Как воспитать в детях любовь к городу, в котором они живут?

Виктория АРИСТОВА, продюсер «Велоночи»: – Любовь к городу возникает через узнавание этого города и через вовлечение в жизнь. Если становишься участником какого-то мероприятия, какого-то события, если еще это мероприятие делаешь сам, вместе с родителями, то понимаешь: твои действия меняют город, меняют обстановку, и это чудо. Появляется ощущение, которое тянется на всю жизнь, его хочется передать друзьям, любимым, рассказать об этом, написать об этом, сделать фотографию, потому что это личное участие, это та самая любовь, о которой можно дальше рассказать.

Валерий ПАНЮШКИН, журналист: – Мне кажется, чтобы дети любили город, в котором они живут, они должны по этому городу гулять. Мой 22-летний сын перемещается по городу, как крот: выходит из дома, ныряет в метро, едет в университет, выскакивает на поверхность. Моя 11-летняя дочь перемещается по городу так: выходит из дома, садится в автомобиль к маме или папе, доезжает до школы, выходит из автомобиля. При этом не значит, что она не способна любить место, в котором она живет, например, дачу она очень любит, хотя ничего особенного там нет: маленький домик, крохотный участок, железная дорога рядом.А в городе никаких мест, в которых она осуществляла бы некую деятельность, у нее нет.На Манежной площади построили фонтан, в котором купаются люди. На главной площади Антверпена тоже есть фонтан, есть он и на главной площади канадского города Калгари. Разница заключается в том, что в Антверпене и в Калгари безопасные фонтаны, там нельзя упасть и сломать шею, а на Манежной площади можно. Мне кажется, что городская власть скорее должна думать не о том, как поставить медведя, а о том, как сделать это место безопасным.Есть простой индикатор – количество туристов, приезжающих в Москву, в Рим, в Париж, в Лондон. К нам не едут, а мы хотим, чтобы дети любили места, в которые не едут. В Лондоне в любом парке детская площадка огорожена забором, люди без детей не могут пройти на детскую площадку, нельзя пойти в Лондоне пить на детской площадке пиво, бить бутылки. У нас в Москве такое на каждом шагу.В Москве недостает понятия пространства, принадлежащего всем. Около каждого кафе обязательно стоит какой-нибудь совершенно незаконный парковщик, который говорит тебе, что парковка только для посетителей этого кафе. В пятницу вечером в городе Турине люди выносят из ресторана столики и ставят их на площади, и вся площадь заполняется столами. Представьте себе, что из кафе вытащат столы на Красную площадь. Тут же все эти столы снесут, так как не было согласования. Как выглядит каток в городе Хельсинки и как выглядит каток в Москве? В Москве это закрытая вещь, в Хельсинки – открытая.Сергей НИКИТИН, искусствовед, руководитель проекта «Москультпрог»: – Мне кажется, что в Москве есть множество пространств для детской социализации, например конные кружки, которые существуют во всех крупных парках. Помимо этого существуют леса, например Лосиный остров, и это действительно скорее лес, чем парк. Сегодня в Москве много улиц, которые стали приватными, а потому закрыты. Огораживание – это такая вещь, которая время от времени возвращается в городскую культуру, когда обычно приходит новое население из других городов либо из других районов, оно привыкло всячески огораживать себя, остерегаться, поэтому и возникают такие резервации. Но сейчас появляются дети в наших дворах в центре города, дворы возрождаются, потому что начинается снова общение родителей, общение детей. Там, правда, нет уже строгого дворника с метлой, который выполнял в общем-то не столько надзирательную, сколько назидательную функцию, но это маленькое микропространство все же воссоздается, есть некое размораживание пространства, превращение его в более приятное, безопасное, интересное пространство – этот процесс уже идет последние 20 лет. Но он идет только тогда, когда возникает общественное желание что-то с ним сделать, например, градостроители придумывают квадратные тропинки по газонам, а потом все ходят по диагонали, которые протаптывают сами люди.Мне кажется, надо подсматривать то, что сейчас происходит на Октябрьской или на Манежной площадях, в Алтуфьеве, и помогать организации этого пространства. Можно жить во дворце и не любить дворец, таких историй в мировой литературе есть множество, а можно создавать какое-то пространство, и оно станет для тебя дворцом.Инна КАБЫШ, поэт, учитель литературы: – Есть, конечно, предмет «Москвоведение», который предназначен для того, чтобы научить детей любить Москву. Но я такие лобовые предметы не очень люблю, как правило, мне кажется, они не очень срабатывают. Но есть уникальный предмет – литература, через русскую литературу можно заставить любить все, в том числе и Москву. В младших классах я читаю «Чука и Гека», обязательно выделяю голосом цитату о том, что Чук и Гек жили в самом лучшем городе, и, конечно, он назывался Москва. «Москва, Москва, люблю тебя, как сын» – это тоже есть в литературе. Это подспудно входит в детей, а потом мы с ними всегда ездим в музеи Лермонтова, Достоевского, это же все тоже их Москва – она им раскрывается через литературу. В старших классах это вообще упоительно: там есть и булгаковская Москва, и цветаевская Москва.На определенном этапе я поняла, что мне уже и литературы мало, я взяла такой предмет, как «Мировая художественная культура». Когда мне нужно было показать тему «Православный храм», я везла детей, конечно, в православный храм, в дворянскую усадьбу, в Кузьминки или в Царицыно. То есть я всякий повод использовала, для того чтобы какой-то кусочек Москвы показать детям. Даже если мы ездили отдыхать в парк, а это уже внеклассная работа, все было направлено на то, чтобы полюбить город, в котором живем.Мне странно, когда говорят, что детей некуда повести, я всегда все по годам расписывала и знала, что в 5-м классе буду показывать это, в 6-м классе – то. Когда мне друзья говорили, зачем ты ведешь детей в Третьяковскую галерею, зачем ты ведешь их в театр, это же дело родителей, зачем ты ведешь их в храм, этим тоже должны заниматься родители, я отвечала: «А вдруг они не займутся? На всякий случай я их поведу, а потом повезу их в Мышкин, в Ярославль, в Новгород, Смоленск, потому что, как это ни парадоксально, когда у детей наступают каникулы, их везут за границу, они знают больше европейские города и со словом, например, «Смоленск» у них нет никакой ассоциации. Для того чтобы все это полюбить, нужно съездить, нужно, чтобы там что-то произошло, с каждым городом было что-то связано. Когда у меня дети в лицее, стоя около комнаты Пушкина, читали стихи «Мой первый друг, мой друг бесценный», это запомнилось им на всю жизнь. В каждой семье складываются маршруты школа – дом – магазин, но мы должны их ломать.