Хороша та школа, где дети хотят быть учителями

Владимир КАРАКОВСКИЙ, директор школы №825, народный учитель СССР, член-корреспондент РАО: – Мир образования сегодня характеризуется необычайной многомерностью, небывалой противоречивостью суждений, поисков и ситуаций.

С одной стороны, тяжелые, мучительные раздумья над трагическими последствиями государственных и общественных деформаций прошлых лет, с другой – злорадное приплясывание по поводу педагогических неудач.

С одной стороны, начало коренных перемен, долгожданная свобода выбора, прорыв в гуманистическую школу будущего, с другой – ностальгические всхлипывания по прежнему порядку и тоска по твердой руке.

С одной стороны, бережное развитие лучшего опыта русской, советской и мировой педагогики, серьезный грамотный эксперимент, с другой – оголтелое лженоваторство, суетливый авангардизм, выдаваемый за педагогическое творчество, суетливый авангардизм педагогических дилетантов и пенкоснимателей, который сегодня очень мешает работать спокойным и умным учителям.

С одной стороны, искренняя и сильная любовь к ребенку, осторожная осмотрительность и ответственность в отношениях с ним, с другой – спекуляция на идеях абсолютной свободы, проповедь самотека в развитии личности, отрицание права педагога на активную профессиональную позицию. Кстати, мне, как практическому учителю, кажется немного странным, что мы, говоря о статусе учителя, ни слова не говорим о детях, о статусе ребенка, сегодняшнего школьника. Это ведь тоже непростая проблема.

В центре всей этой немыслимой круговерти – трагический и прекрасный образ учителя. Почему трагический? Потому что все человеческие неудачи – это его неудачи, все трагедии, происходящие в мире людей, – это его трагедии.

Сея разумное, доброе, вечное, он вступает сегодня в жесткое противоборство с окружающей действительностью, испытывая чувство непонимания среди своих современников. Он нередко подвергается насмешкам, унижению прагматиков и скептиков, которые вообще воспринимают его как блаженного, почти юродивого. По крайней мере, так нам прямо говорят: «Вы все еще сеете разумное, доброе, вечное?» И дальше слышим такие слова: «Вы – юродивые, вы – ненормальные! Вы говорите о том, что уже давно прошло. Вы проповедуете вчерашний день!»

В то же время учитель – прекрасен! Прекрасен! Потому что все лучшее на земле вдохновлено и подготовлено им – педагогом. Без учителя нет ни героя, ни поэта, ни политика, ни ученого. Профессия учителя – мать всех профессий на земле. Он прекрасен, потому что погружен в волшебный мир детства, который постоянно и мощно подпитывает его духовные и физические силы. Вечный двигатель – школа – оберегает его от отчаяния, от деградации личности. Не случайно сегодня в школу идет тот, кто хочет сохранить и развить в себе человека. Я за это могу ручаться. Случайных людей в школе сейчас все меньше и меньше.

Все люди на земле делятся на учеников и учителей. Каждый бывает временами то тем, то другим. Сегодня профессия учителя одна из самых массовых. Нас миллионы! Давно замечено, что массовые профессии редко бывают престижными. Это закон. Вот и наша профессия кажется на первый взгляд обычной, даже банальной. На самом же деле она уникальна. Доказательством этому служит наша память, которая всю жизнь сохраняет любимые образы учителей.

Издавна высокой миссией учителя было воспитание человека в человеке. Именно это подтверждают известные слова Пушкина, сказанные о любимом педагоге Куницыне: «Куницыну – дань сердца и вина. // Он создал нас, он воспитал наш пламень; // Поставлен им краеугольный камень, // Им чистая лампада возжена».

Но разговор об учителе был бы неполон и нечестен, если бы я ограничился только праздничной стороной. Важно сказать и о другом. Учительский хлеб был всегда труден и горек. Еще в стародавние времена он зарабатывал мало и жил бедно. В деревне – на положении пастуха, которому всем миром собирали на харч. В господских семьях – на положении слуги, которого и за стол-то с хозяевами не всегда сажали. Лучшие духовные силы общества шли в науку, в политику, в искусство, в литературу. Остальные питали учительскую среду.

