На чтение: ≈ 7 мин.Начальная школа стала четырехлетней. Нам, родителям, говорят, что для малышей так оно лучше. Да и еще программы разные передовые хвалят – авторского коллектива Бунева, например, или систему Виноградовой. Доктор педагогических наук, член-корреспондент РАО Н.Ф.ВИНОГРАДОВА не скрывает, что еще с 60-х годов она и ее коллеги работали над проектом “один-четыре” и активно руку приложили к тому, что он был принят.
– Не секрет, что многие мамы и папы не очень хорошо восприняли увеличение срока обучения в начальной школе. Зачем это понадобилось?
– Наш российский менталитет отличает любовь к легким, быстрым победам. Родители хотят, чтобы ребенок мог все и быстро, принимают желаемое за возможное, что иногда даже небезопасно. Плод должен созреть. А мы травимся зелеными плодами, ориентируемся только на информированность малыша: одолел букварь, прописи – значит развит. Еще Выготский считал, что читающий ребенок отличается от не читающих сверстников только одним – он умеет читать. Это тот же самый ребенок, только грамотный. В его умственном развитии не прибавилось ничего.
Чтение нам нужно не само по себе, а как инструмент для самообразования. А о чем можно говорить, если из всех занятий чтение выбирают лишь четыре процента шести- и семиклассников! Читать-то они научены, но потребности в этом нет!
Идея нашего проекта, я считаю, актуальна: заботиться прежде не о том, сколько ребенок знает, а о результатах этого знания, которое должно выражаться в четких параметрах его развития…
– Уж очень обтекаемо это звучит…
– Нет! Мы “прописали” теорию Выготского, развивающую программу Эльконина-Давыдова для массовой школы, чего раньше не было. Выполняя эту ремесленническую задачу, мы должны были ответить предельно ясно и конкретно, что такое развитие младшего школьника. И мы поставили двоеточие и продолжили: это умение применять полученные знания.
– Но родители привыкли считать успехом, когда сын или дочь быстрее всех в классе читают, лучше считают и так далее…
– Развитие – это еще и умение добывать знания. К сожалению, прежде в школе навыки самообучения никогда не преподавались. Была строго определенная логика: образец – пошаговая инструкция по его повторению. “Запомни и воспроизведи!”
Более того, чем ближе к образцу ты пересказываешь текст, тем выше твоя отметка. А это аморально с точки зрения дидактики. Позиция ученика не может не проявиться при воспроизведении прочитанного. Если же она отбрасывается, тогда нет обучения, а есть просто принятие шаблона!
Еще один принципиальный момент. Мы против деления учеников на классы “слабых” и “сильных”. Считаем, что пятерочнику так же нужен двоечник в классе, как и двоечнику – пятерочник.
– Это зачем?!
– А вы знаете, что не развивается у детей в классе для одаренных? Критическое мышление. Не с чем сравнивать – у них “потолок”. Кстати, избалованные успехом самодостаточные личности, попадая в другую исследовательскую, творческую среду где-то в университетах, вряд ли смогут реализоваться.
Поэтому Маше или Пете мы говорим, во-первых, если можешь, иди, беги! Во-вторых, анализируй ошибки. Да, рабочие тетради мы вполне могли бы сделать разными: одну для сильных ребят, другую – для слабых. Но у нас все дети работают по одной и той же тетрадке, по одной и той же странице. Только учитель говорит: “Петя, ты выполни задание пять, а ты, Машенька, пока третье. Выполнишь, попробуй пятое. А мы тебе поможем”.
Мы “коррекционных” детей вытаскиваем, потому что они все время учатся на способе действия. Традиционная школа построена на другом: идет натаскивание на правило и решение типовых задач. Однако не должен учитель выступать в роли репетитора по принципу: класс вызубрил правило, затем применяет его. Натренировались – пошли к следующему правилу.
– Ну а как иначе?!
– Когда ребята сами выводят правило в процессе практической деятельности на уроке. Простой пример: в традиционной школе букву “А” изучают первой, а букву “Я” – последней. А в нашей системе изучается сразу пара этих гласных букв. Ученики анализируют слова и понимают, что буква “А” пишется только после твердой согласной, “Я” – после мягкой. Так мы “снимаем” одну из возможных ошибок в письме.
– Сейчас в первом классе оценок ставить не должны. Но многие учителя, да и родители недоумевают, как же без этого?
– Часто слышу от учителей: “Я знаю, что оценки ставить нельзя – я звездочки рисую”. Да для ребенка все равно: что звездочка, что цифра. Намного сложнее учителю овладеть словесной оценкой. И это один из педагогической системы нашего коллектива козырей: учить ребят на их успехах. Нельзя упрекать: “Не знаешь, не думал!” А мальчик думал, и ему кажется, что он знает! Будем мудрыми, коллеги, скажем ему: “Таково твое мнение? Давай порассуждаем вместе!”
Юлия ГРЕЧУХИНА
Волгоград
Выбор читателей
Комментарии