Этнопсихология – это серьезно

В марте 2007 года на Всероссийской научно-практической конференции «Практическая этнопсихология: актуальные проблемы и перспективы развития» выступил известный ученый, академик РАН, заведующий кафедрой этнопсихологии народов Востока МГППУ Владимир МЯСНИКОВ.

– Для России, которая на протяжении тысячелетней истории складывалась как многонациональное государство, раскинувшееся на просторах Европы и Азии, теоретическая разработка проблем этнической психологии и внедрение этих разработок в практику были и остаются императивом ее внутренней политики.

Разница между Востоком и Западом заключается не в отличии рас, а скорее, в различных подходах к вещам, сложившимся на основе как несхожих условий жизни, так и множества предрассудков. В течение последних пятидесяти лет философские и религиозные учения Востока медленно, но неотвратимо проникали в страны Запада, «восточный поток» пронизывает сегодня жизнь Европы. В эпоху глобализации мы переходим от изучения различий между народами к межцивилизационным отношениям как новой форме международных отношений. На повестке дня стоят преодоление межцивилизационных барьеров и поиски путей взаимопонимания, ведущего к взаимодействию.

На мировой арене усилилось влияние религиозных факторов, что объясняется в первую очередь психологическими причинами: травмами, нанесенными общественному сознанию Второй мировой войной, сохраняющейся угрозой новой мировой войны, наличием оружия массового уничтожения, общим кризисом мировой культуры и реакцией отторжения на СМИ, действующие по рецептам, выработанным для психологической войны, подмена в международных отношениях и во внутренней политике большинства государств правовых и моральных норм принципами целесообразности, подкрепленными силовыми действиями. Все это порождает потребность в моральной, психологической опоре в тех установках, которые выработаны великими мировыми религиями. На процесс создания мировой культуры по рецептам, выработанным для СМИ и спецпропаганды, народы отвечают борьбой за сохранение идентичности.

Этнопсихология – важнейшая составная часть общей культуры каждого народа и, в частности, его политической культуры и деловой этики. «Национальная культура определяет специфику и стиль общения людей при установлении связей, ведении переговоров, особенности принятия решений при заключении соглашений и многие другие процессы международной деятельности», так считают современные исследователи. В этом определении бином «национальная культура» как всеобъемлющий, включающий многие абстрактные понятия, корректнее, на мой взгляд, заменить конкретным термином этнопсихология.

Мне кажется, тем справедливее такой подход, что сами авторы такого определения культуры раскрывают его содержание в таких конкретных этнопсихологических установках, как: «система ценностей и норм, принятых группой людей и составляющих их жизненные цели. Ценности составляют основу культуры, обеспечивают среду, в которой устанавливаются общественные нормы», то есть речь здесь идет о поведенческих ценностях, о мотивации сознательной деятельности. Интересно в этом плане, что Владимир Иванович Даль раскрывал значение глагола ценить кого-либо как «определять достоинство, нрав, заслуги человека или поступков его».

Определяя конкретные черты культуры, например, авторы очень полезной книги «Политическая культура и деловая этика стран Востока», сами того не замечая, почти полностью повторяют те положения, которыми Г.Шпет раскрывал содержание термина «этническая психология»: «это понятие коллективное, а не индивидуальное, это понятие нематериальное», то есть духовное. Вместе с тем авторы этой книги выдвигают положение, интересное для обдумывания нашими этнопсихологами: «она (культура) определяется извне, «со стороны». Наиболее глубокие суждения о культуре часто (а значит, не всегда) дают представители других культур или живущие в других странах представители данной культуры». И, наконец, авторы, рассматривая различные страты культуры, резюмируют, что каждая нация имеет некоторые общественные, демографические и поведенческие характерные черты, которые составляют национальную идентичность (этот модный термин, по их мнению, и есть в данном случае синоним этнопсихологии) и влияют на эффективность ведения международной деятельности данной страной.

Когда мы говорим о взаимодействии цивилизаций, то вводим понятие контактной зоны. Например, обширные территории нашего Дальнего Востока – исторически сложившиеся контактные зоны с цивилизациями Китая, Японии, Кореи, но и одновременно контактные зоны взаимодействия русских с коренными насельниками: чукчами, камчадалами, айну, эвенками, эвенами, нивхами, удэгейцами и другими народами.

В практической этнопсихологии также существуют своего рода контактные поля. Например, 2006 год был Годом России в Китае, 2007 – год стал Годом Китая в России. Это ведь огромное поле для практических контактов на всех уровнях и в огромном количестве сфер между народами нашей страны и Китая. Чем же отличаются контактные поля от контактных зон?

Во-первых, местоположением. Контактные зоны простираются по границам цивилизационных комплексов, тогда как контактные поля могут быть существенно удалены от этих границ. Например, 90 лет назад 300 тысяч китайских рабочих строили железную дорогу между Петербургом и Мурманском.

Во-вторых, временным фактором. Те же самые китайцы, проведя несколько лет в России, после Октябрьской революции возвратились в свою страну. Контактные поля образуются при встречах разного рода делегаций, в туристических поездках, научных и деловых командировках, учебе в других странах, миграции населения.

Наконец, в-третьих, контактные поля могут быть дисперсными. Например, алжирцы – во Франции, турки – в Германии и других странах – все эти новые граждане европейских стран расселились повсеместно. Демографический баланс Европы поддерживается только за счет притока афро-азиатов, а теперь еще и граждан России. Все это – контактные поля. Они-то и возделываются практической этнопсихологией. Потребность в ней и ее возможности в современном мире неуклонно возрастают.