Энциклопедия российских городов

Где живут Дон Кихоты

Потомки раскольников, знаменитых русских сказителей, ссыльных революционеров, сталинских заключенных, бежавших с Дона от коллективизации крестьян – кого только не встретишь в Медвежьегорске! По судьбам семей можно проследить историю России последних двух-трех столетий.

Первые люди пришли в эти места на северо-западе Онежского озера 10 тысяч лет назад. Сюда бежали во времена Петра Первого раскольники. Леса тут богатейшие, потому возник лесопильный завод, впервые упомянутый в 1794 году. Люди хранят память о его последних хозяевах Захарьевых, при которых рабочие жили довольно неплохо, имели крепкие хозяйства. Поселок Медвежья Гора развивался особенно быстро после начала строительства в годы первой мировой войны железной дороги. Но статус города получил только 60 лет назад, и связано это с трагическими страницами в истории страны.

В 1932 году началось осуществление грандиозного сталинского проекта – строительство Беломорско-Балтийского канала (ББК), а впоследствии Белбалткомбината. Медвежьегорск стал одним из центров ГУЛАГа. Тогда здесь появились первые каменные дома, роскошная гостиница НКВД на 100 номеров типично сталинской архитектуры. По одной из легенд здесь останавливался сам вождь. Теперь в этом здании с облупившимися стенами мирно соседствуют разные учреждения, и среди них – управление образования.

Среди тех, кто строил ББК, или, говоря языком того времени, проходил “перековку” (так, кстати, называлась и лагерная газета), было много инженеров, врачей, ученых, учителей, литераторов, актеров, музыкантов. Это дало основание ученому Н.П.Анциферову, тоже узнику Белбалтлага, назвать Медвежьегорск “столицей российской интеллигенции”.

Здесь был свой театр, где показывали драматические спектакли, оперу, оперетту и, по некоторым свидетельствам, даже балет! Лагерное начальство легко решало кадровую проблему в театре. Узнает, что в оперу нужен высокий блондин, тенор, – и вскоре требуемый артист появляется, конечно, в качестве заключенного. Учительница А.В.Бодюгина рассказала, что пятиклассницей смотрела в этом театре “Коварство и любовь” – хороших учеников премировали билетами на спектакль.

Отец ее тоже был репрессирован. К счастью, на отношении к ней учителей это никак не отразилось. Педагоги тоже внезапно исчезали. Августина Васильевна вспоминает, что арестованы были два директора школы, настоящие интеллигенты.

В прошлом году республика была потрясена известием, что в урочище Сандормох под Медвежьегорском найдены останки жертв массовых расстрелов. 236 могил было обнаружено, в каждой прах 50-60 человек. Среди них – министры, извозчики, ученые, писатели, духовенство различных конфессий, военачальники, рыбаки, лесорубы, крестьяне…

О своей поездке в Сандормох горячо, взволнованно рассказывали мне ученики Медвежьегорской прогимназии.

– Как вы думаете, может такое повториться? – спросила я их.

– Нет! Ведь Сталин умер.

– А хотели бы вы жить в то время?

Грянуло дружное “Нет!”

Наверное, невыносимо было бы жить в этих краях, но, очевидно, по закону диалектики в Медвежьегорске рядом с низким – высокое: это центр не только ГУЛАГа, но и былинного края. Заонежье исследователи почтительно именуют “Исландией русского эпоса”.

Немало красот, наших и чужедальних, посчастливилось повидать, но ничто не могу сравнить с эпической мощью и в то же время девственной чистотой природы Заонежья. (Не случайно эти места облюбовали кинематографисты, несколько лент здесь снято. В съемках фильма “Любовь и голуби” участвовали и жители Медвежьегорска).

В прошлом веке в Заонежье П.Н.Рыбников записывал эпические песни, А.Ф.Гильфердинг – оригинальные тексты былин, а преподаватель гимназии Е.В.Барсов открыл мировой культуре новый жанр севернорусского фольклора – причитания и знаменитую вопленицу Ирину Федосову, которой восхищались Некрасов, Горький, Шаляпин, Римский-Корсаков.

Но Заонежье – родина и карельского фольклора. Историк-краевед Евгений Осипович Тумаш, познакомивший меня с историей города, выразился образно:

– Для нашего края фольклор русский и карельский – как два крыла одной птицы.

Печально сознавать, что при сегодняшней жизни птица эта не воспарила бы столь высоко, как во времена предков. Знаменитые заонежские деревни пустеют – в поисках лучшей доли люди уезжают в город. Все это следствие катастроф уходящего века – коллективизации, объявления малых деревень неперспективными, ельцинских реформ. В Медвежьегорске случайно услышала разговор двух не старых еще, но безумно измученных женщин. Одна другой бесстрастно говорила: “Какой смысл работать? Денег с марта не платят. И не обещают. В поселках всех собак пожрали”.

