Факультатив

“Чистого сердца, здравого ума, розового воображения…”

Михаил Михайлович Сперанский

в переписке с дочерью

Михаил Михайлович Сперанский (1772-1839). Вошел в историю России как один из главных реформаторов эпохи Александра I. Графом стал незадолго до смерти, а родился в скромной семье сельского священника в селе Черкутино Владимирской губернии. Бог богато одарил его талантами, редко встречающимися в одном человеке. Аналитический ум сочетался в нем с эмоциональной сдержанностью, умением тщательно проработать новую идею и облечь ее в форму служебного документа.

В 1791 г. окончил Александро-Невскую семинарию, которая позже стала духовной академией. Работал в ней учителем. Преподавал математику, физику, красноречие.

2 января 1797 г. Михаил Сперанский зачисляется в канцелярию генерал-прокурора князя А.Б.Куракина с чином… титулярного советника. В июле 1801 г. достигает чина действительного статского советника, равного воинскому званию генерал. За четыре с половиной года Сперанский из домашнего секретаря Алексея Борисовича Куракина становится видным сановником Российской империи.

В 1803-1807 гг. он – директор департамента Министерства иностранных дел. В начале царствования Александра I составил несколько записок на имя царя по вопросам государственных преобразований. Наиболее важная из них – “Записка об устройстве судебных и правительственных учреждений в России” (1803 г.). С 1807-го – статс-секретарь Александра I, с 1808 г. – член Комиссии составления законов, товарищ министра юстиции.

К октябрю 1809 г. по поручению императора составил план преобразований России, который изложил во “Введении к уложению государственных законов”. Предложил создать двухпалатный парламент с высшей палатой – Государственным советом – и низшей, выборной, – Государственной думой. Из мероприятий, предложенных М.М.Сперанским, в жизнь воплотились немногие: в 1810 г. был учрежден Государственный совет, упорядочены структура и функции министерств, проведены некоторые финансовые мероприятия.

В марте 1812 г. в результате интриг противников он был сослан в Нижний Новгород под строгий надзор полиции, затем – в Пермь. В 1816 г. был назначен пензенским гражданским губернатором, в 1819 г. – генерал-губернатором Сибири. Выступил инициатором реформ управления этого края. В 1821 г. был возвращен в Санкт-Петербург и назначен членом Государственного совета и Сибирского комитета, управляющим Комиссией составления законов. Получил земли в Пензенской губернии. Реформаторские идеи были оставлены…

М.М.Сперанский был составителем Манифеста 13 декабря 1825 г. о вступлении на престол Николая I, членом Верховного уголовного суда над декабристами. В 1826 г. возглавил II отделение Собственной Его и.в. Канцелярии, осуществлявшее кодификацию законов. Под руководством М.М.Сперанского были составлены первое “Полное собрание законов Российской империи” в 45 томах (1830 г.), а также “Свод законов” в 15 томах (1832 г.). Участвовал в ряде секретных комитетов в 1820-1830 гг. В 1835-1837 гг. читал курс юридических наук наследнику престола. В 1838 г. – председатель департамента законов Государственного совета. В 1839 г. пожалован графским титулом.

Cовременники Сперанского выделяли в его личности сознательное старание и высокое умение приспосабливаться к положениям, характерам, вкусам разных людей, с которыми ему приходилось общаться.

Однако внимательный подход к Сперанскому обнаруживает в его жизненном поведении не столько банальную угодливость или бесхарактерность, но определенную жизненную философию.

Приоткрыть занавес во внутренний мир М.М.Сперанского помогают его письма к дочери. В одном из писем сам Сперанский признается, что любимым его занятием является воспитание и образовывание молодых людей.

Дочь Сперанского Елизавета родилась в 1799 г.

Переписка Сперанского с дочерью содержит 47 писем из Пензы, написанных в 1816-1819 гг., и 92 письма из Сибири, написанных в 1819-1821 гг.

Можно предполагать, что М.М.Сперанский свою переписку с дочерью оценивал не только как часть своей частной жизни, но и придавал ей общественное значение. В письме к дочери летом 1820 г., собираясь покидать Иркутск, он написал: “Если бы были иркутские газеты, то я стал бы печатать в них мои и твои письма”.

