Екатерина РОЖДЕСТВЕНСКАЯ:

В обширной программе 2‑го открытого фестиваля популярных киножанров «Хрустальный источникЪ», который с успехом прошел в Ессентуках в июле, большой интерес вызвала экспозиция «Частная коллекция Екатерины Рождественской (фотографа, бывшего главного редактора журнала «7 дней», дочери известного поэта Роберта Рождественского и критика Аллы Киреевой) «Звезды кино в образе легенды немого экрана Веры Холодной». В этом году исполняется 100 лет, как с нами нет великой актрисы. Выставка была организована в городском Историко-краеведческом музее имени В.П.Шпаковского. В эксклюзивном интервью «Учительской газете» Екатерина Рождественская рассказала о том, какие комплексы испытывала в школьные годы, о работе с Владимиром Меньшовым и Людмилой Гурченко и о впечатлениях от образа Роберта Рождественского в сериале «Таинственная страсть».

– Екатерина, как вы отнеслись к предложению принять участие в программе кинофестиваля «Хрустальный источникЪ»?
– Президент кинофестиваля заслуженный артист России Эвклид Кюрдзидис – мой друг. Предложение привезти в Ессентуки часть работ проекта «Частная коллекция» приняла сразу. В разделе, посвященном 100‑летию со дня ухода Веры Холодной, представлены три работы. В образе великой актрисы немого экрана зритель может попытаться разглядеть наших замечательных актрис – Татьяну Друбич, Ольгу Дроздову и Ольгу Ломоносову.
– А как вы принимали решение о приглашении звезд для участия в своих проектах? Только ли по принципу похожести?
– Нет, не только. Для меня важно, чтобы приглашенный на съемку смог передать внутренний мир человека, изображенного на картине, его душевное состояние. Мне очень запомнилось общение с Людмилой Гурченко. Вот уж настоящий профессионал, большая актриса с предельной требовательностью к своему творчеству! Она должна была создать образ по картине Пикассо «Любительница абсента». Когда Людмила Марковна пришла ко мне, сразу сказала: «Мне нужно порепетировать» и ушла в соседнюю комнату. Вернулась через несколько минут. И это был уже совершенно другой человек! Пустые глаза, вид опустившейся женщины, которая ничего уже не ждет от жизни. Она так вошла в образ, что я увидела: ей просто физически плохо. Сразу сказала мне: «Снимай с первого дубля!»
А вот при работе с нашим замечательным артистом и режиссером Владимиром Меньшовым, которому предстояло создать фотообраз маршала Жукова, блестяще воплощенный им на экране, произошел почти скандал. Художник по костюмам Таня Марягина за ночь нарисовала на ватмане все 62 маршальских ордена и звезды, раскрасила их и принесла в студию. А вот когда она поднесла ватман к груди Меньшова, тот пришел в ярость. Маршал-победитель в парадном мундире с… бумажными наградами на груди?! На фото получился дерзкий и грозный взгляд. Именно такой, который часто и бывал на лице маршала. Почти одно лицо!
Мне было очень приятно узнать, что некоторых актеров и актрис, принявших участие в моих проектах, практически сразу брали на большие роли в новых фильмах! Видимо, режиссерам увиденный фотообраз помогал разглядеть в артистах нечто такое, что ранее ускользало от их придирчивого взгляда.
– От взгляда публики не ускользнуло то, что в течение почти двух десятков лет вы были известным и успешным фотохудожником, реализовавшим много ярких проектов. Что сподвигло вас на писательскую стезю?
– Во французском языке, который я выучила после английского, есть такое выражение: «J’ai ose» – «Я осмелилась». У меня по жизни так бывало часто – я начинала заниматься тем, о чем до этого и не помышляла. Я не умела фотографировать и стала фотографом. Я хотела быть врачом, в медицину не пошла, но всю жизнь лечу всех близких и знакомых. Несколько лет назад захотела стать журналистом и писателем. И стала! Обрадовалась этому несказанно, как девчонка.
– И достигли в этом успехов: за последние годы написали шесть книг. На какого читателя они рассчитаны?
– Сейчас я готовлю к изданию седьмую книгу. Называться она будет «Кутузовский, 9». И я получаю практически детское удовольствие уже оттого, что пишу. Начинаю чувствовать себя этаким… микробогом, который волен влиять на судьбы своих героев, миловать их или убивать. Вообще, думаю, что попробовать писать мне нужно было раньше. Получается, что я копила впечатления и жизненный опыт.
Что касается вопроса о читателе, вряд ли я смогу определить… Но это точно человек думающий.
– Судьбы детей известных деятелей искусства и культуры нередко складываются печально. Как вам удалось избежать сей участи и успешно реализовать себя в творчестве?
– Наверное, здесь заслуга родителей, которые правильно воспитывали меня и младшую сестру Ксению. А также нашей бабушки по материнской линии, которую все, любя, звали Лидкой. Она была очень легким и душевным человеком. А вообще-то теперь я понимаю, что каждый должен отвечать за свою судьбу сам. Работать над собой, бороться со своими недостатками и, как это ни пафосно прозвучит, трудиться неустанно.
