Губернатор Вологодской области Вячеслав ПОЗГАЛЕВ. Все начинается с воспитания

За последние годы на удивление многим Вологодская область с 73-го места передвинулась в первую десятку, заняв достойное место среди «продвинутых» российских регионов. Губернатор Вологодчины Вячеслав Позгалев объясняет это просто: научились работать, рассчитывать на себя, на свои силы, вот дела и пошли лучше. Наверное, это действительно так. Но вот что странно: обычно губернаторы охотно рассуждают об экономике, промышленности, об экспорте местных товаров, а Позгалев на все «почему» отвечает: самое главное – воспитание, без него никакой экономики, никакого процветания не будет. И решили мы задать ему еще одно почему: «Почему Вячеслав Евгеньевич ставит во главу угла в своей трудной губернаторской работе именно воспитание?»

– До губернаторства я работал заместителем генерального директора «Северстали», оттуда ушел в председатели горисполкома. Но уже в 1985 г. понял, что все наши проблемы – от плохого воспитания, от бескультурья, от некачественного образования, а в период мэрства в Череповце в самые тяжелые годы перестройки сумел построить три дворца культуры, при мне были созданы полтора десятка творческих коллективов.

И тогда, и сейчас Череповец тратит на содержание культуры средства, сопоставимые с половиной областных. 200 молодых инженеров ежегодно, получив дипломы столичных вузов, пополняли инженерный корпус. Им хорошо работать и жить в городе, где интеллигенция не чувствует себя лишней. Такая вроде бы неконкретная область, как культура, дает вполне конкретные плоды: люди в Череповце живут лучше, чем жили до перестройки, город не бастует, не протестует, он работает, как и раньше. Вот вам и плоды воспитания. Все, что нам нужно, – это воспитание и образование как возвращение к истокам. У нас ведь всегда страну спасала школа, она удерживала большую часть населения на высоком нравственном уровне. Сегодня одной школе решать эту задачу не по силам. Ей должны помогать все, и прежде всего государство.

– Но разве государство не помогает?

– Дело не только в деньгах, которые государство дает на школу. Государство губило истоки, мы переписывали историю под каждого лидера, запутывали людей. Помню, мальчишкой бил стекла в доме учительницы истории, которая провела урок на тему «Развенчивание культа Сталина». Не потому, что плохо относился к учительнице лично, а потому, что вырос в семье, которая плакала, когда Сталин умер. Мне было обидно, считал, что все несправедливо.

– Но в стране меняется политика, а значит, и преподавание истории в школе?

– А как можно воспитать настоящего гражданина, если с малых лет ребенок видит двуличие взрослых? Он на школьной скамье должен становиться настоящим гражданином страны, независимо от того, кто в данный момент президент или какая партия у власти, а уж потом делать свой политический выбор. Должны быть какие-то незыблемые основы для того, чтобы мы смогли воспитывать патриотов. Тем более, молодежи есть на кого равняться, с кого брать пример. Например, видные ученые – патриоты России. Вот только само слово «патриот» у нас почему-то затерли, изгадили, превратили в некий жупел. Скажешь: «Я – патриот!», и на тебя сразу смотрят, как на врага. Скажешь: «Я – русский патриот!», и на тебя сразу смотрят, как на фашиста. С чего бы это? Почему мы перестали гордиться тем, что мы – русские патриоты? Мне кажется, что у нас вымываются истоки, славнейшие, богатейшие, которые славятся громкими именами.

– Скажете, что кто-то ведет политику уничтожения России? Это из логики подобных разговоров почти всегда следует…

– А я в самом деле убежден: в мире проводится политика по уничтожению России. Дело не в черных антирусских замыслах как таковых. Дело в том, что наши враги прекрасно понимают: сила страны (а сильная Россия им на мировом рынке – кость в горле) – в русском духе, в удивительной русской душе. Уничтожить страну можно, уничтожив ее истоки, культуру, образование. Тут все способы хороши. На днях услышал, что из программы по литературе убрали «Горе от ума». Честно говоря, за одно это снял бы с работы того человека, который принял такое решение.

В Москву приехал из Молдавии русский театр, поставивший фривольные сцены в спектакле по «Горю от ума». Диктор по радио комментирует: это-де не страшно, в программу школы это произведение теперь не входит, а потому молодежь не поймет, что к чему. Каково?