Но, несмотря на это, Россия всегда славилась своими учителями, которые нередко выполняли (вот что очень важно!) роль народных заступников. Учитель всегда был народным заступником, если он был настоящим учителем. Не случайно в общественное сознание накрепко вошел образ народного образования.

Но как только пришли новые деятели в политику, в образование, в экономику, они прежде всего исключили понятие «народное». Я в Российской академии образования спрашиваю: «Ну, ладно, образование у нас не народное. А какое?» И ведь никто сказать не смог…

Сегодня проблемой номер один следует считать повышение общественного статуса учителя. Учителей все знают, основная масса – это удивительные люди. Когда появился этот злосчастный фильм «Школа», я не смотрел ни одной серии. Может быть, он был и интересным, но о нем ничего не могу говорить, потому что его не видел. Но я могу говорить о том, что мне сказали ребята. А они мне сказали так: «Не смотрите этот фильм! Не смотрите, потому что вы человек пожилой, вы расстроитесь и заболеете!» Я понимал, что дети во многом правы, и не смотрел этот фильм.

Сегодня люди с легкостью принимают любую критику школы, со сладострастием пересказывают небылицы о жесткосердности и глупости учителей. Недавно я встретил в печати такую кощунственную мысль: говорят, что у нас повысилась преступность детей и подростков и виноваты в этом учителя, которые неправильно с ними работают, это они их довели до состояния малолетних преступников.

Это как же надо ненавидеть школу и учителей, чтобы так заявить в печати! Пора наконец понять, что учителя можно перерасти, учителя можно отвергнуть, но учителя нельзя унижать. Он – Учитель! Однако общество и государство не готовы встать на защиту чести и достоинства учителя, надежды на это бесперспективны, если не сказать большего.

Сегодня самое время поклониться учителям России, нынче и год такой – объявлен Годом учителя! Этот год должен укрепить их веру в конечное торжество нашего дела, верность учителям своим, ученикам своим и пожелать добра, света, справедливости и признания! Пусть так и будет!

Пока же после неудачных реформ 80-90-х годов всех настораживает новое коренное реформирование, замаскированное на этот раз под модернизацию. За разговорами о повышении качества скрывается ускоренный переход к платному образованию. Сегодня в бесплатное образование почти никто не верит. Не случайно приоритетной задачей модернизации выдвигается привлечение внебюджетных средств. Очень неопределенно, с намеком, сказано, но массовое введение в школах платных образовательных услуг, с одной стороны, отражает глубокое расслоение общества, с другой, делает школу средством социального отбора, на памяти живущих поколений такого еще никогда не было.

Создание элитарных школ, отобранных классов деформирует идею социальной справедливости, равенства и общей доступности образования, порождает лукавый вопрос: «Нужно ли давать высокое образование всем?» Тут и до теории золотого миллиарда недалеко. Буржуазные социологи сказали, что вообще можно прокормить и сделать счастливым на земле не более одного миллиарда человек (всех просто невозможно!), и перечисляют страны, которые могут этот миллиард прокормить. Самое интересное, что России там нет.

Карл Маркс открыл ложные формы сознания, оказывается, они существуют. Маркс заметил, что в массовом обществе, а у нас массовое общество, могут побеждать идеи, не имеющие научного значения, но удобные в данный момент общественного развития. Такие идеи могут победить любую науку. Мы стоим на грани этой опасности. У нас возникает все больше и больше идей, которые могут победить любую науку, и они для определенного числа нашего населения выгодны.

