Исаак КАЛИНА, министр образования Москвы: Образование – формирование отношения к миру и к себе в этом мире

– В МПГУ я услышал фразу: «Вот теперь, когда у нас в школе все есть…» Я понимаю, что все относительно, но, мне кажется, эта фраза очень важна по тому, как ее воспринимают учителя и управленцы. Я думаю, если бы они стали рассказывать о том, чего у них нет, то список был бы не короче списка того, что у них есть. Поэтому всегда можно встать на позицию «У нас все есть!» или на позицию «У нас ничего нет!». Мне кажется это деление ключевым, потому что, несмотря на точно сформулированное в Законе «Об образовании в РФ» определение, что такое образование, каковы его задачи, думаю, каждый человек, долго живущий в системе образования (а я живу в нем достаточно долго и в качестве рядового учителя, и в качестве директора школы, и в качестве управленца), наверное, сам для себя формирует и формулирует некоторое видение миссии образования. То есть того, что находится над задачами, над целями, того, что выше всех этих промежуточных, очень важных, но тем не менее промежуточных этапов.

Я могу признаться, что у меня уже много лет тому назад сложилась формулировка, которую пытаюсь заставить себя поменять, но у меня это не получается. Формулировка примерно такая: образование (кроме физики, химии, других наук) – формирование отношения человека к миру и к себе в этом мире. Если спросить, какова ключевая характеристика этого отношения, то, как ни странно, она опишется простой формулировкой, ответом на вопрос: «Кто кому должен?» Есть люди, которые идут по жизни с чувством, что мир им все время что-то должен, а есть люди (их, к счастью, немало), которые считают, что мир, приняв их, уже полностью с ними рассчитался, и теперь задача – задача человека – все время думать о том, чем он может быть полезен этому миру. Наверное, это звучит чуть пафосно, но по большому счету я уже человек взрослый и могу, что называется, подумывать иногда и не о суетном. Уверен, что по-настоящему образованный человек выделяется не тем, что он где-то и как-то ответит на заданные и поставленные вопросы, а именно его отношением к миру и к себе в этом мире. Мне кажется, что вершиной, хотя вершин в образовании не бывает, или серьезным этапом становится понимание человеком именно отношения к миру и к себе в этом мире. Формирование такого отношения точно невозможно совокупностью учителей. Оно возможно только тогда, когда есть учительский коллектив (я в последнее время рискую употреблять этот термин – да не обидится на меня председатель Московской городской организации Общероссийского профсоюза образования – не в профсоюзной логике). Я с уважением отношусь к роли профсоюза, но мне очень хотелось бы, чтобы термин «педколлектив» не был приватизирован профсоюзами, чтобы этот термин был все-таки педагогическим, образовательным как единственно возможный способ организации формирования отношения наших учеников к миру, к себе в этом мире. Это невозможно сделать совокупностью учителей, это возможно сделать только тогда, когда учителя представляют собой систему, в которой точно есть общие ценности. Мы можем сказать, что если система есть не пустое пересечение ценностей, которые несет в себе каждый учитель школы, тогда педколлектив – система. Если множество пустое, то это, возможно, совокупность очень хороших, наверное, даже замечательных специалистов, но тогда не будет такой педколлектив образовательным коллективом. В лучшем случае он будет административным, профсоюзным коллективом, но не педагогической системой.В МПГУ мне сказали, что школа всегда особо готовится к приезду руководителя департамента. Именно поэтому я теперь очень редко езжу в школы, чтобы не отвлекать педколлективы от, скажем так, их работы по формированию отношения учеников к миру и к себе в этом мире, а то они увидят, что важно отношение к начальнику, а не к миру, это может их дезориентировать по жизни. В первый год, когда мне довелось стать руководителем в Москве (многие директора это помнят, по-моему, даже с чувством некоторого вздрагивания), я ездил в школы по глубоким вечерам и ранним ночам. Так как охрана была обязана меня пропускать по удостоверению, я смотрел пустую школу. Тогда, знаете, я вдруг для себя с искренним удивлением понял, что состояние школы глубоким вечером, когда в ней нет учителей и учеников, удивительная характеристика этой школы. Отношение учителей к своей школе, отношение учеников к своей школе, даже то, в каком состоянии оставлены, а иногда можно сказать, брошены кабинеты, в каком состоянии оставлена или брошена вообще вся школа, не идеальная, но все же некоторая характеристика отношения учителей и учеников к школе не как к зданию, не