Факультатив

Алена – монахиня, атаманша Степана Разина

Все мы знаем известную песню о Степане Разине и прекрасной персидской княжне, которую тот бросает “в набежавшую волну”. Но имя Степана Разина в жизни и истории связано с другим женским именем – его сподвижницей Аленой. Среди разинских атаманов особую известность получила Алена. Ее называют Темниковской или Арзамасской. Фамилия ее нам неведома. Имя этой героини почти совсем неизвестно широкому кругу любителей истории, хотя осталось в преданиях и народных сказаниях. Осталось оно и в донесениях царских воевод.

Первое сообщение об Алене получил царский воевода Юрий Долгоруков (не путать с Юрием Долгоруким – основателем Москвы, жившим за пятьсот лет до этого Долгорукова!), присланный царем Алексеем Михайловичем в заокские леса мордовских земель для усмирения разинского бунта. После кровопролитного сражения был захвачен в плен предводитель одного из отрядов восставших крестьян Андрей Осипов. На допросе (а допросные листы сохранились до наших дней) он рассказал, что в Шацком уезде ходит по селам “баба ведунья, вдова, крестьянка Темниковского уезда” и “собралось-де с нею воровских людей (так называли восставших в царских грамотах. – С.К.) 600 человек”. Сказано было и о том, что она хотела идти в Касимов – городок на Оке. На этом допросном листе стоит дата – 10 октября 1670 года. На этом же допросе другой повстанец также рассказывал о грозной силе отряда старицы (старицами называли в народе монашек, причем это совсем не означало, что старица – монашка пожилого возраста). Старица Алена была молодой женщиной. Стало известно, что Алена была монахиней в Арзамасе, но когда началась крестьянская война Разина, покинула монастырь и собрала свой отряд восставших. Хотела пробираться к Оке, но там стояли уже царские отряды, и она повернула к городишку Темникову. Темников расположен на притоке Оки – Мокше и окружен дремучими, густыми лесами.

