Этот адрес помнит не одно поколение ребят. Набережная, дом 1

Электричка, будто крадучись, двигается вдоль перрона. Скрип. Тяжелый вздох. С каким-то безудержным облегчением она распахивает двери и выпускает на волю немногочисленных пассажиров. Три часа пути, и солнце, кажущееся несколько иным, чем в Петербурге, неторопливо золотит передо мной бесхитростность построек. Луга, малоэтажная и постоянная в своем нежелании быть урбанистически глянцевой, встречает зеркалом луж и умопомрачительным запахом свежей древесины. А еще – сирени. А еще – отчаянно аппетитным ароматом пережитков прошлого – крохотных «Пирожковых». Она вся – словно чудная, заповедная окраина России. Смешавшая эпохи и стили, но сохранившая одновременно легкомыслие и глубину. …Но вот наконец то место, ради которого я здесь. Типовой жилой дом, в чьих недрах размещается городская детская библиотека. С красивым юридическим адресом: Набережная, дом 1. Наверное, в этом есть некая символика, если набережная начинается с дома, где частый гость – детвора.

Семеро по залам

Не только театр начинается с вешалки. Библиотека – тоже. Как говорит заведующая Любовь Егорова, «первый человек в нашем «тепленьком» коллективе – Анна Александровна». Гардеробщица. Ведь от того, как встретят юного читателя, зависит, захочет ли он зайти сюда еще раз. Анна Александровна действительно похожа на неувядающую бабушку: приветлива, словоохотлива. Все ее хозяйство – столик да небольшая вешалка. Но от этого становится только уютнее. Деревянный пол словно поглощает суету и громкие звуки. И хотя на дворе лето, почему-то кажется, что и в морозные январские вечера по библиотеке бродит обволакивающее тепло.

Скорее всего такое ощущение неслучайное. По словам Любови Борисовны, сюда вложено очень много душевных сил. Если хотите, библиотека – это губка, которая впитала в себя все сердечные затраты, что были у ее создателей. Одна из «мам», – бывшая заведующая Татьяна Леонтьева. То, что в городской детской библиотеке сегодня так приятно находиться, – ее полная заслуга.

– По архивным данным, первая детская библиотека в городе была открыта в 1912 году. Она много раз переезжала с места на место, пока в 1990 году не заняла это помещение на Набережной. И вот уже четырнадцать лет располагается по данному адресу. Дети, что пришли сюда первыми, уже выросли.

– Любовь Борисовна, сколько специалистов обслуживают ребят?

– Семеро. Два библиотекаря у нас на старшем абонементе, один – на младшем и три – в читальном зале. То есть у нас три отдела. Причем читальный зал – общий. Где-то его разбивают на младший, средний и старший, но я считаю это нецелесообразным, особенно в таких библиотеках, как наша, где всего около трех тысяч читателей. Получается, что нужно дробить фонд. Гораздо удобнее иметь весь справочный материал в одном месте. Почему? Иногда справку для малыша можно достать только во взрослой книге, а старшекласснику зачастую подходит материал из популярных энциклопедий. Бегать из отдела в отдел за тем или иным томом неудобно, поэтому мы не разграничили пространство нашего читального зала. К тому же полезно, когда младшие дети наблюдают за работой старших.

– В вашем читальном зале помимо множества цветов стоит пианино.

Любовь Борисовна соглашается, но тотчас вздыхает:

– Да, однако на нем сейчас никто не играет. Были у нас раньше литературно-музыкальные гостиные, но время вносит свои коррективы, и очень жаль, что теперь все завязано на деньгах. Мы ведь полностью бесплатные. Даже не берем денег за запись, хотя многие областные библиотеки это делают. Единственное, что у нас существует, – это пятидесятирублевый сбор с временных читателей. А что такое пятьдесят рублей сегодня? Мы на них и хорошей книги не купим. Но все же это пусть мизерная, но гарантия того, что при исчезновении читателя мы хоть как-то сможем компенсировать потерю книги. И потом, как брать деньги с ребенка? Он ведь неплатежеспособен. А что касается платных библиографических услуг… – Любовь Борисовна еще раз вздыхает. – Вообще-то мы – детская библиотека, то есть читателей после девятого класса обслуживать не должны. Я знаю, что многие библиотеки строго соблюдают этот статус, но мы, – заведующая испытующе смотрит мне в глаза, – помогаем ребятам даже из нашего Крестьянского государственного университета.

– Почему бы вам тогда не комплектоваться и взрослой литературой?

