И заживем коммуной мировой? О судьбе левой идеи в России начала 60-х годов

Вас тут не стояло!Речь (упаси боже!) не о Зюганове и Анпилове, даже не о Лимонове и Удальцове. И, представьте себе, не о коммунарах и прежней «Комсомолке», их организаторе. Не знаю, откуда свалился на нашу грешную землю этот удивительный мальчик – впрочем, и не мальчик уже вовсе, а зав. отделом науки журнала «Русский репортер» (недавно журнал отметил свое пятилетие) Григорий Тарасевич, который в «УГ» успел поработать.

Я еще могу понять, почему год назад стал бестселлером «Капитал» Маркса – мировой кризис. Но зачем сегодня социализм современному молодому успешному парню? А он уже прочел в Политехническом лекцию о коммунизме и, судя по его ответам на мои вопросы по телефону, изучил всю необходимую литературу по данной теме – Ильин, Бердяев, «Вехи», Ильенков… Правда, и он не знал формулу Энгельса, что коммунизм – это производство развитых форм общения. Я его спросила: «Значит, утопия все же возможна?» Его ответ восхитил полным созвучием и моим мыслям: «Да, но только в локальном масштабе». Вот именно: не как государственная идея, дополнила я, что может опять привести к тоталитаризму. Десятый год подряд каждое лето он реализует свою утопию в молодежном лагере с потрясающе интересной программой – все тут работают бесплатно.С каждым годом появляется все больше таких вот «городов Солнца» – авторских лагерей, а то и постоянных поселений, своего рода коммун. Александр Архангельский назвал их основателей новыми народниками, пояснив, что они относятся к поколению, которое в девяностые пошло зарабатывать миллионы и строить капитализм. Заработали, построили и ужаснулись, в каком мире придется жить их детям и внукам. Бросили Москву, Петербург – ради хождения в детство….Человеку важно знать людей,Чтоб от них хорошего набраться!Чтоб из всех идей идею братстваНенароком он не проглядел.Значит, и коммунарская методика опять востребована.Не случайно, когда люди слышат, как звучат заповеди коммунаров, они вздыхают: вот бы по этим законам жило все общество! Они образны и конкретны, эти заповеди: «Давай бой дряни любой: ногами давай, руками давай, давай головой», «Формалист и бюрократ – самый ядовитый гад», «Живи для улыбки товарища», «Каждое дело – творчески, а иначе зачем?». И еще: «Критикуя, предлагай, предлагая – делай».Немного историиКоммунарское движение зародилось в Советском Союзе в начале оттепели. Поверив XX съезду и Программе партии о скорейшем построении коммунизма, группа ленинградских энтузиастов-педагогов, возглавляемых Игорем Петровичем Ивановым (они так и назвались – СЭН – Союз энтузиастов), разработали методику, как растить детей в этих новых условиях. Методику называют по-разному: коллективного творчества, коллективно-творческих дел (КТД). Но главное изобретение Иванова, реализованное им с Фаиной Яковлевной Шапиро, которые основали фрунзенскую коммуну (на базе районного Дома пионеров Ленинграда), – это коммунарские сборы.Вскоре усилиями Симона Львовича Соловейчика, и «Комсомолки» опыт коммуны был десантирован группой старшеклассников и их вожатых в только что открывшийся тогда лагерь «Орленок». Именно он стал рассадником коммунарства по всей стране.Ясно, что эти новые дети и их наставники были неугодны властям. По линии КГБ разгромом коммунарства руководил лично Семичастный – тогдашний начальник «конторы». Основанием для разгрома того «Орленка» стала справка об «антисоветском образе воспитания», составленная зам. председателя Центрального Совета Всесоюзной пионерской организации Юрием Афанасьевым.На долгие годы слово «коммунары» было запрещено упоминать в печати, а сами мы ушли в тень, «в подполье»…Сейчас не время обсуждать, кому тяжелее от столкновений с властью – тогдашним или нынешним ее оппонентам. Но разговор об этом мы постараемся продолжить.Коммунары, камуфляжи… Кому – нары, кому – пляжиЭти строки родились спонтанно у тогда еще совсем молодого поэта Андрюши Чернова, когда он с красавицей женой Иркой Зайцевой, художницей, приехал погостить в Карелию в коммунарский лагерь «Товарищ», куда я привезла «окоммунаривать» старшеклассников из нашего клуба «Алый парус» при тогдашней «Комсомолке». Было это в середине 70-х, мне было 25.Строчки Андрюши чем-то задели. Ну да, руководил школьным отделом тогда Гена Жаворонков, известный правозащитник (ныне покойный, царствие ему небесное). Но, забегая вперед, скажу, что на нарах коммунары тоже свое оттрубили. Не буду вдаваться в подробности спецоперации КГБ СССР. Зачем им лишняя слава за разгром детско-юношеского движения?