– Екатерина, вы не ездили на «гелендвагене» по тротуару, не «мыли чужие кости» на телешоу, были замужем лишь однажды. Не странно ли это для медийного лица?
– А я медийное лицо? (Улыбается.) Если говорить серьезно, наверное, не нужно мне все это.
– Не могу не спросить о Роберте Ивановиче Рождественском. Центральное телевидение не так давно показывало телесериал «Таинственная страсть» по роману В.Аксенова о славной поэтической пятерке – Окуджава, Рождественский, Вознесенский, Евтушенко, Ахмадулина. Похож ли кинематографический образ Роберта Ивановича на вашего отца?
– Создатели фильма, в частности Денис Евстигнеев, консультировались с мамой и со мной до начала съемок. Правда, когда нам сообщили, кто будет играть отца, выбор режиссера сильно удивил. Мы узнали, что этот актер засветился в раскрученном молодежном сериале, и это нам не понравилось. После нашего с ним знакомства и общения мы успокоились. Поняли, что он справится со своей задачей. Саша Ильин точно «поймал» жесты, взгляды, интонации отца. Хотя в том фильме не совсем правильно показаны отношения, которые были между поэтами, но в целом считаю его удачным.
Знаю, что он возродил интерес ко всему тому, что представляли собой 60‑е годы прошлого века, всколыхнул новый интерес к поэзии. Люди снова пошли в книжные магазины и библиотеки.
– Возникала ли у вас самой идея снять художественный фильм об отце?
– По одной из моих книг планируется снять фильм.
– Екатерина, я прочитал предисловие, написанное вашим отцом к книге «В.Высоцкий. Нерв», вышедшей в далеком уже 1982 году. Этот текст меня просто потряс! Казалось бы, не дело большого поэта писать о творчестве другого большого поэта. Этим должны заниматься критики, литературоведы. Рождественский нашел такие точные, глубокие и выразительные слова о личности и сути творчества Высоцкого, что, уверен, никто другой так не сумел бы! Расскажите, что вы знаете об этом.
– Я помню, что для отца работа над этой книгой была неимоверно важна. Он считал, просто был убежден, что Владимир Высоцкий и все его творчество были явно недооценены при жизни. Это известный факт, что некоторые серьезные специалисты, да и – что греха таить! – крупные советские поэты относились к Владимиру Семеновичу как к артисту, барду, но не готовы были признать его поэтом. Отец решил, что его долг – устранить явную несправедливость. Кстати, в подготовке к изданию этой книги ему очень помогала моя мама Алла Киреева, сама литературный критик. На всю жизнь я запомнила такую сцену. Захожу в комнату и вижу своих родителей, ползающих на коленях по полу, на котором в беспорядке лежат какие-то листы. Они их перебирают, читают, откладывают. Оказалось, что это были стихи Высоцкого.
– Кто из людей, входивших в близкий круг отца, был ближе других и почему?
– Это не один человек. Например, доктор Рошаль. Он вплоть до моих 35 лет просто «обязывал» меня поступить в мединститут. Безусловно, Кобзон. Иосиф Давыдович в какое-то время стал практически членом семьи, много нам помогал.
– Вы даете интервью для газеты, которую читают учителя школ, студенты и преподаватели педвузов. Какие воспоминания сохранились у вас о школьных годах?
– Школа у меня была замечательная, одна из лучших в Москве. А вот с учителями отношения складывались не очень. Я была стеснительной, замкнутой, боялась выходить к доске. Мне часто напоминали: «Ты же дочка Рождественского!..» Вынуждена признать, что школа развила во мне многие комплексы. К счастью, со временем я от них смогла избавиться.
– Зато отлично сложились ваши отношения с переводческой профессией: на вашем счету больше десятка романов, переведенных с английского и французского языков. Работа над какими произведениями особенно запомнилась?
– Если говорить об английском, то это Сомерсет Моэм, Джон Стейнбек, Сидни Шелдон… Самым трудным автором для меня оказался Джон ле Карре. Как я билась в поисках нужного, точного слова, как пыталась попасть в стиль! Он знал (смеется), что я буду его переводить, и сделал все, чтобы испортить мне жизнь. Но я справилась с ним и испытала огромное удовлетворение!
– Мы с вами относимся к поколению, которое получало удовольствие от чтения хороших книг. Как развить интерес к чтению у современных детей?
– Наверное, главное здесь состоит в том, чтобы этот интерес был сохранен у самих взрослых. А вообще дети и внуки многих моих знакомых любят читать. Надеюсь, что и сама вношу вклад в это важное дело: регулярно выкладываю в социальных сетях хорошие стихи хороших, в том числе малоизвестных широкому читателю, поэтов.
– Скоро начнется новый учебный год. Что бы вы пожелали школьникам и учителям?
– Педагогам желаю успеха в их непростом труде и терпения! А ребятам – научиться быть счастливыми и радоваться каждому дню!