Где наша “Родная детская речь”?

Бережно хранит мир крупицы своего “палеолитического детства”. Фрески и рисунки, первобытные надписи копируются и переносятся в залы музеев, на страницы научных и учебных изданий. А что и где сохранилось из нашего, уже без всяких кавычек, детского творческого наследства?
Рассеянная по строчкам и страничкам “Родная детская речь” – это история и география, психология и идеология, культура и религия народа 5 – 15-летнего возраста. Это та самая “Страна чудес”, в которой нельзя побывать дважды. Трудно представить себе книжную полку, на которой могла бы уместиться такая разновременная, разновозрастная, разножанровая “Родная детская речь”. Трудно представить, еще труднее примириться с ее отсутствием. Особенно сегодня, когда вместе с Родиной распадается и родное детство…

1996 году на имя министра образования из Союза писателей РФ за подписью Сергея Михалкова и Романа Сефа было отправлено письмо. В нем предлагалось Союзу писателей совместно с Министерством образования и Академией педагогических наук, а также другими заинтересованными ведомствами и организациями собрать и издать лучшие из сохранившихся детско-юношеские литературно-художественные и эпистолярно-документальные произведения под общим названием “Родная детская речь”. В приложении к письму рассматривалось распределение функций между ведомствами и организациями, состав редакции, объем и структура книги (или серии книг), сроки и вопросы финансирования.
А начиналось все с того, что однажды директор Геленджикской детской библиотеки Екатерина Дмитриевна Курс обратилась ко мне с просьбой помочь в организации городского конкурса детского творчества. “Городского? Такие дети и такой город заслуживают всероссийского, даже международного конкурса!”
В Москве я встретился с президентом Международной организации детских писателей Романом Семеновичем Сефом и попросил его возглавить жюри международного конкурса. Он ответил кратко: “А что у вас есть для его организации?” – “Ничего. Кроме маленькой библиотеки…”. – “Илья Ильич, вы очень наивный человек. Но, может быть, именно благодаря вашей наивности у вас что-то и получится. Можете рассчитывать на мою помощь”.
Через полгода я приехал в Геленджик. Директор библиотеки пригласила меня в спортивный зал (!). От края и до края он был заполнен сотнями пакетов и бандеролей юных писателей и художников. Для их разбора библиотека привлекла школьных учителей, редакторов газеты, творческую интеллигенцию города. А письма, как в известной сказке о волшебном горшочке, все шли и шли.
Я не был готов к такому буйству детского творчества. Но мне пришлось просмотреть несколько сотен уже отобранных произведений, различных по объему и тематике, жанрам и возрасту авторов. От озорных ребячьих: “Эй, школяр, питомец шалый! Пусть не злится педагог. Все равно ты добрый малый, хоть не выучил урок”. До серьезных юношеских: “Хотелось все же, чтоб воскрес великий дух России. И чтоб всесильный лживый бес Сломить нас был не в силе”. Но самые проникновенные строки были в девичьих письмах: “Не нужен стал воды глоток. И путь устал мне под ноги ложиться…” Большинство работ пришло из российской глубинки.
Заключительный фестиваль первого международного геленджикского конкурса “Дети и книги” состоялся в июне 1996 года при участии Министерства образования России под почетным председательством С. Михалкова. Сотни ребят собрались в концертном зале городского Дворца культуры. Но тысячи и миллионы их сверстников остались “за морями, за горами”. Бескрайний, неоглядный Океан детского творчества. Параллельный мир, через который кто восторженно, с широко раскрытыми глазами, кто по-деловому прищурившись, прошли мы все.
Каждому ребенку, принимавшему участие в конкурсе, был послан благодарственный ответ с факсимильной подписью почетного председателя. Лучшие конкурсные работы предполагалось опубликовать. Но по мере их просмотра зрела мысль: “Если для одного конкурса за несколько месяцев собрано такое количество замечательных произведений, сколько их, возможно более талантливых, осталось неотосланными? А сколько было написано десять, двадцать, сто лет назад? Почему они до сих пор не изданы и не переизданы?” Появляясь изредка в периодической печати, они, подобно светлячкам, вспыхивают и гаснут, как правило, навсегда. В книге, как в песне, они обретают вечность.
