Громко кричать или тихо удивляться… И то, и другое бессмысленно?

Сегодня состоится внеочередное заседание Комитета по образованию и науке Государственной Думы РФ. Рабочая группа комитета представит отчет о своей работе и предложит коллегам-депутатам поправки. Те самые поправки, что вносятся в законопроект по реформированию социальной сферы, который в первом чтении может быть принят 2 июля 2004 года. Какими будут поправки на первом этапе, зависит от того, придут ли к согласию члены комитета.

Сегодняшнему заседанию предшествовала длинная череда «круглых столов», заседаний общественных советов по науке и по профессиональному образованию. Сначала собирался Совет Госдумы РФ и определил в соисполнители по проекту Федерального закона комитеты по бюджету и налогам, по делам Федерации и региональной политике, по вопросам местного самоуправления, по безопасности, по труду и социальной политике, по обороне, по экономической политике, по предпринимательству и туризму, по делам ветеранов. Самая большая группа – бюджетников, по сути дела, вместе со своими комитетами оказалась в стороне. Может быть, отодвинули, чтоб не кричали сильно. А может быть, и по другой причине – умные слишком, могут разглядеть то, что другие разглядеть не сумеют. Те, кому смотреть и рассматривать доверили, и в самом деле всматривались только в верхушечку законопроектного айсберга – в компенсацию льгот денежными выплатами. По поводу льгот возмущались инвалиды, грозившие вывезти свои коляски на центральные улицы российских городов, Герои Советского Союза и России, обещавшие вернуть государству свои Золотые Звезды в знак полного несогласия с законопроектом, «афганцы», «чернобыльцы», а также ослабленные диабетчики. Шум стоял невероятный по всей Думе, тихо было только в Комитете по образованию и науке. Интеллигентные ректоры и академики внимали словам председателя комитета Николая Булаева, по которым следовало, что трепыхаться до первого чтения не имеет смысла – закон все равно будет в первом чтении принят, а уж после первого нужно готовиться ко второму. За неимением «круглых столов» профессура тихо удивлялась тому, почему их комитет не соисполнитель законопроекта. Булаев объяснял, что так для всех лучше, можно быть смелее и не оглядываться на начальство, критикуя то или иное положение закона.

Но профессора оказались людьми упрямыми и просто-таки заставили комитет стать соисполнителем. А это значит, что отныне комитету придется поработать над заключением по этому законопроекту. Справедливости ради нужно отметить, что аппарат комитета проделал огромную работу, анализируя этот документ с позиций образования и науки, отыскивая в хитросплетениях текста все плюсы, а также минусы. Другое дело, что почему-то на заседание комитета 24 июня был представлен полностью негодный вариант решения комитета с (позор!) множеством орфографических ошибок, который сотрудники аппарата тут же стыдливо убрали с журналистских глаз долой. Между тем Комитет по образованию и науке должен был, как и все комитеты в тот день, высказать свое отношение к тексту законопроекта и решить, то ли его отзывать на первом чтении, то ли дорабатывать. Два варианта были возможны потому, что два предложения звучали в ходе дискуссии и за них, в конце концов, высказывались депутаты – члены комитета.

Тут необходимо сказать о расстановке сил. Как известно, в Думе изначально так построена работа, что в каждом комитете не только председатель-единорос, но и большинство депутатов. Это необходимо для того, чтобы решения, принятые «Единой Россией», беспрепятственно одобрялись и комитетами. А раз так, раз большинство всегда знает, что делать, то дискуссии можно и не проводить. Все изначально ясно.

Такая же картина и в Комитете по образованию: десять единоросов, семь или шесть представителей других партий – КПРФ, «Родины», ЛДПР. А кроме того, два руководителя фракций – Геннадий Зюганов и Олег Морозов. Может быть, мне так не везет, но ни разу я не видела ни Зюганова, ни Морозова за столом комитета. Может быть, одному не хочется все время выглядеть проигравшим, а другому неохота ввязываться в дискуссию, которая ничего не решает. Зачем, спрашивается, записывались в этот комитет, для кворума, что ли? Но уж хотя бы тогда высказывались перед журналистами, посещающими заседания. Но не хотят.

