Из школьников в сталевары: в МИСиС привлекают романтикой

«Эта профессия тем и притягательна, что люди со средними способностями могут пережить такие же выдающиеся моменты творчества, как художники, архитекторы и поэты» – это сказано про инженера устами профессора, выдающегося русского металлурга Владимира Грум-Гржимайло. Судя по тому, что можно было услышать на недавнем вечере в Московском институте стали и сплавов (НИТУ «МИСиС»), посвященном 150-летию первой плавки в мартеновской печи, эти слова недалеки от истины. Сталевары советских лет неслучайно стояли на самой вершине 12-разрядной шкалы оценки квалификации рабочего класса – по типу металла они определяли его температуру, должны были на глаз определять состав руды. Молодые люди просто рвались в сталевары, чему способствовала романтика профессии – про них снимались фильмы, слагались песни (помните, «Горят мартеновские печи, и день и ночь горят они» в фильме «Весна на Заречной улице»?), а конкурс в тот же Московский институт стали был 7 человек на место. Металлургия составляет основу благосостояния России и вообще мировой технической цивилизации, твердо уверены в МИСиС. И этот столь дефицитный сейчас горячий энтузиазм заразительно действует на московских школьников, которых в вузе давно привечают в рамках ранней профориентации, и конечно, студентов. Тем более, что не каждый день удается своими глазами увидеть человека, олицетворяющего историю, – на вечер приехала правнучка создателя мартеновского метода плавки Пьера Мартена, Катрин Колганофф.

Правда, устроители события предпочитали называть ее Екатериной Михайловной: ведь по батюшке она русская, отец был белым генералом у Корнилова и Деникина и всю жизнь, уже живя во Франции, оставался российским подданным. По желанию отца, уже во время Перестройки дочь привезла его прах в Ростов. Правнучкой Мартену она приходится по материнской линии. Екатерина Михайловна на неплохом русском рассказала о полной фантастических перипетий судьбе рода Мартенов. Так, оказалось, что дед Пьера, Доминик Мартен участвовал в знаменитом египетском походе Наполеона – в качестве одного из 157 ученых и инженеров, приглашенных французским императором. При этом, по семейной легенде, он чуть не… застрелил Бонапарта, из предосторожности вскинув оружие в темноте на звук шагов.

– Если бы он выстрелил, возможно, история пошла бы по-другому, – пошутила Катрин.

Внук Доминика, Пьер унаследовал от него и страсть к технике, и к приключениям. Благо отец подарил ему завод, где он мог экспериментировать и где в итоге изобрел печь, названную впоследствии его именем, и метод плавки стали.

– Он мечтал сделать сталь крепкой и недорогой, и это у него получилось, – резюмировала правнучка Мартена.

В 1867 году Пьер даже получили медаль Всемирной выставки в Париже из рук императрицы Евгении, но из-за происков конкурентов лишился и ее, и значительной доли дохода, который должен был бы приносить ему патент на его изобретение. Дело в том, что Мартен использовал в своей печи разработанный незадолго до этого немецким инженером Сименсом принцип регенерации тепла продуктов горения, применив его для подогрева не только воздуха, но и газа. Благодаря этому удалось получить температуру, достаточную для выплавки стали. Кстати, в Германии мартеновскую печь называют двойным именем – Сименса-Мартена. Вот завистники и подали в суд на Пьера: мол, пользуется чужой идеей, а патент на себя оформил. Правда, конечно, восторжествовала – ведь нет сомнений, что именно Мартен воплотил отвлеченную идею в жизнь, получив совершенно новый, весьма эффективный метод плавки стали – но через много лет.

И хотя лично Мартену и его наследникам изобретение не принесло богатства и славы, зато оно обогатило мир. Мартеновский способ плавки стали становился все популярнее, достигнув пика в 1950-е годы. И лидером в мартеновском производстве был именно СССР, здесь его значительно усовершенствовали. Только во время Великой отечественной войны было построено 29 мартеновских печей, возле которых, как поется в знаменитой песне, «не смыкала наша Родина очей». Вкладом в общую победу стала стальная броня для советских танков. Один огромный 4-ванный мартеновский агрегат бесперебойно выдавал по 50 тонн стали в час. Лишь в 1990-е производство стало сходить на нет: все-таки работа в мартеновском цеху – невероятно тяжелый физический труд, даже при постепенно внедрявшейся автоматизации. Мартеновский способ вытеснили менее затратные конвекторный и электросталеплавильный методы плавки. Ветераны-металлурги об упадке мартеновского производства жалеют, и не только из-за романтических воспоминаний молодости.

– Мартен – единственный агрегат, который дает минимальную затрату энергии на тонну стали, и может переработать всё, любую руду, – пояснил внимательно слушающей молодежи  профессор МИСиС Анатолий Беленький. – Кроме того, он объединяет Францию и Россию, только в наших станах его называют мартен.

– Спасибо большое Пьеру Мартену за то, что он определил мою судьбу, – не преминул поблагодарить лично его правнучку почетный металлург России, главный специалист сталеплавильного отдела Института тепловых металлургических агрегатов и технологий «Стальпроект» Григорий Марьянчик, сам проработавший в мартеновском цеху 6 лет.

«Дорогая Катрин», Екатерина Михайловна прослезилась: по ее признанию, только в России имя Мартена окружено таким почетом. Здесь его помнят и любят. На встречу с правнучкой французского металлурга со всей страны приехали руководители сталеплавильных комбинатов, например, старейшего в России Выксунского металлургического завода (его уникальному музею-усадьбе, посвященному металлургическому производству, более 200 лет).

К тому же Россия одна из немногих стран не отказалась от мартеновского производства целиком: в стране действуют 6 мартеновских печей.

Сейчас, уверены металлурги, их отрасль переживает вторую молодость.

– Ничто в мире не развивается так, как металлургия, – говорит профессор Беленький. – Судите сами: если в 2002 году в мире было выплавлено 882 миллиона тонн стали, то в прошлом году – 1,5 млрд. тонн.

Думается, что не цифры, а скорее, люди, их необыкновенный огонь в глазах, горение своей профессией способны убедить молодых людей выбрать такую судьбу. Достаточно посмотреть, с каким подъемом студенты МИСиС поют свой гимн «Мы сталевары России, мы металлурги лихие. Наша дружба – стальная броня», чтобы увериться: они своим выбором гордятся. Если вспомнить, что рабочие и инженерные специальности сейчас на вес золота, а президент призвал к 2025 году создать 25 миллионов высококвалифицированных рабочих мест, то это внушает определенный оптимизм.

Фото автора