Письма Сперанского к дочери были напечатаны П. Бартеневым в “Русском архиве” в 1868 г., а на следующий год опубликованы отдельным изданием в Петербурге. Практически все исследователи, использовавшие их, отмечают, что эти письма отличаются большой искренностью. В них удивительным образом частная жизнь этого человека сочетается с делами и заботами государственной важности. Но все-таки большая часть их посвящена рассуждениям самого М.М.Сперанского о месте человека в мировом космосе: о связи Провидения и личной судьбы человека, разума и чувственности в натуре человека вообще, мужчины и женщины в частности. На фоне этих “вечных тем” нравственного бытия человека он постоянно размышляет о смысле своей собственной судьбы. И в большинстве писем неразрывно связывает ее с жизнью дочери, которой он и стремился открыть свою жизненную философию.

Письма Сперанского к дочери – удивительный документ воспитательного диалога, необходимого не только дочери, но в равной мере и отцу. В разных формах Михаил Михайлович неоднократно пишет дочери, что ее письма являются насущным хлебом для него самого. На одно из первых мест своей жизненной и воспитательной философии он ставил бережное взращение личной индивидуальности человека. В первых письмах к дочери из Пензы осенью 1816 г. он пишет: “Наука различать характеры и приспосабливаться к ним, не теряя своего, есть самая труднейшая и полезнейшая в свете. Тут нет ни книг, ни учителей; природный здравый смысл, некоторая тонкость вкуса и опыт – одни наши наставники. Я предчувствую, что в сей науке ты сделаешь великие успехи”.

Не имея возможности непосредственно развивать индивидуальность дочери, он требовал письменного самоанализа ее жизни, ощущений и общений: “…описывай твое общество, твои свидания, твои разговоры; раздробляй иногда собственные свои ощущения: это познакомит тебя более с собою и оживит в мыслях моих всю картину настоящего твоего бытия”.

Сперанский интуитивно понимал, что столь тщательный самоанализ возможен только в предельно открытой и дружественной ситуации. Последняя была необходима и ему самому. Дочь – объект воспитания – представлялась в то же время для него самым верным другом. В январе 1820 г. в письме из Иркутска он в который раз пишет, что дочь – единственный человек и друг, с которым он откровенен. “И, впрочем, к тебе одной, моему единственному другу, пишу я с полной откровенностью и доверием. Какое безмерное расстояние между тобою и всеми другими друзьями; всеми, не исключая никого, ни женщин, ни мужчин”.

В письмах присутствуют проблемы возможной эволюции человека, понимание им собственной позиции, собственных ошибок, сочетание в нем разума и чувств.

Смысл индивидуальной человеческой жизни он видел в развитии духовности, которая вырастает из чувственности. Проблема чувственности не раз звучит в его письмах к дочери. Чувственность для него – способность духа человека понимать и наслаждаться изящным в природе и других людях. Низшие формы чувственности, считал Сперанский, присущи всем существам мыслящим, но высшие даны немногим. Высшие – только людям, получившим образование и совершенствующим себя духовно. Высокочувственный человек есть великодушный человек. Малодушный человек не может быть чувственным человеком. Это просто плакса со слабыми или расстроенными нервами.

Он неоднократно и в разных формах обращается к проблеме человеческого великодушия. И в обыденной жизни, по мысли Сперанского, величие души проявляется в добродушии темперамента, которое само уязвимо в этой жизни. Старость, болезни ведут к утрате у человека этого качества…

И еще одно интересное замечание, говорящее о психологических способностях этого человека. Он пишет дочери, что большинство людей добродушны не из-за своей высокой духовности, а благодаря природному темпераменту. И потому там, где нет “высших нравственных навыков и понятий, там здоровье есть единственный залог спокойствия, мира и дружбы”. (Любопытное наблюдение для анализа нарастающей агрессии современных детей).

И хотя болезни отражаются на облике каждого, но в людях, воспитавших в себе нравственные понятия, вся горечь кроется внутри их натуры. Они сами страдают, но не заставляют страдать других. Именно эти люди, по его мнению, достойны подражания. Основами, формирующими высокую нравственность человека, Сперанский наряду со страданиями считает добрую книгу, умный разговор, музыку, различные науки, но особенно религию и молитвы.

Будучи сам очень религиозным человеком, в системе воспитания дочери важнейшее место он отводил религии, постоянно напоминая о ценности ежедневного общения с Богом. По приезде в ссылку в Пензу 24 октября 1816 г. он пишет: “Поручаю тебя всем милостям Небесного Отца. Не забывай утренних наших молитв; не разрывай начатого знакомства с единым другом, с которым ни смерть самая разлучить тебя не может”.