…Начинали коммунары на I Всесоюзном слете в Братске (белый верх, белый низ, алый галстук с голубой каймой, завязанный особым, не пионерским узлом) с бодрой песни: «Мы верны нашей партии, коммунары – это гвардия!» Это был 1962 год. Партия ответила погромами и разгромами. И кончилась та бодрость совсем другой песенкой про комиссара отряда «Товарищ» Иру Таккала – уже в 70-е в Карелии: «Таккала нас к коммунизму ведет, девочка плачет, а мальчик поет. Что же ты грустная, милая моя? Таккала, какая ты хорошая…»История нашего выживания до сих пор покрыта дымчатым туманом. Ведь в отличие от диссидентов мы не имели права выходить на площадь. За нами шли дети. И потому мы были хитрецы и пересмешники. Вышагивали, например, вокруг зданий обкомов партии с речевками типа «Да здравствует наука, технический прогресс, и мудрая политика ЦК КПСС!». И ни один мильтон не решался нас арестовать.Но главное – мы были (и есть) романтики и мечтатели. И главная наша заповедь: «Наша цель – счастье людей. Мы победим. Ни тени сомнения в этом!»Иначе быть не можетА это один из вариантов ответа на наш девиз. Помню, легендарный для всех нас Айк Катанджян (один из первых «орлят», герой очерка Симона Соловейчика «Вариантов не признаю»), став первым секретарем ЦК ЛKCM Армении, всегда передавал через нашего собкора Арама Саркисяна этот привет: «Наша цель…» (со сжатой в ротфронтовском приветствии рукой), а я, как положено, тоже сжимала ладонь: «Мы победим. Иначе быть не может».Выросло уже не одно поколение коммунаров – успешных, состоявшихся людей, у нас уже внуки и правнуки есть, а мы по-прежнему «заведенные», как взрывом сверхновой звезды, по-прежнему участвуем в совместных проектах – «…и нэма тому почыну, и краю нэмае», говоря словами Тараса Шевченко…При этом можем годами, десятилетиями даже не видеть друг друга:Хоть давно мы не виделись, старче, – плевать.Каждый вздох, каждый шаг твойМне слышен за тысячутысяч локтей…Это уже Володя Ланцберг, бард и коммунар, тоже уже на небесах… Он ужасно гордился тем, что еще при жизни стал автором «народной» песни: в «Орленке» ребята на свой бодрый лад переделали его грустную песенку «А жаль, никто не верил в чудеса». Ребята же эту грусть опротестовали, запев:Ребята, надо верить в чудеса. Когда-нибудь весеннимУтром раннимНад горизонтомАлые взметнутся парусаИ скрипка запоет над океаном.Так что, конечно же, с такой поддержкой на небе и на земле какие могут быть сомнения в победе?Саша Яровой, 19 лет, Алтай: «Я воспитан на советском, на ценностях вчерашнего дня. Я не хочу работать на прибыль».И все вроде устаканилось, все сложилось и склалось. Новый этап детско-юношеского движения мы назвали «Ключи от Утопии» (подразумевая, что три или пять дней коммунарского сбора – а это главное открытие родоначальников коммунарства И.П.Иванова и Ф.Я.Шапиро – и дают опыт реального проживания Утопии).Но занесло меня прошлым августом на Алтай в Международную детскую деревню, где царит несравненная Татьяна Величко, хозяйка Деревни, в своем белом шатре. Вожатые называют ее Шамаханской царицей. Вот там я и увидела тонкого светловолосого юношу Сашу Ярового и услышала его признание после коммунарского «Огонька» (это когда ребята вокруг свечки обсуждают прожитый день). И я остановила проект. Мне надо было разобраться: куда дальше рулить?..Если Саша считает себя вчерашним…А на моем мастер-классе его горячо поддержали все ребята, особенно девчонки из городов и сел Алтайского края…И в памяти встали совсем другие мальчики. Политические – так мы их называли.Это было в разгар перестройки, за пару лет до августовского путча.Эдик Чальцев, семнадцатилетний подросток из Горького, бросил «зажигалку» в здание местного обкома партии. На суде он блестяще вместе со своим адвокатом защищался, не дав (в отличие от нынешних Pussy Riot) переделать «политику» в «хулиганку». При встрече в СИЗО он заявил мне, что ему жаль Костю Яралова, недавно убившего себя из-за краха коммунистической идеи (о нем тоже была статья в «Комсомолке»). Это-де вчерашняя идея, а его, Эдика, антикоммунистическая идея – как раз сегодняшняя. Из СИЗО мы Эдика вытащили благодаря статье «Политический мальчик» и мощной поддержке местных демократов. Мы «собачились» с ним всю дорогу, уже и учредив в газете «Политический лицей» для его соратников-старшеклассников всего спектра политических вкусов.Потом он сгинул в монастыре, разочаровавшись в политике. Том самом Псково-Печерском, куда летал «окормляться» молодой еще Путин. Эдик нынче инок Куарт. Ну, и слава богу…Но вот прошли пресловутые двадцать лет (необходимые каждый раз для возврата к прежней синусоиде уже на новом витке спирали), и опять мальчики притащили в Дом России схватку «красной» и «белой» идеи.Спасает Максимилиан Волошин, привечавший, как известно, в своем сказочном Доме в Коктебеле во время Гражданской войны и красных, и белых. И молился за тех и за других. Спасает своими стихами:Кто ты, Россия? Мираж, наважденье…Была ли ты, есть или нет?Омут, стремнина, головокруженье, Бездна, безумие, бред…А в ответ мне:Видать, был ты долго в путиИ людей позабыл. Мы всегда так живем… Траву кушаем, век на щавеле.Скисли душами, опрыщавели…Да еще вином много тешились. Разоряли дом, дрались, вешались.Да будет ли когда-нибудь исход этой вечной и единственной (по определению Окуджавы) гражданской войны? В которой действительно победивших – опять же по определению – не бывает. Ответ на этот вопрос зависит теперь от нас с вами.