как к помещениям, а как к некоей общей системе ценностей. Сегодня, к счастью, у меня уже нет такой необходимости ездить по школам, по-моему, мало осталось школ, которых бы я не видел оставленными или брошенными своими педколлективами, ставшими или системой, или совокупностью педагогов. Но очень хочу посоветовать директорам один из своих директорских обходов по школе сделать в одиночестве, ночью. Удивительная вещь, я сам был директором, но, признаюсь, мне никогда в голову не приходило сделать такой ночной обход своей школы. А вот когда пришлось по жизни делать такие обходы – днем по Москве невозможно проехать – пробки, а ночью я проезжал пять-шесть-восемь школ, возникала удивительная характеристика, которая, наверное, точно показывает, какой педколлектив – система, а какой – совокупность. Я благодарен Александру Наумовичу Тубельскому, у которого впервые в жизни (к своему стыду, никогда об этом не задумывался), когда лет двадцать тому назад приезжал к нему в школу не как начальник, а как гость, услышал очень понравившийся мне термин «уклад школы». Я потом внимательно по всем словарям посмотрел все варианты определения уклада, и подумал, что Тубельский нашел очень точное определение, которое говорит: если педколлектив – система, то тогда есть уклад, если педколлектив – совокупность, никакого уклада не будет. Может быть, будут выходить из школы замечательные ребята, решающие квадратные уравнения, умеющие провести лабораторную работу, но не думаю, что они вынесут из этой школы то, что поможет им формировать адекватное отношение к миру и к себе в этом мире.- По-вашему, получается, что если педагогический коллектив – совокупность, то у него могут быть хорошие результаты в учебе, но соответственно воспитательный процесс может тогда и не существовать. Тогда почему же по всем рейтингам лучших школ оценивают именно результаты ЕГЭ и мало оценивают воспитательную работу школы?- Во-первых, никогда рейтинги не назывались рейтингами лучших школ. Более того, отвечая всем журналистам на вопросы, я всегда говорил, что у каждого ученика лучшая школа та, в которой он учится. Во-вторых, рейтинг называется очень четко и ясно: это рейтинг учебных результатов, в него входят не лучшие, не худшие школы, а школы с высокими учебными результатами. Уже в течение двух лет экспертный совет программы пытается сформировать критерии и показатели, которые смогли бы характеризовать то, что педагоги называют воспитательной работой, то, что я в силу, наверное, некоего сформированного недоверия к термину «воспитательная работа» за многие годы наблюдал: как только появляется термин «воспитательная работа», так сразу появляются какие-то папки (раньше были бумажные, теперь электронные, которые можно заводить в неограниченном количестве, отчеты о мероприятиях), считают шарики-фонарики, результаты от этого есть или нет, неизвестно. Вот уже два года экспертная группа пытается сформировать, скажем так, какие-то более или менее объективные измерители, которые могли бы характеризовать то, что я назвал формированием отношений, а другие называют результатами воспитательной работы. Пока, к сожалению, сделать это не удается, любой показатель, любой предлагаемый критерий оказывается легко фальсифицируемым и не общим. Это говорит как раз о том, что задача воспитания или формирования отношения гораздо более сложная и гораздо более высокого порядка, чем обучение умению решать квадратные уравнения. Поэтому очень велика опасность испортить эту величайшую задачу неточными измерениями. Вводить в рейтинг показатели, которые спровоцируют в педколлективах совершенно никому не нужную и бесполезную суету по подготовке каких-то очередных отчетов на эту тему, очень не хочется, поэтому мы сегодня пытаемся осторожно моделировать включение каких-либо показателей, связанных с терминами «воспитание», «формирование отношения». Это происходит не потому, что кто-то считает, что они не важны, а ровно наоборот, потому что все считают, что они настолько важны, что ни в коем случае нельзя дезориентировать педколлективы, нацеливать их на какие-то формальные показатели, которые отвлекут педколлектив от реальной воспитательной работы, от реальной деятельности по формированию отношений к миру и к себе в этом мире наших учеников. Поэтому если у кого-то есть абсолютно продуманная система диагностики этих показателей хотя бы на уровне достоверности диагностик по физике, химии и математике, то мы будем очень рады этому ценнейшему вкладу. Но, к сожалению, все предложения, что называется, в три секунды говорят о том, что это легко сфальсифицировать, что это вызовет просто ненужный объем отчетов, ни к чему полезному не приведет. Есть хорошая формула: «Вопрос