Евгений Вирячев, лауреат Всероссийского конкурса «Учитель года России-2007», преподаватель-организатор ОБЖ школы №7, Вологда: Когда случится революция в образовании?.

Сегодня в школе на уроке мы обучаем, попутно развивая. А если развивать, заодно обучая? Почти одно и то же, но главный двигатель – мотив заработает совсем на других оборотах! Раскручивание собственных способностей опирается на природную потребность человека, потому что это его родные, милые сердцу способности, а не чужая и далёкая таблица Менделеева, к примеру. Разумеется, хитрец-учитель может развивать познавательные потребности школьника на примере той же таблицы химических элементов. Менделеев не пострадает, а, наоборот, выиграет!

Сегодня в школе на уроке мы обучаем, попутно развивая. А если развивать, заодно обучая? Почти одно и то же, но главный двигатель – мотив заработает совсем на других оборотах! Раскручивание собственных способностей опирается на природную потребность человека, потому что это его родные, милые сердцу способности, а не чужая и далёкая таблица Менделеева, к примеру. Разумеется, хитрец-учитель может развивать познавательные потребности школьника на примере той же таблицы химических элементов. Менделеев не пострадает, а, наоборот, выиграет! Суть такого обмана в том, что, заинтересовавшись возможностями памяти, своего мышления (а себя мы любим больше всего на свете), ученик потянется к творению великого химика (которое показало ему его новые возможности!). Внешняя и мотивации должны гулять по школе, взявшись за руки, как родные сёстры.

…Вопрос эрудитам: кораблекрушение века? Правильно, гибель «Титаника». А убийство века? Выстрел в Джона Кеннеди. А вы знаете сделку века? Теперь её знают все.

После пяти лет нахождения в палестинском плену на родину вернулся израильский капрал Гилад Шалит в обмен на 1027(!) палестинских заключенных. Это самый дорогой солдат в мире!

Мнения в самом Израиле разделились. Одни поздравляют счастливых родителей бывшего пленника и друг друга. Другие не скрывают досады и недоумения: отдать тысячу осуждённых террористов с кровью на руках, которые, без сомнения, не задержатся с возвращение на святую землю, сея новую смерть?

Не наше дело советовать чужому народу. Но в любой истории меня обычно цепляет элемент, деталь, которые не на виду, но являются началом будущих последствий.

Сколько погибло, получило ранений израильских солдат, чтобы эта тысяча оказалась за решёткой?  Думаю, немало. Усилила сделка века их желание рисковать жизнью и впредь? Разумеется, нет. В отличие от палестинских борцов Ислама, воодушевлённых таким обменным курсом!

Мотивация – то, что движет всеми нашими поступками,  совокупность побуждений человека.

Невидимая сила  как созидающего, так и разрушающего действия.

Школьные учителя знают ей цену. Если ученик видит бесполезность, бесперспективность своих попыток достичь успеха, его постепенно, но неотвратимо заволакивает невидимым до поры до времени окружающим покрывалом равнодушия. Если его неуспешность тотальная, по всем предметам, покрывало превращается в смирительную рубашку, стягивающую неокрепшую грудь, не давая кислорода надежды.

Почти в каждой школе есть такие абсолютные двоечники-второгодники, слоняющиеся по коридорам во время уроков, нелюбимые всеми, включая себя. Они потеряны для школы. Они пленники своей судьбы.

Конечно, администрация и классные руководители не сдаются и прилагают титанические усилия для спасения своего Гилада Шалита. В то же время для учителей-предметников выгоднее, чтобы он оставался в коридоре, в раздевалке, у ближайшего к школе ларька, но не в их кабинете. Иначе трудоёмкость учебного процесса резко возрастает, эти Шалиты не прочь пошалить на уроке и оттянуть львиную долю энергии педагога на себя в ущерб другим, многим другим. Неравноценен размен.

Если сказать, что мы не умеем учить детей, то это будет не совсем справедливо. Мы не умеем учить массово, всех до едина.

Да, в школу подчас приходят ученики с природными способностями, не позволяющими освоить программу хоть в каком-то виде. Но я сейчас не о них, а о тех, кто потерял интерес к школе по пути: был обычный, как все, и вдруг потерялся. Заплутал и пропал. В сумраке школьного переходного возраста. Почему в 7-8-х классах столько подростков попадают в мотивационную яму и многие из неё так и не могут выбраться?

Психологи ответят на этот вопрос достоверно, длинно, авторитетно и невнятно. А я осторожно, коротко, но отчетливо: они чувствуют себя обманутыми.