Долго не могла согреться после двух поездок в Медвежьегорск. Вначале не топили, а когда начали наконец, батареи еле теплились. Прогнозы на зиму мрачные, люди запасаются буржуйками и завидуют тем, у кого печное отопление. Начальство через прессу советует готовиться к худшему.

И холодно, и голодно в Медвежьегорске. “У меня от грибов скоро интоксикация начнется”, – говорит местный житель, вынужденный и на обед, и на ужин есть “дары леса”. Он работает в бюджетной сфере, без зарплаты полгода. Большинство предприятий стоят. “Разворовали, что могли”, – выразился один из моих собеседников. Городская казна нищая. Бывшая учительница начальных классов 78-летняя Анна Александровна больше всего боится попасть в больницу: там, говорит, не кормят, а она одинокая, навещать некому.

Люди стремятся подработать где только можно. Мальчишки вечерами предлагают прохожим на улицах местную газету “Вперед” – по рублю за экземпляр. Выручка невелика, но все-таки подспорье семье. Бабушки поджидают поезда дальнего следования и бойко торгуют нехитрой домашней снедью, связками вяленой рыбы.

Есть и состоятельные люди, иначе откуда было бы так много легковых машин, причем встречаются и иномарки. Богатство здесь, похоже, с душком: район слывет лидером в республике по производству и торговле подпольной водкой. Спились поголовно целые деревни.

У медвежьегорских детей выбор занятий в свободное время не хуже, чем в застойные годы: есть Дом творчества, художественная и музыкальная школы – для последней правительство выделило средства на новый рояль, горнолыжная школа. Ребятам постарше это зачастую уже неинтересно, разве что секция карате привлекает. У них другие интересы, выходящие за пределы традиционных кружков и просмотра индийских и американских фильмов в местном кинотеатре.

Вечерами ребята любят сидеть на перекрестке у моста. “Вот так сидят они, сидят, а ничего не меняется”, – иронически говорит студентка из Петрозаводска, без сожаления покинувшая родной город. В Медвежьегорске, по ее мнению, у молодых нет перспектив. Снижается уровень образования, и она переживает за младшего брата: в его школе компьютеры старого образца, поэтому у него мало шансов поступить на матфак университета. Денег же на платное обучение в семье нет.

В последнее время в городе появились наркотики. Официальные цифры незначительны, учителя уверяют, что с этой бедой пока не сталкивались. От молодых я слышала иное: грибы, из которых в Карелии готовят наркотические вещества, “уже все перепробовали”, а кое-кто уже “сидит на героине”.

Если среди молодых полно пессимистов, ничего не ожидающих от будущего, то среди людей старой закалки немало тех, кто видит свет в конце тоннеля.

Юрий Павлов – директор районного Дома культуры, в прошлом офицер. В Медвежьегорске живет постоянно несколько лет и удивляется местным:

– Какая-то в них инертность, мне совершенно не понятная. Лежит золото под ногами, а они нагнуться не могут. Ждем-с!

По его мнению, зарабатывать здесь есть на чем. Город на Онежском озере, а рыбный промысел не организован. Кстати, здешние сиги – лучшие в мире. Туристический бизнес – избушка, охота, зимняя рыбалка – это же во всем мире на ура идет! А еще Юрий Павлов считает: “Месторождение однозначно разрабатывать надо!”

Речь идет о разработке уран-ванадиевого месторождения недалеко от Медвежьегорска. Город разделился на сторонников и противников проекта. “Зеленые” считают, что это нанесет непоправимый вред природе Заонежья, пострадают местные жители. С ними многие не согласны, например, директор детского дома, депутат райсовета Владимир Розенфельд:

– Лет шесть назад мы, депутаты, никаких поползновений на район не допускали. Думали: пусть будем победнее, зато вода и воздух чистые. Теперь, с высоты лет, удивляюсь себе: какой же был наивный! Чистенько, хорошо, но ведь нужно бюджет пополнять! Я категорически за разработку месторождения – за счет этого можно построить экологические сооружения, поднять Заонежье.

Окончательное решение по месторождению правительством Карелии отложено до января. “Зеленые” со всего мира шлют сейчас телеграммы протеста.

Все сегодняшние горькие реалии фокусируются в жизни детского дома. Воссоздан он всего год назад – слишком много стало брошенных детей. Их 83, больны все.

Владимир Розенфельд работает здесь, как он выразился, “давно и безнадежно”. Сам воспитанник этого детского дома, куда и вернулся после окончания пединститута. Сейчас все его думы о том, как бы накормить ребят, одеть, раздобыть все необходимое для учебы. Нет самого необходимого, хорошо хоть, что вещами помогают религиозные организации Финляндии. Здание ветшает, ремонт делать не на что. В.Б.Розенфельд вышел мне навстречу с измазанными руками – чинил канализацию…

Девочек тут обучают швейному делу, мальчиков – столярному, токарному. Самодеятельность прекрасная: все поют и пляшут, хор на районном смотре первое место занял.

