Исаак КАЛИНА, министр образования Москвы: Я не знаю, что такое трудные дети

– Ж​аль, что определение «трудные дети» закрепилось в обиходе. Но что, если одни дети трудные, то остальные легкие? Но хочет ли кто-то, чтобы его называли легким? (Легкий – воздушный шарик, который пуст внутри.) Может быть, нам не стоит играть в слова – трудные, легкие? Наши дети не трудные, они разные, другие, с разными видами способностей, с другими потребностями, требующие разного подхода.

Мне кажется, что мы стали легко играть определениями, но ведь каждое определение несет за собой не только особый смысл, но и отношение общества. Конечно, есть трудные жизненные ситуации, в которые попадают дети. Но это не их вина, это мы, взрослые, создали для них такие ситуации. Мы, взрослые, виноваты в этом, мы и должны это исправлять, поддерживать детей, помогать им, внимательно к ним относиться. Это не трудные дети, а дети, требующие особой педагогической заботы. Беда в том, что массовая школа учитывает, принимает и развивает очень небольшой спектр человеческих способностей – тот, который ей удобен, остальное остается без внимания. Повезет ребенку, встретит он настоящего педагога, значит, будут развиваться какие-то его качества. Таких хороших и разных педагогов в Москве, к счастью, много. Поэтому я бы хотел, чтобы все мы были очень осторожны в определениях, чтобы педагоги не уходили в сторону от того, что есть какие-то дети, которых по ошибке называют трудными.