Глоток счастья

Палатка стояла на песчаном острове в днепровских плавнях. Добраться туда было можно только вброд с других островов.
Я выходила на берег и осторожно, с замиранием сердца, приближалась к палатке, будто к храму небожителей. Небожители были старше меня года на два-три. Но они уже открыто, не таясь, жили в общей палатке. Называть их любовниками мне даже в голову не приходило. Просто молодая пара: Наташа Коробова и ее муж Сергей (штампы в паспорте меня не интересовали). Просто все вокруг Наташи всегда было чистое и настоящее. Она отличалась и от кружка моих рафинированных одноклассниц, любивших играть в высший свет. И уж, конечно, от гогочущей массы украинских девчат.
Без косметики, с тугой длинной косой, она всегда была центром компании, причем из компаний этих тут же исчезала пошлость – будь то на танцплощадке или в лесу на пикнике. Красотой она не блистала, но была в ней некая естественная царственность.
Наташа была художницей. Настоящей. Училась в Киеве в художественном вузе. В журналах даже печатали репродукции ее работ. Но не ореол славы так пленял меня в ней. У Экзюпери есть выражение “вестники чудесного”. Наташа привозила в 60-х в наш провинциальный городок аромат некой чудесной жизни, которую вскоре назвали оттепелью. А у нас в городе мы, подростки, и не знали о ней ничего, Хрущев ассоциировался только с кукурузой, магазинами самообслуживания и кукурузным медом.
Наташа везла нам из Киева журналы “Юность” со стихами Евтушенко, Вознесенского, Рождественского и сама читала их вслух с горящими глазами, будто листовки в кругу подпольщиков. А мы потом победно озвучивали их со школьных сцен, заучивая наизусть огромные поэмы.
Ни один учитель, ни целая школа не дали нам и крупицы того богатства, которое несла в себе эта девушка самим образом своей жизни. В ее мастерской было много света – в портретах, натюрмортах; даже смерть под ее кистью была особой: убитый солдат в голубой, а не обычной форме медленно падал в синеву, и лицо его было спокойно, и из замирающей ладони медленно выпадал полевой цветок.
Чудесная жизнь в стране не сбылась. И о выставках Натальи Коробовой я тоже не слышала. “Небожитель” с острова как-то пришел ко мне в редакцию “Комсомолки” с невыполнимой просьбой, жалкий и сутулый. С Наташей они давно развелись.
Как бы то ни было, за глоток того счастья и света в юности спасибо тебе, Наташка.

Ольга МАРИНИЧЕВА