– Мне кажется, что это будет в ущерб детской. Впрочем, я и так уже комплектую читальный зал не как детский. У нас очень большая подписка, предметные приложения к газете «Первое сентября», до развлекательных журналов «Принцесса» и «Молоток». Причем подростковые журналы маленьким читателям не даем, пусть дорастут до восьмого класса. Не обойдены вниманием и «Юный натуралист», «Костер», «Пятое колесо», «Свирель», «Игромания», «В мире животных». Словом, как только появляется какой-либо новый журнал, мы стараемся его выписать для начала на полгода, чтобы посмотреть, что он из себя представляет. Если он нравится и детям, и взрослым, наша с ним дружба длится долго, если нет, от новинки отказываемся.

– Можно ли определить самый востребованный журнал?

– Вряд ли. Сколько детей, столько и вкусов. К примеру, «Все звезды» зачитаны до дыр, «Игроманию» не поймать. Комиксы очень любят смотреть. Все журналы у нас в основном в читальном зале. Только через год мы отдаем их на абонемент и то лишь те, где нет интересных статей. К сожалению, у нас не имеется никакой множительной техники, поэтому приходится лишать абонемент определенных номеров. Иногда, правда, я дома делаю ксерокопии, сканирую статьи, чтобы не вырывать страницы из журнала.

Реалии

На безоблачное первое впечатление наползает, как туча, суровая реальность будней. Я вдруг замечаю молчаливый укор потрескавшихся стен на старшем абонементе, облупившуюся краску на полу, дряхленькие стульчики.

Любовь Борисовна, подтверждая мое внутреннее смятение, рассказывает, что сейчас вся в хлопотах. Выделили немножко денег на ремонт читального зала и коридора, и надо как-то ухитриться купить краску недорогую, но качественную.

– Мы очень благодарны депутату Шентерякову за его помощь. Кресла отремонтировали, обшивку у стульев поменяли, кашпо под цветы сделали взамен ведер. Благодаря ему привели в порядок краеведческий фонд, который у нас один из лучших в районе, насчитывает 68 альбомов, множество тематических папок, где собраны материалы с упоминанием о Луге. У нас имеется путеводитель по городу 1909 года, первая краеведческая книжка 1934 года. Вообще-то она находится в музее, но там ею можно только любоваться, а мы отксерокопировали и даем ребятам пользоваться.

Из последующего рассказа я узнаю, что фонд библиотеки раньше составлял пятьдесят тысяч экземпляров, а сегодня – около тридцати тысяч. Все эти годы существование поддерживалось исключительно за счет пожертвований читателей, их даров. Вопреки правилам что-то подкидывали взрослые библиотеки. Только сейчас, впервые за много лет, областной бюджет выделил городской детской библиотеке десять тысяч рублей, на которые Егорова сразу выкупила Детскую энциклопедию и серию «Сто великих имен». И греет сердце то, что эти деньги, могущие быть поделенными, все-таки полностью достались юному читателю.

Лагин и Домкратическая осма

Но какой же он, юный читатель? На заданную тему любой библиотекарь может говорить часами. Любовь Борисовну подстегивает время (краску, краску для ремонта нужно купить!), но и она с упоением принимается описывать своего посетителя. Впрочем, и хозяйка читального зала Лариса Богатырь, и Юля Зайцевская, недавняя выпускница Санкт-Петербургского библиотечного техникума, обслуживающая старший абонемент, на разные голоса говорят о том, что с юным читателем нужно быть не столько библиотекарем, сколько педагогом, психологом, другом в одном лице. Посидеть, поговорить, помочь ему разобраться. Суметь отказать, если просит книгу из читального зала, а недоуменная родительница в это время спрашивает: «Вам жалко, что ли?» Нужно уметь объяснить ребенку (а не его маме), что дать книгу ему, конечно, можно, но завтра придет его одноклассник, потом другой, третий и, увы, им не по чему будет работать. Нужно быть и дипломатом, поскольку некоторые столичные взрослые дачники, приходя с детьми и со списками литературы, пренебрежительно пожимают плечами и адресуют ребенку фразы типа такой: «Ну если мы в Городе ничего не нашли, то что нам могут предложить здесь?»

– Я в таких случаях всегда говорю девочкам: помните, мы работаем для детей, а не для их родителей, – говорит Любовь Борисовна. – Одна мамочка, тоже дачница, как-то привела ребенка-пятиклассника и требует: переведите его на старший абонемент, он все равно ничего не читает, кроме комиксов и ужастиков. Мы начали с того, что спросили у него: что он вообще читал? Ничего. В таком случае пусть попробует познакомиться с Булычевым, с Успенским. Не хочет читать, пусть картинки посмотрит: Успенского иллюстрировал художник Чижиков. Там ведь такие картинки, что и читать не надо – обхохочешься.

– Уговорили?

– Да, взяли то, что мы посоветовали.

– Ну и как?