В своих письмах отец неоднократно пишет о пользе чтения молитв не только для развития души, но и для повседневного психологического равновесия. Советует читать ей простые и более совершенные молитвы. Они и успокаивают и позволяют сосредоточиться на важном. “Имя Иисуса по истине есть имя светоносное, или лучше сказать самый свет; но свет мысленный и несравненно чистейший физического нашего света”.

В письмах он выступает как наставник по исторической церковной литературе. Так, он настоятельно советует Елизавете купить и прочесть новую книгу Филарета “Начертание церковно-библейской истории”, которую сам оценивает как прекрасное сочинение, отличающееся превосходными мыслями и слогом.

Просит дочь не пропускать воскресные посещения церкви, так как в атмосфере церкви есть нечто благоговейное, собирающее рассеянные мысли, нечто таинственное. “Сие и быть иначе не может. Здесь курится непрестанно фимиам молитвы от множества душ чистых, нам неизвестных, и освящает собою место и в нем предстоящих”.

Религия выступает не только средством воспитания души, но этической и эстетической позиции дочери. Елизавета пишет ему о действии на нее духовной музыки, о ее изяществе и сердечной теплоте, которую она вызывает. Сперанский отвечает, что дело не только в музыке, но и настрое самого человека, слушающего ее. “Тот только может почувствовать небесную гармонию вечности, кто предчувствовал ее здесь на земле, во времени. Духовное чувство здесь лежит как младенец в пеленках; время и все душевные способности даны нам для его воспитания”.

Хорошо понимая и ощущая многообразие человеческого общения, давал советы, как вести себя с людьми злопамятными и мстительными. Считал, что с такими людьми может быть только одна модель поведения: как можно меньше говорить. Или “отыгрываться от них” с минимумом оскорблений.

На расстоянии следил за выбором учителей для дочери и был доволен, когда он был удачным. Но считал, что она должна иметь свободу и независимость для того, чтобы учиться самой. В этой связи большое внимание уделял изучению ею языков. Елизавета с учителями и самостоятельно изучала английский, немецкий, французский, итальянский языки. Совершенствовалась под надзором отца в слоге и грамматике русского языка. Советует ей не особенно тревожиться по поводу ошибок в ее русском языке и чтении. Он же выступал и ценителем ее стихов.

Становление внутренне самодостаточной личности он неизменно связывал с воспитанием литературой. По его мнению, именно литература позволяла благоразумно приучать себя заблаговременно к уединению и независимости. Может быть, поэтому он делился с дочерью своими размышлениями о литературе: русской, английской, французской, немецкой. Считал, что русская литература еще очень молода и не имеет силы зрелости.

Литература для чтения, по его мнению, должна быть занимательна и одновременно поучительна. Но таковые книги редки. Не стоит привыкать к светским романам (типа Ричардсона): “…тут ложная натура, небывалые или чрезмерно редкие пороки и ничтожные добродетели, словом, ложная живопись нравов и прескучная метафизика страстей”. Вкус к таким романам присущ только людям праздным и для умов поверхностных и пустых. “Укажите мне женщину, которая любит романы; я докажу вам, из всей связи ее мыслей, что у нее пустая голова и еще пустее сердце”.

Все хорошие и безвредные романы можно прочитать в две недели. Если читать английские романы, то написанные женщинами. Лучшее в английской литературе, по мнению Сперанского, – стихи и описание путешествий.

Сперанский имел и не упускал возможность щедро тратить деньги на совершенствование дочери. В письмах неоднократно советовал ей не жалеть денег на учителей и на приличные наряды. Покупать вещи прочные и приспособленные к ежедневному употреблению. Он принадлежал к числу немногих отцов, которые не беспокоятся, что дочь израсходует слишком много.

Желал для нее приятной и спокойной жизни, но в то же время видел главную проблему такой жизни: не избаловаться и не принять случайное за непременное, не отучиться спать на жесткой постели…

Больше всего он желал дочери чистого сердца, здравого ума и розового воображения до глубокой старости.

Эту старинную переписку и сегодня можно читать с волнением и сочувствием: в ней один, выстоявший в дискуссиях столетий метод воспитания – душа с душою говорит. Оказалось – и с душою современного читателя.

Наталья КУКСАНОВА,

профессор НГУ,

доктор исторических наук

Новосибирск