Зато Солженицын в школьной программе есть. Пусть он велик, но может ли и должен ли вытеснять из школьной программы Пушкина, Лермонтова, Грибоедова, Державина и прочих истинно великих? Солженицын еще должен доказать, что он классик, способный войти в учебную программу. Но, боюсь, не докажет. Знаете, почему он никак на Вологодчину не едет, хотя мы его приглашаем? У нас выставлены в музее Шаламова его письма Солженицыну. Что ж ты, друг, пишет Шаламов, мои тетрадки, что я на волю передавал, издал под своим именем? Действительно, у Шаламова много вещей, которые у Солженицына повторяются. Вопросы, что называется, возникают… Помните, с чего начинался Солженицын? С «Одного дня Ивана Денисовича», но то была публицистика, а не литература. У нас многое, что тащат в школу, не литература, а публицистика. Помните, «Дети Арбата» Рыбакова – как мы их читали, хватали, затирали до дыр? Для определенного момента это было крайне актуально, но где теперь те дети, где тот Рыбаков?

На школьный курс не должна влиять политика, не она должна определять список литературы, изучаемой школьниками. Но, чувствую, помогать школе в этом смысле трудновато.

– И что думаете делать?

– Понимаю, что один в масштабах России ничего сделать не смогу. У одного ничего не получится. Поэтому, думаю, будет очень хорошо, если мы, вологжане, все вместе реализуем свою программу патриотического воспитания и обучения в Вологодской области. Может быть, наш пример и другим станет наукой?!

– Вы говорите «мы», а кто должен быть с вами?

– Думаю, прежде всего должна быть семья. Если семья не воспитала, в школе уже поздно перевоспитывать. Когда человек не умел читать, как его на Руси воспитывали? Сказкой. В ней огромный запас житейской мудрости народа. Помните, Илья Муромец бился со Змеем-Горынычем, устал, но лег на землю родную, набрался сил и с новыми силами – в бой. Ребенок понимает: где родился, там и будешь сильным, в доме и стены помогают, если тот дом родной… К нам многое приходит именно из сказок. Они меняют жизнь и людей.

– Поэтому вы решили сделать явью сказку о Дедушке Морозе?

– Я искал свое место, свою идею, которая поможет мне реализовать собственные позиции. Пять лет назад сразу три города – Москва, Вологда и Великий Устюг – отмечали 850-летие. Осенью того же года Вологодская область – первая из всех регионов – презентовала себя, на выставке. Было много фотографий. Лужков на фотографиях узнал Великий Устюг, где побывал на празднике, и пригласил меня на Кремлевскую елку. А у меня с детства остались две нереализованные мечты – велосипед и Кремлевская елка. Ни велосипеда у меня не было, ни на елке не побывал. И на этот раз на елку не попал, приехал только на Рождество. А в Москве каждый год издают книжку, посвященную новогоднему празднику. В тот раз написали в книжке, что Дед Мороз волшебник и, вероятно, родом он из Великого Устюга – красивого древнего русского города. Тогда и родилась идея – создать в Великом Устюге вотчину Деда Мороза. Идея – Лужкова, исполнение – Позгалева, помощь – Москвы и Вологды, великих русских городов.

– В реализации проекта вам видится русская национальная идея, которая может многих сплотить, объединить?

– А как же! Александру Невскому помогали морозы, именно морозы свернули многих иноземных захватчиков (и поляков, и немцев, не говоря уж о Наполеоне и его войсках), в битве под Москвой в морозы русский народ начал теснить фашистов. Куда ни кинь – всюду помогает мороз. Ермак ушел в Сибирь по рекам, покрытым льдом, только русские люди смогли так использовать морозы, что реки стали дорогами.

Все, кто прикасается к сказке про Деда Мороза, становятся другими. Дети всегда ждали от Деда Мороза подарков, но сегодня они в своих письмах просят не подарков: здоровья близким, поддержки (моральной) семьям. Я сам читаю детские письма, договорился с коллегами-губернаторами, что на письма из их регионов они будут реагировать сами. Подарки мы все-таки посылаем, но и помощь стараемся оказывать. Починок приезжал – взял кипу писем, раздал их в Пенсионном фонде, чтобы помогли детям. Артюхов построил дорогу, Вяхирев провел газ, Чубайс построил котельную, Лужков – школу, заместитель Алекперова на собственные деньги купил домашний кинотеатр, Греф посодействовал тому, что Минсвязи дало 20 млн. рублей на оборудование почты Деда Мороза. Эта идея стала объединять людей с разными убеждениями, разными политическими взглядами.

– Почему?