Обманутыми миром взрослых. Учиться не такой лёгкий труд, при этом пятёрки – валюта неконвертируемая, скоропортящаяся, и не столь ценимая среди друзей. Вот быть авторитетом в классе, компании – ценность неоспоримая! Успех (а без успеха жить нельзя, это они уже точно знают) – это не счастье «ботана»: зубрить до выпускного вечера не поднимая гривы, успех – он близко, его можно купить или выиграть, надо быть только смелым и удачливым.

Так говорят экран телевизора, популярные сайты и глянец журналов. А взрослые врут. Потому что сами неудачники. Иначе не жаловались бы так часто на жизнь.

Я вспоминаю рассказ обожаемого мною в детстве Жюля Верна «Плавучий остров». Герой его был вынужден с раннего детства работать на фабрике, делая каждый день одну и ту же рутинную работу. Пока в одно прекрасное утро не задумался: а зачем? Зачем ему нужна такая жизнь? И сделав вывод, сбежал: и с фабрики, и из дома. Забрался в пустой товарный вагон, и всю ночь улыбался в темноте под стук колёс.

Наши дети, поправляя школьный хомут на истёртой шее, рано или поздно встают перед тем же вопросом: а зачем? И получают от родителей и учителей монолитный ответ: чтобы получить аттестат, сдать ЕГЭ, поступить в вуз, устроиться на престижную работу. Человек в 12 лет уже должен осуществлять чей-то взрослый план своей жизни? Бросьте – для него взрослая жизнь как загробный мир для атеиста.

Птенец учится летать не потому, что ему предстоит осенью со всей стаей длинный «взрослый» поход в тёплые края (он ещё о нём не знает), а потому, что это так здорово – летать.

Если бы у птиц были свои психологи, какой-нибудь учёный селезень крякнул бы: «процессуально-содержательный мотив». А я скажу проще: в счастье смысл жизни. А в жизни – смысл счастья.

Если школа не дарит радости ребёнку, она бессмысленна.

То, что радость ученика чаще бывает с привкусом горечи, усталости, ревности, отчаяния и всего остального, не отменяет основной вердикт.

Школа не должна быть фабрикой, эксплуатирующей детский интеллектуальный труд. Дети не должны переписывать текст параграфа в три колоночки, для того, чтобы их учитель получил зарплату. Только ради этого – не обязаны.

Увы, школа не может подарить удачу, сравнимую с выигрышем десяти миллионов у Максима Галкина, но малые школьные успехи должны быть перманентными, как восход солнца, пусть и в тумане обыденности. Если нет чувства достижения чего-то существенного, возникает старый вопрос: а зачем? И логичный вывод: обманули, надули – я старался, а всё зря. Соглашусь с московским директором Ефимом Рачевским: «Нагрузка, лишенная смысла и мотивации, является перегрузкой». Она вредна. Поэтому всё, что есть внутри школьных стен, должно работать на мотивацию детей.

Но как это сделать? Выдавать бесплатные пончики в школьном буфете за удачно решённую контрольную? Выделить отдельный туалет для отличников с унитазами из красного кафеля?

Да, это поднимет престиж успешных учеников, и даст положительный пример. Но социальная мотивация, мотивация на конечный успех, больше характерна для взрослых. Для тех, кто ради «мерседеса» и загородного коттеджа готов каждое утро вставать на нелюбимую работу, возвращаясь к ночи. Для детей внешний мотив, всякие привилегии и почести тоже желанное вознаграждение, ради которого они могут иногда чем-то пожертвовать. Но грести прикованным рабом на школьной галере ради неясной награды одиннадцать лет – увольте. Внешняя мотивация не является главным двигателем их поступков и действий (напомню, я говорю о 7-8-классниках, среднестатистических).

Что же тогда?

Сам процесс!

Дарить чувство удовлетворения обязан сам учебный процесс. Наиболее устойчивая форма мотивации из всех существующих – внутренняя. Как полёт птенца.

«Для истинной мотивации удовольствие должно связываться именно с учебной деятельностью, а не с тем, что последует после её завершения» (Лев Выготский).

Как должен выглядеть такой мотивированный процесс – тема отдельного разговора. Разговора нелегкого, где вопросов пока, увы, больше, чем ответов. Главный противник – весь вековой опыт массовой школы с его дидактическим материализмом, утверждающим: чем объёмнее школьная программа, чем больше энциклопедических знаний она даёт, тем лучше для ученика. У такой доктрины уже были достойные оппоненты (Локк, Песталоцци, Кант), обосновавшие дидактический формализм, предполагающий в первую очередь развитие мышления, познавательных потребностей, творческих способностей, а энциклопедизм – во вторую. Эти мысли были высказаны ещё два столетия назад! Может, пора прислушаться? История развивается по спирали.