настолько хорош, что не хочется портить его своим ответом!» – поэтому я бы сказал так: задача воспитания, формирования отношения настолько важна, что, не дай бог, ее испортить измерениями, абсолютно неадекватными этой важности. А то я помню, как в одном журнале лет 15-18 назад была напечатана таблица оценки результатов воспитания, и там стояла графа «Патриотичность». Я больше всего в этой жизни боюсь формирования у наших учеников понимания того, что можно жить по одному счету, а измеряться по-другому. Поэтому мы с величайшей осторожностью рассматриваем все предложения по включению в рейтинг каких-либо критериев и показателей, характеризующих уровень воспитанности, результатов воспитания. Рабочая группа получает очень много предложений, пока эксперты все их отвергают, потому что эти предложения или уводят в ненужное направление (например, предлагают оценивать количество проведенных мероприятий), или легко фальсифицируемы на уровне школы и вызовут очередную ложь. Мы же видим, что все показатели рейтинга сегодня формируют без запрашивания у школы ни одной буквы, ни одной строчки, ни одной цифры. Все они формируются из внешних источников. Вот когда у нас появится (а я надеюсь, что мы все-таки что-то придумаем) абсолютно объективная, абсолютно независимая, абсолютно нефальсифицируемая система оценок и критериев, это станет очень важным моментом рейтинга.- Что же вы все-таки понимаете под понятием «педагогический коллектив»?- Я думаю, что каждая школа сама для себя определяет, кого она включает в понятие «педагогический коллектив» (мы ведь сейчас говорим не о юридически-административных понятиях, а о содержании), а кого не включает. С учетом того, что мне пришлось шесть лет отработать директором школы-интерната с круглосуточным и круглогодичным пребыванием детей, я упорно считаю, что слесарь, которого по ночам вызывали, чтобы что-то сделать, технички, ночные дежурные, повара составляли единый коллектив. Не знаю, стоит ли говорить, что это был педагогический коллектив, хотя думаю, что мы имеем право так его называть, по крайней мере они входили в единый коллектив. У меня так получилось, что удивительнейший человек попал работать в интернат дворником. До этого менялось много дворников, потому что один бегал за ребятишками с метлой, другой гонял их, третьему ребята что-то неприятное делали, а тут пришел ветеран, который всю жизнь был рабочим на заводе, и с той поры я не видел, чтобы он подметал двор, чтобы он поливал, потому что вокруг него всегда были десятки моих мальчишек, которые, что называется, чуть ли в драку кидались, борясь за право сделать это вместе с ним, вместо него, полить, убрать. Он им за это рассказывал про свою жизнь, про то, как он воевал на фронте, как он был рабочим. Мне завхоз говорил: «За что мы ему зарплату платим, он же в жизни сам ничего не убрал?» – а я ему в ответ: «Удивляюсь, что он не просит у меня зарплату воспитателя, ведь он работу воспитателя делает за зарплату дворника!» В юридической терминологии есть такие понятия, как «законодательство» и «законодательство в расширенном смысле слова». Думаю, если мы говорим о педколлективе, то формально юридически мы должны говорить о педагогических работниках, если мы говорим о педколлективе в расширенном смысле, то, конечно, любой человек, который в рамках нашей школы имеет контакт с нашими учениками, естественно, влияет на общий результат работы этого коллектива.- Можно предложить два критерия оценки школы: лирический – прийти в школу не ночью, а днем, посмотреть на учеников и услышать, как они разговаривают, на чистоту стен, атмосферу в школе, и формальный – востребованность услуг школы, когда родители имеют право выбирать школу, в которую они хотят отдать своих детей, вести детей в конкретную школу, начиная с первого по одиннадцатый класс. Эти критерии могут быть использованы?- Первое – больше всего боюсь критериев, для измерения которых нужно прийти в школу, так как сразу возникает вопрос: «Кто пришел?» То есть это не лирический критерий, это критерий инструктора райкома КПСС. Инструктор райкома партии всегда, приходя в школу, давал оценку (портрет висит прямо или не прямо, лозунг тот или не тот, дети, когда их спрашивают, почему-то разговаривают), таких критериев было достаточно много, поэтому я не думаю, что лирический критерий – новый критерий. Этот критерий по определению будет необъективен, потому что он основан на том, что кто-то пришел, кто-то посмотрел, потому что он избыточно субъективен, то есть его нельзя брать для оценки школы.