Степан Разин был разбит под Симбирском вместе со своим войском. Алена-старица со своим отрядом лесами прошла к Темникову и соединилась с отрядом освобожденного из саранской тюрьмы Федора Сидорова. Вместе они захватили город и оборонялись от царских войск. Уже в конце ноября, по донесению сбежавшего из Темникова боярского сына Максима Веденяпина, там находилось “4000 воровских людей”, да “в темниковском лесу на засеках на арзамасской дороге… стоит воровских людей от Темникова ж в 10-ти верстах 8000 с огненным боем”. “Огненный бой” – это пушки и ружья-пищали. Жители местных сел, где проживали многие волжские народности – мордва, черемисы, чуваши, – также шли в отряды восставших. Всего в Темникове собралось около пяти тысяч человек. Вместе с Федором Сидоровым Алена управляла городом, командовала войском, отправляла соседним атаманам “прелестные письма”, уговаривая переходить в войско повстанцев. Но была у нее еще одна обязанность, за которую ее и прозвали колдуньей. Алена лечила раненых травами и кореньями, а также составляла “заговоры” против пуль и стрел. Заговор Алены сохранился в народных преданиях, в народной памяти: “Встану, благословясь, пойду, перекрестясь, за правое дело, за Русскую землю, на извергов, на недругов, кровопийцев, на дворян, на бояр, на всех сатанинских детей! Выйду с боем на чистое поле, в чистом поле свищут пули, я пуль не боюсь, я пуль не страшусь. Не троньте, пули, белые груди, буйную голову, становую жилу, горячее сердце! Скажу я пулям заветное слово: летите, пули, в пустую пустынь, в гнилое болото, в горячие камни, а моя голова не преклонится, а моя бела кость не изломится. Про то знает дуб да железо, кремень да огонь. Аминь!” (Мордовское предание “Алена-атаман”). Но если заговор от пуль действительно можно было считать делом колдовским, то лечение травами хотя издавна и почиталось на Руси как занятие волшебное, но все-таки ко времени восстания Степана Разина уже признавалось лекарями. После того как Владимир крестил Русь и языческих идолов побросали в реки, священники строго следили, чтобы никто не занимался изготовлением “зелий” – настоек на травах. И все же эти знания бережно хранились в народе и передавались из поколения в поколение. Сведения о том, какая трава когда собирается и какую болезнь лечит, считались тайными и запретными. Они переписывались украдкой в особые сборники – зельники. Те, у кого находили или просто видели зельник, подвергались опасности: они могли прослыть колдунами. Колдунов боялись все – даже цари. Известно, что, когда русским царем стал Борис Годунов, он, боясь колдовства и “порчи” от него, даже ввел клятву на кресте: “не испортить” царской семьи никаким колдовским “зельем и кореньем”. Эту клятву произносили, держа в руках крест. Считалось, что клятва на кресте – самая надежная. Именитых бояр Романовых Борис Годунов отправил в дальние монастыри и ссылку именно за “колдовство” и покушение на жизнь царя. Однако, после того как на Руси стали появляться переводные (с иностранных языков) лечебники, стали записывать и народные рецепты, те, что передавались только устным путем. Эти сборники назывались травники. Многие травники составлены женщинами. Во всяком случае сейчас ученые-языковеды, анализируя выражения и характер описаний в этих травниках, заметили, что в них часто слышна певучесть именно женской речи, ее особая ласковость. Травы и цветы описаны в них с помощью уменьшительных суффиксов – “листочки”, “елочка”, а мягкая и плавная интонация словно бы создает особый ритмический стих, который позволяет легко запомнить текст наизусть. Переводные травники (особенно много было немецких) назывались “Прохладные вертограды” (или “Лекарские цветники”). Они были широко распространены уже в середине ХVII века, то есть во времена Алены-старицы. Но можно предположить, что, хотя Алена и была грамотна и писала грамоты соседним атаманам, наверное, лечила не по книжным травникам, а по умению, переданному, скорее всего, из рук в руки. До наших дней дошло немало травников именно конца ХVII века. Тут и трава “адамова голова” (орхидея “венерин башмачок”): “Кто сечен и ранен, приложь к ране – заживет в три дня. Та трава именуется святая – всем травам царь”. “Щавель конский растет на прелых местах, она добра: кто битый человек, дай с вином пити или с листом конопляным, поможет”. Можно не сомневаться, что Алена лечила раненых и “адамовой головой”, и “конским щавелем”, и прочими листьями и кореньями. Какой силы характер нужно было иметь этой молодой женщине, чтобы не только лечить, но и командовать в военных сражениях! 30 ноября 1670 года в пятнадцати верстах от Темникова, у села Веденяпино, состоялось сражение между повстанцами и отрядом царского войска воеводы Ивана Лихарева. Восставшими (всего более семи тысяч человек) руководили атаманы Федор Сидоров, Степан Кукин, Еремей Иванов, у них были и пушки. После “большого боя”, как сказано в донесении царю, восставшие потерпели поражение. В Темников был послан полковник Василий Волжинский, и “городские лучшие люди”, которые “не приставали к воровским людям”, вышли к нему с иконами и крестами и 340 рублями денег, да еще с низким челобитьем, чтобы простил их за то, что “у воровских людей были поневоле”. 