Сегодня в школе на уроке мы обучаем, попутно развивая. А если развивать, заодно обучая? Почти одно и то же, но главный двигатель – мотив заработает совсем на других оборотах! Раскручивание собственных способностей опирается на природную потребность человека, потому что это его родные, милые сердцу способности, а не чужая и далёкая таблица Менделеева, к примеру. Разумеется, хитрец-учитель может развивать познавательные потребности школьника на примере той же таблицы химических элементов. Менделеев не пострадает, а, наоборот, выиграет! Суть такого обмана в том, что, заинтересовавшись возможностями своей памяти, своего мышления (а себя мы любим больше всего на свете), ученик потянется к творению великого химика (которое показало ему его новые возможности!).

Примерно так (но с большими оговорками – рамки статьи ограничивают моё истолкование) я вижу уроки в школе будущего. Готов принять скепсис трезвомыслящих коллег. Но если Том Сойер смог выкрасить свой забор чужими руками, то неужели мы никогда не научимся этому искусству?

Школа будущего та, где управляют не столь учениками, сколь их желаниями.

Новые образовательные стандарты (ФГОС) как будто не противоречат этому, устанавливая: «… личностные требования к обучающимся, включающие готовность и способность к саморазвитию, сформированность мотивации к обучению, познанию…»

Но хотеть и мочь – две большие разницы, как говорят в одном весёлом городе. Не открою тайны, если скажу, что российский учитель делает на уроке только то, что сам хочет и считает нужным. Это его молчаливый ответ власти за её заботу о нём. Изобрести ФГОС в сто раз легче, чем измыслить, – как внедрить их в школу. Хотя бы частично.

Думаю, в этом длинном пути первый шаг – изменить сознание педагога. Стало быть, начинать надо с педвузов. Но там свои преподаватели, включая кандидатов-докторов. Их менталитет тоже надо менять? А как без этого?

Не вдаваясь в подробности, пропуская дальнейшую цепочку умозаключений, прихожу к выводу, что это неосуществимо. Миссия невыполнима! В ближайшие сто лет. Будем ждать.

Такой срок я поставил, исходя из того, что сегодня генералы образования даже с заурядной внешней мотивацией не хотят считаться. Про учительскую зарплату говорить не буду. Но как объяснить негласный указ – не ставить двоек? Я согласен: двоек ставить не надо бы. Но решать-то это должен учитель!

Не так давно во Франции бунтовала арабская молодёжь. Пришёл кризис, и им уменьшили социальные пособия. А работать они не хотят. Разучились. Вам это ничего не напоминает?..

Внешняя и внутренняя мотивации должны гулять по школе, взявшись за руки, как родные сёстры. Одна из них яркая, экспансивная и громогласная. Другая – скромная, мудрая и понимающая. У первой в кармане кнут и пряник. У второй карманы пусты, но каждый школьник выполнит любую её просьбу.

… Сделка века, – обмен пленных в соотношении одного к тысяче двадцати семи – лично мне рассказала не столько про Гилада Шалита, сколько про его семью. Отец и мать пленённого солдата пять лет боролись за его освобождение, создали специальный комитет, организовали сторонников, которые две тысячи дней напролёт пикетировали резиденцию главы правительства. Движение за освобождение простого капрала стало в Израиле чуть ли не национальной идеей в определённых слоях. И вот вопреки всему и вся цель достигнута. Любовь к сыну как запредельная мотивация помогла сотворить невероятное.

После таких примеров понимаешь: самая страшная сила на Земле – человеческое желание. Разбуди эту мощь, и получишь ядерный реактор. Возможно, она неуправляемая. Но и атомную энергию в свое время считали неподконтрольной. Когда же мы научимся использовать стержневые потребности подростка, включая жажду познания, для действенного и ненасильственного массового школьного обучения?

Вот тогда и случится революция в образовании.

В написании данной статьи мне помогли:

Выготский Лев Семёнович «Педагогическая психология», М.: АСТ: Астрель: Люкс, 2005. – 671 с.

Джон Холт  «Причины детских неудач» СПб: «Кристалл», «Дельта», 1996. – 448 с.

Статья «Мотивация» Википедия.