– Три дня уже не появляются, хотя раньше за комиксами ходили каждый день. Значит, читают.

Но это еще цветочки по сравнению с тем, какие кроссворды иногда составляет этот непредсказуемый персонаж – юный читатель!

Любовь Борисовна указывает в сторону деревянных ящичков:

– У нас тут целая картотека библиотечных ляпсусов. Дети иногда напишут такое, что приходится разгадывать всем коллективом. Слоги, названия переставляют. Один мальчик пришел и требует книжку: «Песенка» Пушкина, а на обложке – три богатыря. Насилу доискались, оказалось – «Песнь о вещем Олеге». Другой требовал «Святую ночь» Лагина. В конце концов поняли, что ему не выговорить – Лагерлеф. Девочка как-то писала доклад: «Домкратическая осма в Венгрии в 1956 году». Голову сломали, пока не решили шараду: «Драматическая осень в Венгрии в 1956 году». Я уже не говорю о «Чипе и Дейле» Гайдара («Чук и Гек») – не одно поколение интересовалось. Мы теперь сразу спрашиваем, со слуха ребенок писал или с доски списывал? Если со слуха, то есть повод насторожиться.

Сложная аудитория

Выдача книг – это лишь часть деятельности городской детской библиотеки. Любовь Борисовна протягивает мне целый список мероприятий для школьников, которые здесь проводятся. В нем и беседы, и игры, и утренники, и викторины, и литературно-музыкальные композиции, и библиотечно-библиографические уроки: «Как правильно читать книгу» (для 5-9-х классов), «Книжки, которые отвечают на все вопросы» (для 1-9-х классов) и так далее. Дети на эти мероприятия ходят с удовольствием. Мало того, библиотека готова сотрудничать с теми, кто, казалось бы, сам заинтересован в союзе с учителями, однако больших сложностей, чем с данной аудиторией, библиотекари не испытывают.

– Хуже всех в библиотеку ходят педагоги, – утверждает заведующая. – Я в свое время посещала педсоветы, советы директоров. Рассказывала, показывала, какие издания мы выписываем. Учителя радостно изумляются: да, мы этим интересуемся, нам необходима эта литература. Но приходят к нам единицы. А оттого, что они «не дружат» с нами, страдает ребенок. Учитель ему говорит: вот тебе тема, ступай в библиотеку. А тема звучит так: «Все о человеке». Библиотекарь начинает в полном смысле слова «раскручивать» ребенка. Какая форма: доклад, реферат, сообщение? По какому предмету? Что сейчас проходят в классе? С какой точки зрения нужно описать человека, ведь это может быть область истории, биологии, психологии? И если бедный ребенок растерян, приходится отправлять его обратно к преподавателю, чтобы тот набросал хотя бы в общих чертах план темы.

Лужские подвижницы

Самих юных читателей в день моего посещения было мало – каникулы. Пришло только несколько дачников, да прошествовала важно четырехлетняя кроха, которую мама решила записать в библиотеку. Зато я увидела «Стену» на старшем абонементе, куда ребята старательно приклеивали приветы друг другу. Что-то вроде замечательной открытой почты: ты вроде и не учишься, а кто-то из школьных друзей нет-нет да и приклеит весточку от себя, благо библиотека на лето не закрывается.

Здесь же, на старшем абонементе, работает симпатичная Юля Зайцевская, истинная патриотка своего города. Учась в Петербурге, проходила практику в детских библиотеках, однако ни обширность их книжного фонда, ни массовость ее не прельстили. Юля вернулась и нисколько об этом не жалеет. К слову, ее зарплата как молодого специалиста составляет что-то около полутора тысяч рублей. У Любови Борисовны, стаж которой в этой системе насчитывает почти тридцать лет, оклад 1880 рублей. Вместе с надбавками ее зарплата выливается в сумму 2669 рублей. Она не сомневается, что в библиотеках сегодня работают только энтузиасты. Или те, кого содержат мужья. Или подвижники. Здравомыслящие люди отсюда бегут.

– Сколько библиотекарей от Бога от нас ушло!- сожалеет она. – Сейчас встречаются и говорят: «Любовь Борисовна, вот вырастим, поднимем детей и на пенсии обязательно к вам вернемся». А я верю, что без библиотеки им плохо – у нас такой хороший коллектив, так тепло, так дружно.

Все, что в нас есть хорошего, мы вкладываем сюда.

Я, признаться, в словах заведующей и не сомневаюсь. А посему и не удивляюсь, когда на мой вопрос, почему при всей малооплачиваемости профессии она все же осталась ей верна, Юля Зайцевская ответила: «Я люблю детей, люблю книги». И подняла на меня ясный взор.

Наталья АЛЕКСЮТИНА, Луга, Ленинградская область