьном музее, и каждый, кому она нужна, имеет возможность ею воспользоваться. К сожалению, пока что ни один областной вуз не проявил интереса к нашей деятельности, а жаль, ведь нам очень нужны научные руководители высокого уровня.

Сама я после школы собираюсь стать экономистом. Да, понимаю, что это никак не связано ни с экологией, ни с моей научной работой. Но, думаю, эти знания все равно не будут лишними и пригодятся в жизни. Я бы и сейчас охотно занялась какими-нибудь исследованиями по экономике, но у нас этим никто из учителей в школе не интересуется, поэтому мы все экологи.

Егор УМНОВ, ученик 10-го класса лицея №1 Лысьвы, Пермский край:

– Сюда я приезжаю уже третий год, каждый раз с разными проектами. Начинал с географии, сейчас занимаюсь политологией. Сначала меня учитель направлял, приглашал на конференцию, но теперь я сам ищу себе научного руководителя, сам выбираю тему, оформляю работу и высылаю результаты. С моим нынешним руководителем я познакомился на прошлой конференции, он тоже из Пермского края, но из другой школы. Конечно, трудно заниматься исследованиями, когда твой научный руководитель находится в 80 километрах от тебя и связь с ним можно поддерживать только по телефону или электронной почте, но и это тоже все-таки поддержка. А вообще, я стараюсь принимать участие во всех научных конференциях, которые проходят в нашем крае. Это дает мне опыт, уверенность, знакомства, контакты. Ведь когда пишешь научную работу, всегда приходится выходить за рамки школьной программы, а это приучает мыслить более широко. А выступления на конференциях приучают говорить грамотно, кратко и по делу. Я думаю, что все это пригодится как при поступлении в вуз, так и при обучении в нем. Ну, также не будут лишними и полученные от организаторов конференций и научных руководителей рекомендательные письма.

Ксения ЛОПУХОВА, ученица 10-го класса лицея №90, Краснодар:

– Тема моего научного исследования – “Сравнительный анализ реализации права на медицинскую помощь”. Я хочу стать врачом, поэтому решила выяснить, как у нас в стране реализуется право на предоставление медицинской помощи. Конечно, это ближе к юриспруденции, но меня переадресовали на секцию политологии и культурологии, что, мне кажется, совсем не мое. Работу эту я веду уже второй год, она занимает все мое свободное время. Началось все с того, что у нас в школе ввели особый факультативный предмет “Технология исследования”, и учитель сказал, что у меня есть предрасположенность к научной деятельности. Это послужило стимулом для развития. Еще помогло и то, что мои родственники стали носителями очень нужной для меня информации, поскольку они имели возможность рассказать о том, как обстояли дела с медицинской помощью в СССР и как это теперь в РФ. Я пытаюсь в своей работе донести до людей, что у нас все отнюдь не так радужно, как пытаются показать СМИ, что на бумаге одно, а на деле все совсем иначе. И если власти заявляют о выделении крупных сумм на закупку оборудования и строительство больниц, это вовсе не значит, что необходимые аппараты закуплены, а здания возведены.  Главная идея моего исследования состоит в том, чтобы показать: со времен СССР в стране медицинские технологии поднялись на довольно высокий уровень, в то время как качество обслуживания заметно ухудшилось, специалисты обладают меньшей квалификацией, чем в советские годы, хотя оборудование стало более современным.

Ольга УЦЫНА, ученица 10-го класса школы-пансиона Malta Crown, Марсаскала, Мальта.

– Я в этой школе всего два года, но с самого начала меня вовлекли в научную деятельность, которой здесь занимаются абсолютно все ученики. Появилась возможность реализовать свои идеи и проекты, в частности связанные с лингвистикой. Не могу сказать, что являюсь чистым филологом, ведь меня интересуют разные науки, и лингвистика – одна из них. Темы исследования я выбирала сама. Первая моя работа называлась “Англицизмы в русском языке”, она была отмечена дипломом первой степени на прошлогодней конференции. Сейчас я приехала сразу с двумя исследованиями – одно на тему “Графические средства выражения эмоций (смайлы)”, другое – \”Костюм и образ (по произведениям Лермонтова \”Герой нашего времени\” и \”Маскарад\”)\”. В принципе потом любое из этих направлений можно развить и углубить, однако я пока предпочитаю не загадывать, мало ли как судьба сложится в будущем. Возможно, придется заниматься совсем иным делом, в другой стране с другой культурой и языком. В общем, мы пока еще подростки и не знаем, что нас ждет.

Мы живем и учимся вдали от России, поэтому участие в подобных конференциях для нас – это очень заманчивая возможность приехать сюда, повидаться с ребятами, поговорить с ними. Хотя добираться, конечно, очень долго и дорого…

Фото Вадима Мелешко

Фоторепортаж с конференции можно увидеть здесь – http://fotki.yandex.ru/users/drfraus/album/185645/