Гендер-сюрприз

Если по лесной тропинке проходят сто человек в год, каждый идущий укрепляет ее ногами. Она делается заметной, и по ней ходят чаще. Но в конце концов ее развозит в кашу, ноги вязнут, и оказывается, что куда быстрее идется не по тропинке, а сквозь лес. Тогда в лесу начинает оформляться новая тропинка.

Тусовка                                                                                              

Как вы думаете, кто бреет ноги, использует тональный крем, женские прокладки и капроновые колготки? Вы, вероятно, скажете: «женщины» – и будете отчасти правы. Другая часть правды состоит в том, что ноги бреют велогонщики, тональным кремом пользуются культуристы, женские прокладки используют лыжные туристы (клеят на стельки), а в колготках с 1960 по 1974 год, до изобретения Криенбюлем цельного костюма, выступали мужчины-конькобежцы.

Большую часть этих причуд можно объяснить спортивной целесообразностью. Но когда в 2016 году действующий мировой чемпион по велогонкам Петер Саган вышел на старт Тура Сан-Луиса с небритыми ногами, никто из тусовки не сказал ему: «Массажисту после гонки будет неудобно». Ему сказали: «А что это ты не как все?» Сагану пришлось отшучиваться, и на следующую гонку он вышел депилированный. Тусовка вздохнула с облегчением: «Ну, чемпиону один раз можно, но больше ни-ни!»

Вот это «как все» формирует не только спортивную, но и любую другую тусовку. Человек хочет принадлежать к общности своих, видеть рядом своих, а не чужаков, и свои же объясняют ему, как себя вести, как думать и что чувствовать. Впрочем, и в чужаках тусовка разбирается неплохо – ее члены хотят знать, чего от них ждать, и такие ожидания проще всего построить, если знаешь, из какой тусовки чужак. Они же там все одинаковые, правда?!

Если тусовка противопоставляет себя остальному миру и объявляет его враждебным, ее члены действительно очень быстро становятся одинаковыми. Доходит до смешного: внутри панк-культуры 70‑х австралийские панки пели с акцентом британских кокни, просто чтобы быть как все. Но скажи австралийскому панку 70‑х, что он как все, – полез бы в драку.

Нередко тусовщик может сам выдумывать знаки своей принадлежности к тусовке и предлагать их ближайшему окружению. Именно этим, например, занимался Кондратий Федорович Рылеев, организуя для ближнего круга декабристов «русские завтраки» с квашеной капустой и ржаным хлебом (по иронии, понятной только нам, живущим в XXI веке, они проводились в доме «Американской компании»). В свою очередь Бенджамин Франклин, приехав во Францию, прикидывался там «простаком в меховой шапке», следуя расхожему среди французов тех лет образу американца.

Пожалуй, две самые большие тусовки в мире – мужчины и женщины. С одной стороны, принадлежность к каждой из них связана с анатомией: на нудистском пляже невозможно отличить русского от немца, но довольно сложно спутать мужчину с женщиной. Эта сторона называется биологическим полом. С другой стороны, в быту такая путаница возможна, особенно при межэтнических контактах. Когда чукчи впервые столкнулись с русскими казаками, срубившими Анадырский острог, они отзывались о незваных гостях как о бабах: «Сами шьют, сами заплаты ставят. Воин так не делает. Мужчина не должен шить». И вот эта сторона – система предписаний, указывающих, что должен и что не должен делать носитель определенной анатомии, – называется гендером (англ. gender – «грамматический род»). А сами правила – гендерными стереотипами.

Многие поддаются соблазнительной идее вывести гендер из биологического пола. Например, часто можно слышать, что в природе роль самца – быть добытчиком или что для мужчин характерны иерархические отношения и соревновательность. Биологи легко укажут вам на противоположные примеры: самец глубоководного удильщика паразитирует на самке, которая и добывает пищу, а у социальных пауков (например, рода Anelosimus) общественную иерархию выстраивают именно особи женского рода.

«При чем здесь пауки? – возразят мне на это, – речь идет о природе человека!» И я соглашусь, потому что знаю: природа представителя рода Homo как раз в том и заключается, что, где бы ни поселился, он создает и поддерживает культуру. То есть систему предписаний, указывающих, что должен и чего не должен делать человек. И самой важной частью культуры чаще всего является голословное утверждение: «Такова уж наша природа».