Второй критерий оценки – востребованность школы. Логика московского рейтинга включает этот критерий, потому что если школу не выбирают, если в нее не приходят, то через год у школы начнут падать все остальные слагаемые рейтинга. Школа не выдержит конкуренцию с другой школой, в которой три с лишним тысяч учащихся. Учителя математики легко меня поймут: есть вещи, которые уже интегрированы в этот показатель, включены внутрь него. Мы сегодня очень внимательно смотрим на прием в первый класс. Первая мысль была такой: давайте за это добавим баллы, но когда просчитали модельно, поняли, что ни одной позиции в рейтинге от этого не изменится, потому что те школы, в которые идет большой приток учащихся в первые классы, и так уже за три года вышли в топовые школы рейтинга. Например, школа №1158 в этом году набрала 351 первоклассника, но ей не надо этого учета, она и так давно в Топе московских школ. В другие школы первоклассники не идут, и тут тоже все ясно. Отношение к миру и к себе в этом мире характеризуется еще одной чертой: кто-то свою судьбу объясняет отношением мира к нему, а кто-то свою судьбу объясняет своим отношением к миру.- Профессия педагога творческая, оценить ее комплексно, интегративно не получается, так как слишком много составляющих. Что в новой системе оплаты труда работает на систему, а что на совокупность?- Я категорический противник введения новой системы оплаты труда без новой системы финансирования. Если сохраняется старая сметная система финансирования, то новая система оплаты труда наносит страшный вред. Что работает на системность, а что работает на развитие системы? Сегодня в Москве введена абсолютно простая, доступная пониманию любого второклассника, потому что там два арифметических действия – умножение и сложение, система финансирования. Вообще-то когда вводили в первых регионах России новую систему оплаты труда, разрыв между введением новой системы финансирования и новой системы оплаты труда там был два-три года. То есть сначала вводили нормативно-подушевую или личностно ориентированную систему финансирования, коллектив постепенно начинал понимать, что если у нас работает дворник, который гоняется с метлой за детьми, то родители заберут своих детей и отведут в соседнюю школу, где дворник им приветливо улыбается. Специально беру пример дворника, чтобы не трогать святое – учителей, понятно, что они еще более влияют на выбор родителей. Когда коллектив понимает, что бюджет, приходящий в школу, из которого формируется оплата труда, – это не результат отдельных действий учителей, а интегрированный результат работы всего коллектива, то после этого люди начинают трезво понимать, что вознаграждение тех, кто внес наибольший вклад в достижение общего результата, объективно и справедливо. Если коллектив не понял, что бюджет, который он получает, то есть деньги, заработанные коллективом, системой педагогов, – деньги, заработанные сообща, то распределять их дифференцированно безумие. Поэтому мы три года на всех курсах директоров говорили об одном: «Вы сначала объясните коллективу, что есть люди, которые увеличивают бюджет, – например, учитель, к которому идут в школу, из-за которого дети приходят в школу, а есть, к сожалению, юридические члены коллектива, которые наносят урон, ущерб бюджету, из-за которых в школу не идут, проходят мимо калитки в эту школу и идут в соседнюю». Когда коллектив не понимает, что бюджет, а соответственно и фонд оплаты труда, – это сообща заработанные деньги, а не принесенные директором в клювике потому, что он сбегал в централизованную бухгалтерию и выпросил дополнительные два миллиона, то тогда не будет никакой системы. Когда люди понимают, что это их общие деньги, то начинают понимать, как объективно вознаградить тех, кто вносит наибольший вклад в общее дело. Почему у нас сейчас резко увеличилось количество обращений коллективов по поводу того, что директор держит «мертвую душу»? Они были всегда, эти «мертвые души», у некоторых директоров, но коллективу это было все равно, так как люди понимали: директор тратит не их деньги, а какие-то деньги, не имеющие к ним никакого отношения. Сегодня коллектив четко и ясно понимает: если деньги выплачивают неработающему человеку, то при этом деньги отнимают у них. Поэтому только после глубокого понимания и осознания коллективом новой системы финансирования как системы коллективного зарабатывания денег за счет высокого качества и привлекательности его школы может вводиться дифференцированная система оплаты труда. Мы видим, что там, где директор все понял, сумел разъяснить людям, это происходит, а там, где дают конфетку непонятно за что, этого нет.- В педагогическом коллективе большую роль играет его ансамблевость. Почему только некоторые школы имеют возможность повлиять на назначение директора?