Руководство секции детско-юношеской литературы Союза писателей России одобрило идею подготовки и издания “Родной детской речи”. По совету Романа Сефа я встретился с директором Центра эстетического воспитания Академии образования, где хранятся произведения юных писателей, художников, композиторов еще с дореволюционной поры. Переговорил с редакторами детско-юношеских издательств и периодических изданий. Все поддержали идею. “Но где взять средства?”
Ответ на этот фундаментальный вопрос прозвучал в одном из министерских кабинетов. “Если отделы образования всех субъектов Федерации по “рекомендации” Минобразования подпишутся на готовящуюся антологию, этих средств вполне хватит на ее издание”. Тогда и было составлено письмо на имя министра образования, ответ на которое не получен до сих пор. Из-за отсутствия средств издание книги так и осталось в проекте…
Идея “Родной детской речи” не исчерпывалась одним этим письмом. По мнению авторов проекта, редакция “РДР” в дальнейшем должна была преобразоваться в одноименный Информационно-издательский центр с приданием ему функций координатора детско-юношеских творческих конкурсов и информатора о наиболее важных и интересных фактах и событиях в творческой жизни российской Детландии.
В эпоху, когда книжный бум сменился телевизионным беспределом, особенно важно сохранить тлеющие угольки подлинного детско-юношеского творчества. Пусть их немного. Но и кроманьонцы, меняя стоянки, переносили священный огонь не степными палами, а горсточкой тлеющих угольков. И стены пещер расписывало не все племя, а отдельные, отмеченные божьей искрой первобытные писатели и художники.
Информационно-издательский центр “РДР” особенно важен для удаленной российской глубинки. Когда в Геленджике на организационном собрании зачитывались списки персонально приглашенных ребят, откликалось по 2 – 3 человека из десяти. И это несмотря на то, что Министерство образования выделило для их участия специальные средства.
Информационно-издательский центр “РДР” призван не только искать юные таланты, но и способствовать их развитию. Сказочка о том, что талант сам пробьет себе дорогу – от лукавого. Пробивают пробивные и приближенные, что также наблюдалось в Геленджике. Если родители ребенка владеют не смычком и пером, а пилой и иглой, кто разовьет их талант? Сами по себе в саду растут лишь сорняки.
Информационно-издательский центр “РДР” призван был способствовать не только развитию талантов, но и “оталантливанию бесталанных” – тех, кто из-за скромности или лености еще не написал свое сочинение. Еще до Геленджика я занимался географией с ребятами 5 – 7-го классов Православного колледжа. Предлагал им писать домашние сочинения не только по программе, но и по более широкому кругу астро-гео-био-зоологических тем. Писать в прозе, в стихах, в рисунках. Через призму таких учебно-художественных произведений тихий одноцветный класс зазвучал как оркестр, просиял как радуга.
Уроки с использованием “Родной детской речи” способствовали бы не только творческому развитию детей, но и, что не менее важно, вовлечению родителей в коллективное творчество. Как замечательно написал один из участников геленджикского конкурса, “А следующие сказки мы уже сочиняли вместе с мамой”. Озвученная в школе и за ее пределами “Родная детская речь” противостояла бы уличной и телевизионной лексике.
И последнее. Геленджикский конкурс, как это особенно подчеркивалось в его программе, проводился не только для школьников. В нем мог принять участие любой ребенок или юниор. Хотелось бы верить, что идея “Родной детской речи”, поддержанная и Союзом писателей, и в Министерстве образования, не заглохнет и антология будет издана, принесет много пользы, ибо в детском творчестве – огромный педагогический потенциал.

Илья ШУРКО