Против природы – за культуру!

Между тем во многих традиционных культурах есть правила причисления к гендеру, противоречащие этой самой природе (то есть анатомии). Например, у сербов и ряда других балканских народов известны так называемые клятвенные девственницы. В некоторых случаях (например, при потере всех мужчин в роду) девушка дает перед своей общиной обет безбрачия, а в обмен на это ей присваивается статус мужчины. Она принимает мужское имя, надевает мужскую одежду, обучается мужским повадкам, подавляет в себе умение и готовность выполнять женскую работу по дому и возглавляет род. Теперь она может устраиваться на традиционно мужскую работу, пить, курить, по-мужски драться, носить оружие и мстить кровным врагам рода. В общине она приобретает право голоса наравне с мужчинами.

Канадские инуиты обходятся без драматического накала. Они просто воспитывают до 20% детей наоборот – девочек учат охотиться, а мальчиков – шить, готовить, ухаживать за детьми и стариками. Такие люди, имеющие специальное название «сипиник», ничего не теряют в социальных правах, могут вступить в брак, недостающие функции для семьи, созданной сипиником, выполняет родня, а о причинах воспитания наоборот инуиты говорят: «Дух предка велел».

Гендерные стереотипы разнообразны и текучи. Так, в западной индустриальной культуре мужчина считается не склонным проявлять эмоции. А вот от мужчины феодальной Османской империи требовалась способность плакать навзрыд – иначе какой же он воин? Еще один стереотип западной культуры – дескать, мужчина лучше женщины разбирается в технике – опровергается женщинами традиционной кочевой Монголии (и великой Монгольской империи), уверенно обращавшимися с луком, чинившими юрты и повозки, пока мужчины пропадали где-то в степи. Самый распространенный гендерный стереотип гласит, что мужчина действует во внешнем мире и приносит домой добычу, а женщина хлопочет по дому. Но и ему есть опровержение – у новогвинейского народа чамбри, описанного антропологом Маргарет Мид, женщины ловят рыбу и выменивают ее на саго у соседних племен, а мужчины сидят дома и занимаются резьбой по дереву.

А вот пример текучести внутри одной культуры. Европейские женщины XX века объявлялись вместилищем всего иррационального. Между тем британские леди конца XIX века были воплощением рационализма, а задачей джентльменов было избавиться от них, напиться и начать чудить. Это хорошо видно в сцене безумного чаепития в «Алисе в Стране чудес»: единственный вменяемый персонаж в этой сцене (в англоязычном первоисточнике) – одновременно единственное лицо женского пола. В какой-то момент мужчины и женщины Британии обменялись своим статусом в отношении рацио. Хаос перетек от гендера к гендеру.

Текучесть эта медленная, она охватывает жизнь нескольких поколений. Внутри одного поколения стереотипы могут быть на удивление жесткими, а правила приема в тусовку – жестокими. Одно из таких правил обнаружила в начале 90‑х годов американская исследовательница Чела Сандовал. Его можно сформулировать с помощью примера: негритянок не берут к себе в тусовку ни женщины, ни негры. Особенно если это не просто тусовка, а общество защиты прав. Говоря рыночным языком, эта, казалось бы, узкая группа занимает слишком широкую нишу: если компания производит и сапоги, и пироги, ее не примет в свои ряды ни одна бизнес-ассоциация. Но бизнес – это волевое решение, а тут… Обидно быть выброшенной из двух мест, в каждом из которых ты могла бы оказаться по той самой человеческой природе своей! Как ответ на эту обездоленность появилось движение за множественность гендеров.

При всех этих переменах – странных, для многих пугающих или вызывающих отвращение, – кажется, неизменным осталось одно: гендер – это тусовка. У нее есть свои правила приема, правила членства и взгляд на другие гендеры. Хочешь быть членом тусовки – принимай правила.

Сергей АЛХУТОВ, практикующий психолог, педагог, соучредитель студии психологического консультирования «Каштан»

Окончание в следующем номере