Истина Школы. Шалва АМОНАШВИЛИ

В школах сокращается количество классов, говорят – снижается рождаемость. А в стране бомжуют два миллиона детей! Кто-то поправит меня: не два, а восемь! Но мне больно в это верить.

Продолжение.Начало в №№ 14-16, 18-20, 22

Может быть, подождем, когда группа террористов захватит в заложники хотя бы десять из них, чтобы всем миром проявить к ним милосердие?

Два миллиона детей-бомжей!

Разве они не заложники?

Но где террористы, которые превратили их в заложников?

Где армия спасения этих детей?

Террористов не видно – они чинные люди.

А армия спасения дорого обойдется.

И мы тоже, оказывается, ограничены духом: чем больше детей в беде, тем у нас меньше горя.

Вот какое безбожие и бездуховность!

Горе настоящее!

* * *

Жила-была Истина Школы.

Чистая, полная, Богом сотворенная.

Она обслуживала школы всех планет Вселенной и всюду несла Божью Мудрость.

«Помогу землянам», – сказала она и спустилась на планету Земля.

Прилетела к директору первой земной школы с надеждой, что ей порадуются.

– У меня мало времени, – предупредил директор, – скажите коротко, что вам надо?

Он был погружен в бумаги и не взглянул на Истину, ее обаяние не задело его.

– Я – Истина Школы, примите меня…

Но директор грубо оборвал ее.

– Какая еще Истина…У нас тут своя истина! – загремел он и, не поднимая головы, указал Истине на дверь.

Огорчилась Истина. Не ожидала такого.

Полетела она к директору второй земной школы.

Тот мельком взглянул на нее, ибо остановить взор на ней не смог.

– Что вам нужно? – спросил он подозрительно.

– Я – Истина Школы, примите меня! – попросила она умоляюще. – Я могу…

– Истина Школы?! Впервые слышу о такой профессии… Какое у вас образование? Какой опыт? Хулиганов держать в руках умеете?

– Но я же Истина, во мне опыт миллионов лет… Берите мою мудрость…

– Знаю вашу мудрость, – перебил директор раздраженно, – любить детей, ведь так?

Истина кивнула головой:

– Так, но…

Быть к ним справедливыми, не так ли?

– Какое еще «но»! Воспитывать их гуманно, так ведь?

– Так, но… – проговорила Истина смущенно.

Она хотела сказать: «Так, но нужна вера в Творца».

– Директор не дал ей высказаться.

– Поработайте с вашей мудростью где-нибудь в другом месте, приходите потом, может, примем!

И разговор закончился, директор спешил на совещание «Борьба против того, чего хотят ученики».

Обиделась Истина.

Прилетела она к директору третьей земной школы.

– Я – Истина Школы!.. Примите меня!..

Директор готовил отчет для аттестации школы.

– И чего нам от вас ждать?

Он посмотрел на нее и почему-то покраснел.

Истина произнесла все святые слова и закончила:

– Бог…Вера…Гуманность…

Директор хитро прищурил глаза, задумался. Потом приказал:

– Пиши заявление!

Счастливая Истина тут же написала заявление.

Директор наложил резолюцию и вызвал заместителя по хозяйственной части.

– Выполняй! – приказал ему и передал заявление.

Заместитель по хозяйству забрал Истину, поместил ее в большую красивую рамку и вывесил на стене на самом видном месте.

Приходили родители, знакомились с Истиной Школы.

– Мда… – говорили они и отдавали своих детей в эту школу.

Приходили проверяющие, читали и перечитывали Истину Школы, вывешенную на стене.

– Мда… – говорили они задумчиво.

И писали о школе хвалебные слова.

То и дело подходили к вывеске учителя, грустно глядели на Истину.

– Ну и ну!- проговаривали они смущенно и отходили.

Однажды заметили Истину Школы дети.

– Какая красота! – восхитились они. – Как было бы здорово, если бы у нас все было бы таким, как она!

И только их чуткое сердце и тонкое зрение увидели, что Истина плачет.