Картина на заседании всегда обычная – не все присутствуют, у присутствующих – доверенности на голосование от отсутствующих. Как на бирже или в акционерном обществе, голосуют акциями, то бишь доверенностями, хотя большая часть их всегда у Булаева, которому единоросы доверяют, как себе, а меньшая – у его первого заместителя Олега Смолина от коммунистов. Практически на каждом заседании можно заранее предсказать, какое решение будет принято, какое мнение победит. Но 24 июня все смешалось в образовательно-научном комитете.

Чувствуется, неожиданно для его председателя все члены комитета выступили, что называется, единым фронтом против законопроекта. И нобелевский лауреат коммунист Жорес Алферов, и элдэпээровец Алексей Чернышов, и представитель «Родины» Олег Денисов, и даже единоросы Сергей Колесников и Валентина Иванова. По большому счету порядочные люди, они были до удивления смелы и правы, сумели встать над сугубо партийными интересами и пристрастиями и бились почти до конца за интересы образования и науки. Даже те, кто соглашался с теми или иными положениями закона, не могли не сказать и о том, с чем не согласны. Во-первых, они понимали, что на самом деле закон ухудшит положение бюджетников и бюджетной сферы, разрушит ее поддержку и финансирование. Во-вторых, они все плоть от плоти работники образования, а на них смотрели, их слушали и президент Российского Союза ректоров Виктор Садовничий, и председатель совета ректоров Москвы и Московской области Игорь Федоров, и вице-президент РАН Геннадий Месяц, и председатель Российского профсоюза работников народного образования и науки Галина Меркулова, я уже не говорю об ученых, общественных деятелях, политиках. По сути дела, судьба каждого из депутатов – нынешняя и будущая – решалась в тот момент, когда они высказывали свое мнение о законопроекте. Конечно, еще будет поименное голосование, когда можно будет сказать кто есть кто, но и эта ситуация прекрасно все расставляла по своим местам.

Конечно, депутатам было бы легче, если бы не только профсоюз, РАН и ректорское сообщество представили свои мнения, но и другие организации. Не было представлено РАО, никто не пришел из Министерства образования и науки (в других комитетах сидели на заседаниях отраслевые министры, даже Зурабов приехал на заседание Комитета по труду и социальной политике). Как процитировали сказанное зам. министра Свинаренко, министерство почему-то не принимало участия в работе над этим законопроектом. Не было посланцев федеральных агентств и служб, хотя, конечно, их руководители хорошо понимают, что грозит науке и образованию. Часто приходилось слышать, что отношение к законопроекту нельзя выработать за столь короткие сроки. Но «Единая Россия», по признанию ее руководителей, обсуждает законопроект уже три месяца. Всем остальным стало известно о его содержании два месяца назад, однако, кроме профсоюза, никто никаких масштабных обсуждений и анализа не проводил. Всем ведь очень сильно некогда, а проще говоря, всех мучит одна и та же болезнь – равнодушие. Так мы выбирали себе депутатов и получили практически однопартийный коллектив, работающий по команде, так мы получаем теперь и соответствующие законы. Когда их примут без нашего мнения и участия, будет уже поздно, придется исполнять.

…Как это ни парадоксально, но в результате голосования 9 депутатов высказались против предложения Олега Смолина об отклонении законопроекта и за создание рабочей группы для подготовки предложений, которые будут рассмотрены в первом чтении 2 июля. Остается надеяться, что члены рабочей группы не забудут, что они – члены образовательного сообщества, и примут решение исходя не только из сугубо партийных, но и, главным образом, из корпоративных, образовательно-научных интересов. Партии приходят и уходят, а Родина, народ и школа остаются навсегда.