- Почему только 400 школ имеют право влиять на выбор директора? Известно, что речь идет о тех 400 школах, которые показали наиболее высокие измеряемые учебные результаты, то есть по крайней мере реализовали ту задачу, которая стоит перед нашей московской школой хотя бы в учебной деятельности. Это говорит о том, что их коллективы понимают задачи высокого уровня московского образования и умеют их реализовать. Поэтому естественно, что степень доверия таким коллективам, их управляющим советам у города должна быть гораздо выше. Но не только решение о выборе директора мы передали этим 400 школам. Мы этим школам и еще 140 динамично развивающимся школам передали стопроцентное право аттестации педагогов, потому что понимаем: такой коллектив не может просто так раздавать высокие категории, так как там есть внутренняя требовательность, там есть уровень требовательности. Ничто не мешает другим педколлективам стать системой, иметь общие цели, высокие результаты и войти в число таких школ. Если бы город принимал решения по каким-то непонятным принципам (этим – разрешаем, а этим – нет), тогда, наверное, такой вопрос возникал, но город принял абсолютно простое решение: есть 400 результатов, давайте пока попробуем дать этим коллективам право выбирать директора. Мы понимаем, что коллектив гарантирует результат, он уже доказал в течение трех лет, что способен демонстрировать высокие результаты, и это замечательно. Докажут это другие коллективы – значит постепенно мы будем делегировать это право и другим коллективам. Хорошая работа сама себя уничтожает, тем не менее наша задача – я ее не скрывал три года – такова: чем меньше работы будет у департамента, тем больше я буду считать, что мы с ней справляемся. Я помню, когда в ноябре 2010 года в первый раз пришел утром на работу в департамент, весь второй этаж, где было расположено финансовое управление, был забит директорами школ. Я начал выяснять, что они там делают. Оказалось, что они там у заместителя руководителя Департамента образования выпрашивали какие-то дополнительные индивидуальные штаты, какие-то дополнительные коэффициенты финансирования. После того как 22 марта 2011 года было принято постановление Правительства Москвы о нормативно-подушевом или личностно ориентированном финансировании, исчезли люди из коридоров департамента возле финуправления, их там не осталось, они почему-то стали приходить к моему тогдашнему заместителю Наталье Шерри, которая никакими деньгами не распоряжалась, но была очень содержательным человеком, и сейчас ходят в содержательные управления. Правда, я должен признаться, что после этого у меня поменялось все финансовое управление, всем, кто привык распределять, стало неинтересно работать. Наша задача – чтобы вмешательств департамента в жизнь школы было как можно меньше: финансирование – формульное, критерии – ясные и понятные, подведение итогов – не запрашивая ни одной бумажки от школы, аттестация – внутри самой школы (кто лучше школы знает своих учителей, почему какой-то чиновник, специалист, пришедший в школу со стороны, может аттестовывать учителей?!). Я думаю, что вопрос мог прозвучать иначе: «Как вы решились 400 школам делегировать свою ответственность за назначение директора?» Отвечать-то за назначение директора все равно мне, приказ о назначении подписываю все равно я. Поэтому логично, что я могу выбрать, с каким коллективом могу советоваться по поводу этого назначения, а с каким даже не имею морального права, выбрать не по каким-то конкретным фамилиям, не по номерам школ, а по результатам этих школ в московском рейтинге. Есть результаты – есть доверие. Я вообще хотел бы, чтобы мы очень связали эти два существительные – результат и доверие. К сожалению, в нашей жизни они не всегда связаны между собой.- Как вы относитесь к профсоюзу?- Мы достаточно тесно взаимодействуем с МГО Общероссийского профсоюза образования, хотя иногда жестко спорим с профсоюзом, – конечно, хотелось бы, чтобы конфликты, возникающие между профсоюзными организациями и директорским корпусом, решались не только административно Департаментом образования, но и, конечно, в первую очередь горкомом профсоюза. А уж если кто-то из наших директоров не понимает горком профсоюза, то тогда Департамент образования будет вместе с горкомом поправлять наших директоров.- Если бы вам сейчас нужно было набрать коллектив школы, кого и по каким критериям вы бы взяли в этот коллектив?- Если это человек, который уверен, что весь мир ему задолжал с момента его появления на этот свет, то, честно говоря, ждать от него продуктивной деятельности сложно. Перевоспитывать взрослого человека тоже непросто. Поэтому я стараюсь собирать вокруг себя людей, которые понимают, что они этому миру должны гораздо больше, чем он им.