4 декабря в Темников вступил с войском и воевода Юрий Долгоруков. За две версты от города его встречали протопоп, священники и “темниковские всяких чинов люди” с иконами и крестами. Сзади этой процессии вели связанных одной веревкой бунтовщиков во главе с Аленой. В своей “отписке”, как значится в официальных бумагах, Юрий Долгоруков сообщает царю Алексею Михайловичу, что темниковские городские люди привели “вора и еретика старицу, которая воровала и войско себе збирала и с ворами вместе воровала, да с нею ж принесли воровские заговорные письма и коренья”. Далее Долгоруков сообщает, как “велел пытать и огнем жечь” всех приведенных. В донесении царю Долгоруков подробно передает весь рассказ о себе Алены, данный ею под пыткой: “А вор старица в роспросе и с пытки сказалась – Аленою зовут, родиною де, государь, она города Арзамаса, Выездные Слободы крестьянская дочь, и была замужем тое же слободы за крестьянином; и как де муж ее умер, и она постриглась. И была во многих местах на воровстве и людей портила. А в нынешнем де, государь, во 179-м году (год дан по старому летосчислению от сотворения мира) пришед она из Арзамаса в Темников, и збирала с собою на воровство многих людей и с ними воровала, и стояла в Темникове на воевоцком дворе с атаманом Федькою Сидоровым и его учила ведовству”. Даже по этой “отписке”-донесению видно, как воеводу заинтересовала личность Алены. Арзамас уже и в те годы был заметным городом Поволжья. Расположенный на правом, высоком, берегу реки Теши, при впадении в нее Шамки, в 122 верстах от Нижнего Новгорода, Арзамас был древним мордовским поселением. Левый луговой берег занимало большое село Выездная Слобода, оно соединялось с городом длинным мостом. Оттуда и была родом Алена. Неподалеку возвышалась Святая гора с монастырем. Вероятно, мы уже никогда не узнаем, ни как звали родителей Алены, ни имени ее мужа. Можно только догадываться, что детство крестьянской девочки проходило в нужде и заботе. Алена вышла замуж за крестьянина и после его смерти ушла в монастырь молодой. Значит, не осталось детей и жизнь после смерти мужа показалась ей невыносимой. Так бывало. Но вот убежать из монастыря и стать не солдатом восставших, но атаманом-предводительницей – для женской судьбы того времени необычно. Может быть, молодой муж Алены погиб от руки и жестокости какого-то помещика? И поэтому в сердце Алены, не утихая, жило желание отомстить? Для подавления восстания Степана Разина царь использовал и иностранные наемные отряды. Поэтому некоторые иностранцы оказались свидетелями всего происходившего. Именно от них стало известно, как была захвачена в плен Алена. Она оставалась в Темникове и руководила его обороной. Когда войска Долгорукова уже вошли в город, Алена укрылась в соборе – главной церкви города, продолжая отстреливаться стрелами, и убила еще семь или восемь человек. Увидев, что сопротивляться бесполезно и все кончено – собор окружен со всех сторон, – атаманша отвязала саблю, отшвырнула ее и бросилась навзничь к алтарю. Трудно себе вообразить изумление солдат, ворвавшихся в церковь, при виде женщины в монашеском платье и поверх него надетых военных доспехах. Нельзя было поверить, что женщина руководила бесстрашно и длительно обороной города. Современник событий пишет, что во всем войске Долгорукова не нашлось ни одного человека, который смог бы до конца натянуть принадлежавший ей лук – такой силой обладала Алена! Приговор Долгорукова был беспощаден: всех приведенных к нему шестнадцать человек он велел повесить, а Алену вместе с ее “воровскими письмами и кореньями велел сжечь в срубе”. Никто не оставил свидетельств, что были у Алены за “письма”. Может быть, там были не только “прелестные” обращения к другим атаманам, призывавшие всех поднимать к восстанию. Может быть, Алена сама составляла травники? Писала песни? Может быть, она сочинила песню о своей горькой любви к покойному мужу, которая теперь незримо живет в народе безымянной? Известно, что Алена встретила смертный приговор спокойно, а пытки перенесла столь мужественно, что палачи были потрясены и распустили слух: Алена – колдунья, потому и боли не чувствует. Для казни Алены был сооружен сруб из дерева, нечто вроде маленькой избы, наполненной соломой и сухими ветками. Алена сказала последние слова перед смертью: Если бы сыскалось поболее людей, которые поступали бы, как им пристало, и бились так же храбро, как она, тогда, наверное, поворотил бы князь Юрий вспять! Алена перекрестилась, смело прыгнула в сруб, захлопнула за собой крышку, и никто не услышал ни единого звука, пока пламя не сожрало все. Так иностранные очевидцы описали смерть Алены между 4 и 6 декабря (по новому стилю 14 и 16 декабря) 1670 года. Спустя почти год, в сентябре 1671 года, в Архангельске встал на рейде английский корабль “Царица Эсфирь”. На его борту неизвестным автором было составлено сочинение “Известие, касающееся бунта, недавно поднятого в Московии Стенькою Разиным”. Самые яркие фигуры в нем – это Степан Разин и Алена Арзамасская-Темниковская, как звали ее по двум повстанческим войскам – в Арзамасе и Темникове. Там же описаны и последние минуты жизни Алены: “Среди прочих пленных была привезена к князю Юрию Долгорукову монахиня в мужском платье, надетом поверх монашеского одеяния. Монахиня та имела под командой своей семь тысяч человек и сражалась храбро, покуда не была взята в плен. Она не дрогнула и ничем не выказала страха, когда услыхала приговор: быть сожженной заживо… Перед смертью она перекрестилась на русский лад: сперва лоб, потом грудь, спокойно взошла на костер и была сожжена в пепел”. Это “Известие” в том же году было опубликовано в Голландии и Германии, на следующий год – во Франции и Англии. Рассказ об Алене уже тогда обошел европейскую прессу. Так, Иоганн Юстус Марций из Мюльгаузена в Тюрингии защищал диссертацию 29 июля 1674 года. Она называлась “Стенко Разин, донски козак изменник”. Есть там и сообщение об Алене, хотя она и не названа по имени: сказано о монашке, участнице восстания, сожженной заживо. И наконец, “Поучительные досуги Иоганна Фриша, или Примечательные и вдумчивые беседы, в которых речь идет о полезных и поучительных материалах, а также каждый раз сообщается о важнейших событиях нашего времени. Беседа 26. Альтона, 1677”. Именно из этой 26-й беседы Фриша мы знаем, как отстреливалась в церкви Алена, как она упала, отбросив саблю, перед алтарем, как не издала ни звука, пока пылал костер. В народе долго сохранялось предание, что Алена не погибла, а была спасена и еще вернется на родину…

Светлана КАЙДАШ