– Думаю, потому, что мы своими проектами не к партийной принадлежности взываем, а предлагаем заботиться о подрастающем поколении, о ребенке, который пока вне партии, но живет в России, вырастет ее гражданином. Мы пытаемся восстановить первичную ячейку общества – семью, которая всегда была главным учителем и воспитателем ребенка. Какая партия осмелится вслух сказать, что она против этого? Сильно в этом сомневаюсь. Какая партия выступит против того, что ребенка от 2 до 5 нужно воспитывать сказкой, чувства добрые пробуждать, давать ему иммунитет против будущего пагубного контакта с зарекламированным телевидением, эротичным и воинствующим зарубежным кино и некачественной литературой? Думаю, нет. Так что мы предлагаем не партийные, не политические проекты прежде всего, а те патриотические, что могут объединить всю страну. Хотя, по сути дела, это, как мне кажется, может стать главной политикой государства и найти свое продолжение в русской школе.

– Но ведь русской школы как таковой еще нет?

– Я дал согласие участвовать в проекте «Возрождение русской школы». Для меня это принципиально важно, поэтому, когда с таким предложением к нам приехал профессор И. Гончаров – заведующий кафедрой из Российского государственного педагогического университета, что в Петербурге, у меня не было никаких сомнений в том, что это дело архиважное для России. Кстати, у нас в Вологде такой же работой занимается профессор Лушников.

Ну, в самом деле, есть школы татарские, башкирские, еврейские, якутские, а почему не быть русской? Надо ориентироваться на тысячелетнюю историю, ее не переделаешь под вкусы того или иного вождя, она едина и неповторима, а потому уникальна. Нам всем надо ее изучать и приобщать к этому знанию наших детей.

В вологодских школах дети изучают предметы, рассказывающие им о Родине, о ее истории («Истоки», «Родники» и так далее). Шаг за шагом – вперед по дороге, ведущей к знанию, а потом и к любви к Родине. Кирпичик за кирпичиком – и возникает здание, в котором нам всем жить в будущем. Никто, кроме нас, эту дорогу не проложит, никто, кроме нас, это здание не построит. Между прочим, так поступает любая страна, которая думает о своем будущем. Когда мы умиляемся, что в Америке снимают фильмы, возвышающие страну и ее жителей, создают положительный образ патриота США, нам бы в пору подумать: почему мы не делаем этого в России? Ведь разрушение страны и ее духа начинается прежде всего с навязывания чужих стандартов, чужого образа жизни и мышления.

Я – интернационалист, у меня много друзей – евреев, украинцев, кавказцев. Но я не могу понять: почему так надо обставлять дело, что становится стыдно сказать, что ты – русский? Хочу, чтобы люди всех национальностей знали: они живут в стране русских, в России, причем так же комфортно, как и русские, пользуются всеми теми правами, что и русские люди.

– Вы хотите, чтобы в России русские стояли над всеми другими национальностями?

– Нет, я этого не хочу. Но я не хочу и другого: чтобы мои дети, русские, были изгоями на своей исконно русской земле. Я за то, чтобы как в США, все народы пользовались равными правами – и украинцы, и татары, и чеченцы, и русские тоже. Пусть все имеют свою историю, свою школу, свои традиции, свою культуру. Но русские – тоже. В том числе пусть будет и русская национальная школа. Иначе о каких равных правах можно говорить?

– Вас за такие рассуждения никогда не били?

– А как же? Мне достается регулярно. Когда я сказал после 11 сентября: «США сами нарвались на беду за свою великодержавную политику, за то, что почему-то посчитали себя вправе разбомбить независимое государство Югославию, а теперь целятся на Ирак, то есть ведут великодержавную политику!», – меня тут же назвали «ястребом».

Мы каждый год проводим праздник, посвященный русской деревне – то трактористам, то пастухам, то дояркам. В прошлом году был День топора. Собрались 50 плотников, соревновались в своем искусстве. Мне тоже дали топор, за день мы все вместе срубили церковь. Мне достался 17-й венец, даже боялся, что упаду с высоты, но удержался, дело порученное сделал. А когда работу завершили, выступил и сказал примерно то же самое, что вам сейчас говорю. Ох, как мне досталось, наподдали сразу несколько центральных газет, полгода полоскали за то, что осмелился сказать: я – русский, для меня главное – русские традиции.

– Обиделись, огорчились?

– Честно скажу: мне все равно, что говорят. Для меня главное, чтобы была та же русская школа, русские традиционные промыслы, русское традиционное искусство и так далее. Я рад, что вологодские школьники каждое лето работают в отрядах, восстанавливающих храмы, исторические святыни области, я в этом вижу связь времен и поколений. И от своих убеждений я никогда не откажусь.

– А предлагали отказаться?

– Предлагали. Несколько лет назад я написал книгу «Почему я не хочу быть президентом» – исповедь мэра Череповца перед череповчанами накануне выборов. Ко мне тут же обратился господин Сойфер, работавший вместе с Соросом, и предложил издать книгу в Америке. Но поставил условие, чтобы я изъял три кусочка.

– Что же вы такое написали, что не устраивало Америку?