Цели образования сегодня диктуют экономика и политика, а нужно, чтобы они вытекали из культуры, часть которой – образование. Но наша современная культура – это разбитое зеркало. В стране и обществе разрушена система духовного воспроизводства. Борясь со старым, новоявленные реформаторы стали бороться с вечным – с ценностями, которым нет цены. Они отрицают, например, все годы советского строительства и деятельности, а это, ни много ни мало, 70 лет. Кому позволено выбросить из истории страны 70 лет?! Но ведь сегодня «коммунисты» стали ругательным словом, все за честь считают над ними посмеяться. Есть новое слово, которое меня совершенно возмущает, – «совки». Если нас хотят унизить, говорят: «Вы – совки!» Учителей также унижают. Они привыкли делать разумное, доброе, сеять вечное, а это значит – быть верным вечным идеалам, в значимости нравственности не сомневаться.

Вековые традиции российского образования создали такое педагогическое богатство, которое на несколько порядков выше упрощенных прагматических, формализованных образовательных систем, главная цель которых – найти кратчайший путь к деловому успеху, а если говорить проще – к деньгам.

Сегодня происходит деформация профессионального сознания учителя. Оно искажается под влиянием проникновения в образование рыночных мотивов. Рыночная психология жизни усредняет и разрушает личности, я имею в виду те личности, с которыми мы работаем. Возникает новая форма тоталитаризма. Идет наступление на личность с точки зрения экономического человека.

Не так давно американские миллиардеры решили создать для своих наследников, выкормышей идеальное учебное заведение. Решили определить эту модель учебного заведения чисто по-американски, закладывали программы во все американские компьютеры – программы огромные, тяжелые и глубокие, и ждали оптимального предложения от машины. И вот продвинутые американские компьютеры сказали им, что ничего не было во всем мире лучшего, чем Царскосельский лицей пушкинской поры – вот оно, идеальное учебно-воспитательное учреждение, а нынешние реформаторы его ищут во всех странах, где угодно, только не в России.

После крепостного права и обязательного образования нам навязывают неприличное слово из трех букв – ЕГЭ. Я понимаю, что не все со мной согласятся, я вполне отдаю себе отчет, что рискую, говоря несколько резко о современных социально-педагогических проблемах. Но мне терять нечего. Я 57 лет работаю в школе, всегда могу уйти и заниматься воспоминаниями.

Руководители нашего государства требуют от нас развития личности, индивидуальности, а ЕГЭ – это занудство. Оно только усредняет личность, не дает проявиться индивидуальным особенностям наших детей.

Конечно, реформаторы опять посмотрели на Запад и сказали: «А вот там!..» Но там уже давно покончили с ЕГЭ этим, а мы только начинаем. Маленькая страна Дания, которую можно проехать за один день из конца в конец, выпустила специальный указ правительства, запрещающий тестирование детей в школе, и там этого нет. А у нас сейчас тестирование уже вошло в начальную школу. Проверка знаний детей в начальной школе тоже будет идти методами ЕГЭ. Кошмар!

В документах, которые просмотрел, я прочитал, что вся судьба школы и будущее школы – это ее будущее только как учебного заведения. Между тем настоящие педагоги прекрасно знают, что без обеспечения воспитательной работы все учебные программы (какими бы ни были эти умные программы) потерпят поражение.

Воспитание – гарант полноценной жизни и развития школьников. Станислав Рене сказал: «Воспитание – это максимальное развитие детей в разумно организованном обществе». Мне говорят: «Где ты возьмешь его, это разумно организованное?» Я говорю: «Так каждая школа – это общество, и она может себя разумно организовать». После этого люди немножко замолкают.

Источником наших успехов должна быть историческая справедливость, она сейчас нарушена. В народе (я не боюсь этого слова) зреет движение, которое пока никак не оформлено, потому что его еще никто не возглавляет. Это движение стремится разделить, что в прошлом было хорошее, а что плохое. Развитие – это ведь развитие без разрушения. Замечательный челябинский поэт и автор собственных песен Олег Кульдяев создал общество «Светлое прошлое», в Челябинске установлена народная премия тому и тем, кто и при социализме приносил большую пользу Отечеству, своему народу, своим детям.

