Исторические параллели. Колонка редактора

У историка Василия Ключевского встретился один факт, который сильно напоминает сегодняшние ситуации: бывают же исторические параллели. Три с половиной века прошло, а до чего на нас похоже. Итак, московский июньский мятеж 1648 года.

«Столичное простонародье было особенно изобижено сильными людьми… выгонные земли города были расхищены и заняты под слободы, загородные дворы и огороды, проезды в окрестные леса распаханы, так что московскому простому обывателю некуда стало ни выгнать животину, ни проехать за дровами, что искони при прежних государях не бывало. Июньский бунт и был восстанием «черных людей» на «сильных».

Сходство ситуации не в бунте, а в его причине. Бунтовать у нас некому, хотя ситуация сложилась похожая. Земли вокруг столицы оказались заняты под коттеджи, берега рек и водоемов застроены виллами, местным жителям не подойти к реке, привычные тропы перегорожены заборами. Огромные пруды и озера, искони бывшие местами отдыха и рыбалки для местного населения и москвичей, выезжавших сюда в выходные дни, оказались в частных руках – купленные или взятые в аренду. Базы отдыха теперь доступны для немногих, кто может платить. Плата в них за день отдыха такая же или выше, чем на Черноморском побережье.

Сплошь и рядом захват земли и берегов рек происходит в обход закона. Это не значит, что жаждущий иметь виллу нагло строит ее, где хочет, – нет, он всегда заручается разрешением местной администрации. А вот это делается всегда негласно, без учета интересов местного населения. Даже наоборот – учитывают, что население будет против, а потому орудуют тайно, в расчете, что буря в стакане воды поутихнет и дело выгорит. Так оно обычно и случается. Отдельные потуги к наведению порядка представителей власти, прессы, экологов результатов не дают.

В самих же городах ведется «точечная застройка», когда дома ставят впритык один к другому. Дома большие, в сотни квартир, и пространство вокруг заполняют автомобили. Жить в таком микрорайоне, недавно тихом и чистом, становится труднее.

За последние годы города наши сильно изменились, в основном в лучшую сторону. Лучше, разнообразнее стала архитектура, хотя и здесь проблемы остаются. Но не о том речь. Застройка похожа на лихорадочное вкладывание денег, явно в интересах инвесторов, а не населения. Кто знаком с планом застройки микрорайона, тот знает, что на макете есть и стадион, и спортплощадки, и кинотеатр или клуб, и прочие объекты общественного назначения. На самом деле ничего этого не будет, строится только жилье, по рекордной цене за квадратный метр. Вдруг появились у нас «альфавили» – жилые кварталы из коттеджей, обнесенные общим забором. Так богатые отгораживаются от остального населения. Помнится, «альфавили» были сурово осуждены советской пропагандой как признак окончательного разложения капиталистического общества. Что ж, выходит, что мы сами капитализма еще не построили, а признаки разложения уже налицо.

Говорят, такова экономическая стихия, когда цена на землю в городах и вокруг них становится высокой – рыночной, поэтому она достается тем, кто может за нее платить. Позвольте этому не поверить. Тот факт, что все сделки по отводу земли совершаются в тайне и все остается шито-крыто, наводит на подозрение, которое оправдывается, когда дело всплывает в прессе и делается известным публично. Это уже криминальная хроника. Когда пытаются выяснить, что получил городской бюджет от продажи обширных участков земли или водоема, то оказывается, что не получил ничего или получил символическую плату, которая на рыночную не тянет. Или говорят: жена главы города, который сам бизнесом не занимается, «выиграла тендер». Да кто же осмелится выиграть у нее тендер? Это все равно, что выиграть у самого городничего. Помните, у Гоголя: «Городничий. Я карт и в руки никогда не брал. Как можно, чтобы драгоценное время убивать на них?

Лука Лукич (в сторону): А у меня, подлец, выпонтировал вчера сто рублей».

Это все не ново, скажете вы. Об этом уже писали. Однако Васька слушает да ест. Мы к этому привыкли. Но есть вещи, к которым не привыкают и которые надо называть своими именами.

Поражает пренебрежение власти к мнению населения и к существующему законному порядку. Известен не один факт, когда стройка незаконно частной компанией велась без соответствующего разрешения, невзирая на протесты местных жителей. А глава администрации успокаивал население: не волнуйтесь, разрешение будет получено, просто это долгое дело. Разрешение действительно было получено на уже готовый 16-этажный дом – поставили перед фактом.

Возвращаюсь к московскому бунту 1648 года. Ключевский пишет о его итогах:

«Острастка возымела сильное действие: двор перепугался; принялись задабривать столичное войско и чернь… сам царь во время крестного хода говорил речь народу, звучавшую извинением». Никогда еще, замечает историк, Москва не видывала такой быстрой смены пренебрежения к народу заискиванием перед толпой.

Нам не нужно заискивания перед народом. Противно слушать предвыборные обещания, особенно тех представителей власти, которые идут на второй-третий срок. Цена их искренности уже известна. Нужно добиваться одного: прозрачности работы власти, гласности принятия всех решений, особенно тех, которые задевают кровные интересы населения.

Как этого добиться, я не знаю. Мы уже вкусили демократии, когда избиратели, замороченные предвыборной агитацией, голосуют не за того, кого они хотят, а за того, кто сам хочет власти. Только этим можно объяснить, что у нас мэры, главы и губернаторы сидят на местах по три-четыре срока, практически пожизненно, до тех пор, пока не надоест.

А власть, говорят, надоесть не может, ее всегда мало, как денег…