Беспокоит Розенфельда будущее ребят:

– До седьмого класса они смотрят на мир сквозь розовые очки: один говорит, что станет летчиком, другой – танкистом. А я молчу: никому из них не получить высшее образование, которое повсеместно становится платным. В этом году у нас всего один выпускник – Ваня Кузнецов. Развитой, начитанный мальчик, стихи пишет. В былые времена мог бы вуз окончить, а что сейчас его ждет – неизвестно…

Розенфельд пытается защитить ребят от ужасов нашей жизни. И в то же время не ностальгирует по прошлому, потому что тогда навязывались идеи, программы, идущие вразрез с жизнью сирот. “Когда душа свободна, жить все равно лучше”, – говорит он.

Людей духовных устремлений, одержимых своей работой, немало повстречала я в Медвежьегорске. О Евгении Осиповиче Тумаше мне еще в Петрозаводске сказали: “Это Дон Кихот. На таких людях провинция держится”. Учитель-историк, он в последние годы работает в местном краеведческом музее. Какие экспозиции придумывает Тумаш! Музей по его задумке начинается не с привычных археологических находок, а с рождения Вселенной и Солнечной системы. “Дети все время спрашивают на экскурсии: “А что было раньше?” Вот и решил начать с самого начала”. Но история – не обязательно что-то очень далекое, и в музее воссоздали квартиру 60-х годов нашего века, с непременной гитарой на стене. Но больше всего меня поразил такой факт: семь лет для экспозиции о школе 50-х годов искал Евгений Осипович чернильницу-непроливайку. И нашел!

Лариса Ивановна Зайцева год назад вопреки неблагоприятному общественному мнению открыла прогимназию. В ее вотчине очень уютно, благородно и в то же время по-домашнему. Дети первого и второго классов находятся здесь полный день, дополнительно занимаются музыкой, ритмикой, конструированием, экологией, изучают два иностранных языка. Есть уже свой хор. Причем это не частная школа, а муниципальная, родители платят только за питание. Учатся обычные дети, далеко не элита (да и есть ли она в этом городе?), в основном мальчики. В одном из классов около 70 процентов учеников воспитывают одни мамы. Ходит такая мама в мороз в легонькой курточке, а говорит: “Хлеб один есть стану, но дети учиться будут”. Учителя получают – как и все, с многомесячным опозданием – обычную зарплату.

Один из медвежьегорских Дон Кихотов, несомненно, и управляющий районным управлением образования Александр Ржановский. Этот пост он занимает с 17 августа. Рядовой учитель, Ржановский участвовал в местных выборах в одной команде с победившим главой самоуправления Александром Шаталиным. Они пришли с идеей, что оживить экономику района и города можно.

Ржановский – представитель самой старой в Карелии педагогической династии, общий стаж в образовании которой – 400 лет! Правда, Александр Валерьевич попал в школу только в 30 лет. Долго, по его словам, определялся, но гены взяли свое.

Буквально через несколько дней после того, как из школы Ржановский перебрался в кабинет управленца, пришла женщина с грудным ребенком на руках. Положив младенца на стол Ржановского, сказала: “Мне нечем кормить ребенка” – и ушла. Выяснилось, что это технический работник одной из городских школ. Задержка зарплаты в районе – самая длительная по Карелии: в октябре выплатили по 100 рублей за апрель… Визитов отчаявшихся людей было немало: “не на что везти дочь в больницу в Петрозаводск”, “осталась без средств к существованию за 4 года до пенсии”, “дайте хотя бы 500 рублей, муж три года зарплату не получает…” Ржановский узнал, что такое бессонные ночи и какой вкус у сердечных капель. Спрашиваю:

– Руки не опустились?

– Нет. Я по натуре оптимист, тупиковых ситуаций не бывает. Всегда можно что-то сделать. Но один человек много не осилит, поэтому сейчас формирую команду единомышленников. Это не “одобрямсы”: по тактике можем поспорить, но в главном едины.

Ржановский создал совет директоров – своего рода генштаб. Готовится детальный анализ ситуации в школах и детских садах, затем на его основе – программа сохранения образования. Пока еще не развития: нужно сохранить все лучшее. Сокращает управленческий аппарат, а ставки передает в школы, которые станут методическими центрами. Найдены варианты, как в обмен за лес провести в школах ремонт и даже достроить одну сельскую школу. Ржановский уверен: стоя, вперед не пойдешь.

Есть первые, пусть и небольшие, успехи. Удалось включить в республиканскую программу “Кровля” ремонт крыш школ и детских садов. Составлен проект строительства так необходимой Медвежьегорску новой школы, и Ржановский не сомневается: она будет построена.

– Вы верите, что жизнь изменится к лучшему? – спросила я Ржановского в его холодном кабинете.

В свойственной ему манере – тихо, с легкой улыбкой – он ответил:

– Без веры не стоит жить. Смотрите, сколько честных и порядочных людей кругом – нельзя и мысли допускать, что будет плохо. Выживем.

Наталья МЕШКОВА,

соб. корр.

Медвежьегорск