Есть серьезная кадровая проблема в наших школах. Несколько лет назад прекратилось опубликование приказа руководителя Департамента образования Москвы об открытии педагогических классов. Москва имела колоссальный интереснейший опыт, она сказала, что готовить к учительской профессии, а точнее – к педагогической деятельности в институте поздно, надо начинать это со школьной скамьи. Первая игра маленьких девочек – это игра в школу, в маму, в родителей. Они учат своих кукол, испытывая от этого большое удовольствие.

В нашей школе 20 лет существуют педагогические классы, и вот результаты: мы дали Москве 353 учителя. В нашей школе работают 25 педагогов, которые окончили нашу школу, были нашими учениками и проходили наши педклассы. Это удивительно! Кстати, Дидро сказал когда-то, что та школа хороша, где дети хотят быть учителями. Вот у нас ученики хотят быть учителями, и надо воспитывать их с малых лет. Они должны приходить в вузы не профессионально подготовленными, но подготовленными морально и фактически. Я хочу, чтобы идея о возвращении в школы педагогических классов нашла отражение в новом законе «Об образовании в РФ».

Я хотел бы, чтобы мы стояли за возвращение в педагогический лексикон слов «народное образование». Ну чего мы боимся? Что мы стесняемся этих слов? Или мы понимаем, что стали антинародными деятелями? Если понимаем, то надо уходить. А кто остался, тот должен быть народным учителем, народным заступником, народной опорой.

Недавно у меня был разговор с одним моим десятиклассником – умнейшим, замечательным парнем. Он спросил меня: «Скажите, как жить, если не во что верить?» Я понимаю, как ему больно жить, ощущая безверие. Это неправильно, когда говорят, что нынешняя молодежь – сплошные отморозки. Нет, не вся молодежь такая. Самая умная молодежь переживает эту ситуацию безверия, которая сейчас господствует в нашей стране. Ну действительно, во что верить? Не во что! Когда я разговаривал с нашим известным служителем церкви, то спросил: «Как бы вы ответили этому мальчику?» Он сказал: «Если бы он пришел ко мне в божий храм, я бы нашел слова. А что вам говорить, я не знаю».

Так вот, есть люди, которые стали опорными, ключевыми, которые не позволяют нам деградировать. К таким относится, например, Виктор Поляничко, который был настоящим коммунистом. Коммунисты всякие бывали, мы это знаем, а вот настоящий коммунист, мой друг, участник Великой Отечественной войны, директор школы, поэт-профессионал Семен Богуславский когда-то сказал так: «Во что мы верим вопреки потерям? Лишь в то, что мы живем, покуда верим!» Если учитель потеряет веру в разумное, доброе, вечное, он уже не учитель. Мало того, он уже не полноценный человек.

Я призываю всех верить и служить своим верованиям так, как мы всегда и делали. Я как-то прочитал, что 40 процентов советских военных разведчиков, таких как Штирлиц, были в мирной жизни учителями. Вот социальная активность учительства! Вот его гражданская позиция! Вот об этом и надо говорить, а не о том, что учителя якобы провоцируют драки и выпивки среди учеников.

Михаил ТИХОНОВ, первый заместитель руководителя Департамента образования:

– Многие годы тема статуса учителя обсуждалось исключительно на региональном уровне. И на федеральный уровень такое обсуждение уж точно не выносилось. Простая ассоциация: в ходе дискуссии по поводу реформы системы МВД мы услышали предложение, чтобы каждый участковый милиционер получал жалованье из федерального бюджета по одинаковым правилам для всех регионов России. Возникает простой вопрос: неужели учитель не заслуживает к себе такого же отношения?

Я думаю, что коллеги со мной согласятся: статус учителя понизился в результате не всегда продуманных решений и действий, а вины учителя в этом нет никакой.