– Ей здесь плохо… – сказали они. – Давайте отпустим ее на волю, раз в нашей школе ей грустно… Может быть, найдет другую школу, где ей будет хорошо!

Они сняли со стены раму, разбили стекло и сказали Истине:

– Лети… Если не нам, может быть, достанешься другим!

Истина полетела к директору четвертой земной школы.

А директор третьей школы объявил вознаграждение тому, кто выдаст правонарушителя, сорвавшего со стены собственность школы, а самому правонарушителю обещал строгое наказание.

Истина Школы в это время сидела уже в приемной директора седьмой земной школы.

Предстанет она наконец перед ним, произнесет все святые слова и закончит: «Бог…Вера…Вера в Творца…» Однако поймет ли директор, что незримое присутствие Бога в духовной сущности образования есть Истина Школы? Или же посадит он эту Истину в клетку как экзотическую птичку и передаст в кабинет биологии, чтобы ученики любовались ее красотою?

Истина в приемной, но директор не спешит ее принимать, он пока занят.

Но это же седьмая земная Школа!

Директор этой школы, стало быть, иной мыслитель.

Сам ищет Истину. И вдруг она озаряет его сердце, его разум.

Он сперва растерян.

Потом сосредоточивается.

Перебирает каждое слово Истины, задумывается над каждым святым словом.

Потом раскаивается.

Потом собирает в себе все свое мужество, волю, все свои духовные силы и устремляется к свершению Истины Школы.

Где завучи?

Соберите всех учителей!

Соберите всех учеников – всех, всех!

Соберите всех родителей!

Поймите Истину Школы! Начнем жить в Истине Школы!

Кто порадовался и остался рядом с директором.

Кто возмутился и покинул его. Может быть, станет врагом.

Кто не понял, но чувствознание подсказало: будь рядом!

А ученики – все, все, все – восхитились красотой Истины и мужеством директора.

Истина сложила в Школе Педагогический Ансамбль.

Начались репетиции.

Приходите через семь лет – на торжества Истины Школы!

Друзья Школы!

Поможем Родной Школе!

Надо, чтобы в ней воцарилась гуманность, а господствует пока авторитарность.

Что есть гуманность?

Открываю томик мэтра мировой педагогики, из серии Антологии Гуманной Педагогики. Там я нахожу мудрое наставление.

«Нам кажется, – скромно размышляет Константин Дмитриевич Ушинский, – что под именем гуманного образования надо разуметь вообще развитие духа человеческого и не одно формальное развитие».

Значит, человек гуманный – это не просто человек добрый, человечный, справедливый и тому подобное. Все эти свойства есть проявление его сути, а не сама суть. А суть в том, что «хумен» означает: смертный, познающий в себе бессмертие; смертный, ищущий в себе связь с Всевышним. Этот поиск, этот процесс познания и есть развитие духа, есть духовность, духовная жизнь.

Человек, ищущий в себе Бога, познающий свою бессмертную сущность, проявляет это в том, что любит, творит добро, познает мир и людей, все вокруг, он человечен, справедлив. И учится этому, делая все это сознательно, целенаправленно, искренне. Тем самым утончает, совершенствует, развивает свой дух, становится свободным, внутренне богатым и творит свою духовную жизнь.

Устремленность к постижению воли духа уже есть духовность, есть вера в Бога.

Может ли он творить зло?

Нет, не может, ибо оборвется нить с Высшим.

Если образование будет наполнено смыслом дать ученикам путь к самопознанию, к постижению в себе Истины, каким будет это образование?

Будет гуманным.

Оно и устремит их к творению добра, и научит, как это делать, научит добромыслию, доброречию, будет взращивать в них любовь.

Это будет гуманным образованием.

Оно будет гуманным еще и потому, что подход к ребенку станет сущностносообразным, личностносообразным. Гуманный образовательный процесс не может пользоваться насильственными мерами.