– Написал, что хватит нам извиняться перед миром за Афганистан. Россия защищала там свои национальные стратегические интересы, и никакой ошибки у нас не было. Второе – Россия может обойтись без Америки, поэтому нам пора перестать ломать перед ней шапку. У нас есть все, и при грамотном хозяйствовании мы вполне можем их даже обойти. Наконец, Сойферу не понравилось то, что я убежден: Америка только кажется демократической страной, на самом деле она жестко централизованная страна, правит в ней не президент, а «Клуб 40». Сорок богатых и влиятельных человек решают, какой быть Америке, какого президента выбирать, какие войны вести и так далее.

– Издали вашу книгу в США?

– Нет. Я сказал Сойферу, что все высказанное в ней – мое кредо, мои убеждения, а от своих убеждений не отказываюсь. Особенно тогда, когда они кому-то не нравятся. Кстати, вот вам и пресловутая американская свобода, их свобода слова. Печатают только то, что им самим нравится. Что идет вразрез – не годится.

– А что вас как губернатора, для которого главное – воспитание, устраивает?

– Меня устраивает, что в школах Вологодчины хорошо поставлено трудовое, патриотическое, эстетическое воспитание, что много педагогов-подвижников, которые работают, не жалея сил. Но мне кажется, сегодня все мы (и я тоже!) должны быть более образованными, начитанными, иметь больший кругозор.

Горжусь, что у нас год от года все больше медалистов. Кстати, в прошлом году я потащил Никиту Михалкова на вручение медалей, так он поразился: наши медалистки не худые и бледные, а красавицы, просто загляденье. Но серебряная медалистка написала Путину письмо, а в нем 5 ошибок. Тут возникают вопросы о качестве медалей.

Наша образованность зависит от учителей. Любовь к жизни, к труду, к учебе мне привили учителя, они сделали меня приспособленным к жизни, пробудили интерес ко многому. Своих учителей я помню (всех!) по именам. В вузе ходил на лекции по математике не потому, что так любил предмет, а потому что любил преподавательницу математики, величественную женщину, которая привлекала меня как личность. Не знаю, есть ли сегодня в наших школах учителя, на уроки которых ребята ходят не потому, что обязаны, а потому, что это те личности, которым молодежь хотела бы подражать?

– Откуда такой скептицизм?

– А я дочь свою агитировал поступать в пединститут, так она мне отрезала: «У кого ума нет, тот идет в пед». Престиж профессии падает, вот что меня ужасно заботит и огорчает. Во-первых, это тоже результат плохого воспитания, во-вторых, если не будет воспитателей, кто будет воспитывать?

Вот вы удивились в начале нашего разговора, что я-де говорю в основном о воспитании, а не об экономике. Но воспитание-то, прежде всего – настройка на работу. У нас дети кем хотят быть? Летчиками, космонавтами, сталеварами – это все героические профессии, хотя сегодня и они не у всех пользуются популярностью. А кто нам нужен? Дворники, повара, но родители считают – это профессии для людей, у которых жизнь не удалась. Сознание наше пока еще не повернулось, люди не понимают, что весь мир процветает за счет сферы обслуживания.

Сейчас речь идет о судьбе малых городов, которые разрушаются, гибнут – красивые, старинные русские города, чье богатство – их история. Да, мы воспитываем детей на примере сказки о Деде Морозе, но что происходит при этом? Поднимается малый город Великий Устюг, оборот там возрос в пятнадцать раз, молодые люди идут в сервис, в сферу бытового обслуживания, развивается сувенирный промысел, возрождаются ремесла и так далее. За ним – другие города. Завод в малом городе не построить, нефтяную скважину не пробурить. Остается проявлять смекалку, выдумку.

– Вячеслав Евгеньевич, но какая может быть выдумка в отношении патриотического воспитания? Юноши не хотят служить в армии. Что тут поделаешь, как сагитируешь?

– Так получилось, что наши молодые люди служат на флоте. На Северном, на Балтийском. И вот мы договорились с командованием Балтийского флота – тащим в Вытегру большую подводную лодку. Установим ее на Онеге, где когда-то был штаб Онежской флотилии. Там мы проводим финалы российской игры «Зарница», учения юных спасателей. Это такой патриотический уголок. Сделаем на базе лодки музей, дети захотят увидеть настоящую подводную лодку, потянут за собой своих родителей. Моряки расскажут им о своей службе, о романтике морских походов. Маленькая часть общей патриотической работы, но какая важная! Дело совсем не в туризме как таковом, не в экскурсиях, а в воспитании будущих граждан. Все начинается с воспитания, а заканчивается громадной пользой для государства. Теперь вам все понятно в моей позиции?

Вопросы задавала