В Москве 89,5% учителей – милые, прекрасные женщины. В России в целом, наверное, статистика такая же. Последствия психологи знают и об этом много говорят. Сколько раз и кто только ни обращался с предложением к Министерству обороны разрешить в педвузе создать военную кафедру для подготовки офицеров запаса, твердое «нет» мы слышали на протяжении последних лет. Конечно, отсрочка, замена служения в армии – это тоже не панацея. И школе не нужен феминизированный мужчина, школе нужен мужчина, прошедший соответствующую закалку и носящий звание офицера запаса. Принимаемые в Москве меры позволили в последние два-три года решить проблему дефицита учительских вакансий в столице. С чего мы начинали? При поддержке мэра и Правительства Москвы мы начинали с приведения ставки первого разряда сначала к минимальному размеру оплаты труда, а потом к уровню прожиточного минимума.

Проблема сохранения единого образовательного пространства страны не решается исключительно стандартами. Равный статус учителя на всей территории России, мне кажется, необходимое условие для поддержания и укрепления этого образовательного пространства.

Я не думаю, что сельский учитель на Урале или в Сибири делает менее важное государственное дело, чем московский учитель в московской школе. И статус учителя, равный статусу государственного служащего, я понимаю, нужен. Но мне представляется, что новая статья нового интегрированного закона «Об образовании в Российской Федерации» должна содержать единые для всей России правила оплаты, оценки труда учителя, если угодно, рамки, приведенные к тем или иным социальным индикаторам, которые сегодня присутствуют в обществе.

В Москве накоплен определенный опыт обеспечения социальной поддержки молодых специалистов, которым мы готовы делиться. Мы платим молодым специалистам в первые три года работы 40-прцентную надбавку, а если они имеют красный диплом, то и 50-прцентную добавку. 15 процентов мы платим молодому учителю в качестве компенсации проездных документов, выпускники образовательных учреждений высшего профессионального образования после первого года работы получают двадцатитысячную выплату – помощь, которая для молодого человека, что называется, не лишняя.

Однако опять возникает сюжет: молодой учитель органично, естественно должен становиться опытным, зрелым учителем. Много раз звучала тема правового статуса наставничества. Этот вопрос в полном объеме до сегодняшнего дня не решен, а с ним непосредственно связана проблема учителей пенсионного возраста, учителей в возрасте.

В рамках дискуссии по поводу программы Года учителя мы внесли, а Правительство Москвы поддержало, такое наше предложение, как прием учителей пенсионного возраста, людей опытных, на должности методиста из расчета один методист на 15 молодых специалистов. Если, конечно, такой учитель может реально осуществлять функцию наставничества. Такая мера позволит, как мне кажется, активизировать и динамику сменяемости учительских кадров и высвободить рабочие учительские места для молодых специалистов.

Для особых категорий учителей, проработавших 25 и более лет в одной школе и имеющих статус заслуженного, народного, лауреата премий президента или правительства, мы предложили, а Правительство Москвы поддержало нас, выплату пусть невеликого денежного пособия в 20 тысяч рублей при уходе на пенсию. Москва – один из немногих регионов, где продолжается бесплатное обеспечение учителя жилой площадью. Учительская очередь опережает городскую на 2 года, и не только стоящие с 1992 года в очереди москвичи, но и молодые учителя в рамках программы «Молодой семье – доступное жилье» имеют шанс на решение жилищной проблемы. За три года реализации этой программы 650 семей молодых специалистов жилье получили.

Исходя их конкретных московских наработок столичная организация Профсоюза работников народного образования и науки сформулировала некоторые позиции по социальной поддержке учителей, по выплатам, по пенсии, по жилью.

Что касается, подготовки нового закона «Об образовании в РФ», то в гегелевской критике философии права Маркс написал любопытную формулу: «Дело законодателей не выдумывать законы из головы, а находить их в действительной жизни и правильно формулировать». В этой связи Москва готова делиться всеми наработками, которые у нас есть, со всеми регионами России.