Мэтр педагогики объясняет: «Все школьное учение и вся школьная жизнь должны быть проникнуты разумным, религиозным и нравственным элементом. В школе должна царствовать серьезность, допускающая шутку, но не превращающая всего дела в шутку, ласковость без приторности, справедливость без придирчивости, доброта без слабости, порядок без педантизма и, главное, постоянная разумная деятельность. Тогда добрые чувства и стремления сами собой разовьются в детях, а зачатки дурных наклонностей, приобретенные, быть может, прежде, понемногу сгладятся. Это, так сказать, гигиеническое влияние школы действует незаметно, но чрезвычайно сильно и прочно. Оно гораздо важнее того патологического влияния, которое оказывает школа поощрениями, наказаниями и моральными наставлениями».

Не могу оторваться от страниц книги, где Учитель учителей размышляет о поощрениях и наказаниях.

Вечный спор педагогики, вечный, потому что авторитарная педагогическая мысль не может представить себе образовательный процесс без поощрения и без наказания, а гуманная мысль не может привыкнуть к этим насильственным способам.

Выписываю постулаты Учителя:

– Поощрения и наказания уже не безвредные средства, а лекарства, которые вытесняют болезни из организма другой болезнью.

– Чем менее нуждается школа или семья в этих, иногда необходимых, но всегда лекарственных и потому ядовитых средствах, тем лучше.

В чем дело, Учитель? Почему эти ядовитые средства иногда необходимы? Когда это – иногда, и каковы причины этого иногда?

Константин Дмитриевич успокаивает меня следующими своими размышлениями:

– И пусть педагог не забывает, что если поощрения и наказания остаются и до сих пор необходимы для детей, то это показывает только несовершенство искусства воспитания.

А если искусство воспитания и обучения будет совершенно?

Ясно, тогда отпадет необходимость в этих «лекарствах». И если кто из учителей и воспитателей достиг в себе совершенства, то для него эти авторитарные средства станут немыслимыми.

Продолжаю выписывать постулаты.

– Лечат только больного.

– Но, к несчастью, в наше время болезни нравственные весьма обыкновенная вещь, а наше домашнее воспитание и устройство школ таковы, что не только не уничтожают зачатки нравственных болезней, но часто развивают их с ужасающей быстротой и силой, так что для излечения их приходится прибегать к ядам, вытесняющим одну болезнь и поселяющим на ее месте другую.

– Таковы все наказания и поощрения, действующие сильно на детское самолюбие, а также основывающиеся на одном страхе, чувстве боли и т.п.

– Много говорили у нас о том, чтобы выгнать все наказания из школы, но рациональнее было бы требовать такого устройства школ, при котором награды и наказания сделались бы ненужными.

«Такое обустройство школ» – иначе, гуманное обустройство!

– Моральные сентенции едва ли даже не хуже наказаний; приучая детей слушать высокие слова нравственности, смысл которых не понят, а главное, не прочувствован детьми, вы приготовляете лицемеров, которым тем удобнее иметь пороки, что вы дали им ширмы для закрытия этих пороков.

Вот еще страницы, которые указывают нам путь утверждения гуманности в образовании.

Человека можно развить гуманно не только изучением классических языков и так называемых гуманитарных наук, но еще гораздо более и прямее:

религией,

языком народным,

географией,

историей,

литературой,

природой.

Только надо, чтобы они давали пищу духу, которая развивает и укрепляет его.

Реализм и гуманизм можно найти в каждой науке, и различие будет заключаться собственно не в различии наук, но в различии способа их изучения.

Можно из истории сделать реальную науку, можно из Закона Божия сделать тоже реальную науку. И наоборот, можно арифметикой и химией развивать гуманность в человеке, и даже обучение грамоте можно сделать гуманным и реальным.

В гуманно-образовательном влиянии учения надобно отличать собственно два влияния: влияние науки и влияние самого учения.

Уничтожьте школьную скуку – и вся смрадная туча, приводящая в отчаяние педагога и отравляющая светлый поток детской жизни, исчезнет сама собой.

Это мысли Константина Дмитриевича Ушинского.

– проговорила Истина смущенно.