На чтение: ≈ 34 мин.Экзамен по литературе – одна из острейших образовательных тем сегодня . Быть или не быть ЕГЭ по литературе? Или все-таки необходимо оставить право выбора за учеником, как это решили сделать в этом учебном году? Сейчас экзамен по литературе обязателен, но у выпускников есть возможность выбирать – сдавать его устно, писать сочинение или как вариант изложение с творческим продолжением. В феврале этого года мы уже собирали словесников, разработчиков КИМов по литературе, представителей Минобрнауки России в редакции «Учительской газеты» на «круглый стол», посвященный итоговой аттестации по литературе. Многие из собравшихся категорически заявляли: «ЕГЭ по литературе в качестве итоговой аттестации – форма неприемлемая в силу специфики предмета». Однако практически все учителя литературы в один голос говорили, если не проводить экзамен, у учеников исчезнет стимул к изучению литературы. Нужен ли экзамен по литературе? А если да, то какой? Как с учетом принятого закона об обязательном ЕГЭ с 2009 года учесть все особенности такого важнейшего, государствообразующего предмета, как литература? Об этом говорилось на «круглом столе», который недавно прошел в редакции «Учительской газеты». В «УГ» собрались учителя-словесники Москвы, Подмосковья и Санкт-Петербурга, разработчики КИМов по литературе и русскому языку, специалисты Федерального института педагогических измерений, а также представители издательств и периодических изданий.
Быть или не быть?
Ирина ДИМОВА, первый заместитель главного редактора «УГ»:
– Закон о ЕГЭ принят, но дискуссии быть или не быть ЕГЭ по литературе продолжаются, причем не только среди словесников, но и затрагивая все педагогическое сообщество. Для «Учительской газеты» тема итоговой аттестации по литературе – одна из важнейших. Мы регулярно пишем об этом. «Круглый стол» в начале этого года, посвященный судьбе выпускного сочинения, показал, насколько остра эта тема для учителей литературы. Сегодня, когда закон о ЕГЭ принят, итоговая аттестация по литературе неизбежно будет проходить в форме ЕГЭ. Но у педагогического сообщества есть возможность предложить форму в рамках ЕГЭ. Хотелось бы услышать ваше мнение, как все-таки сохранить литературу как искусство и в то же время не потерять предмет, который является основополагающим, главным в школьном образовании?
В связи с этим хотелось бы обсудить несколько вопросов:
Если не будет итогового экзамена по литературе, значит ли это, что сочинение исчезнет?
Закон требует, чтобы итоговая аттестация была в форме ЕГЭ. Возможно, ЕГЭ по литературе должен состоять лишь из одной части С, которая, по сути, и будет сочинением. В итоге проверяется знание литературного произведения и умение грамотно и логично рассуждать.
Сергей ЗИНИН, председатель Федеральной предметной комиссии по литературе:
– Единый экзамен с 2009 года станет единственной формой итогового контроля. Поэтому мы должны стремиться к тому, чтобы по литературе была итоговая аттестация в форме ЕГЭ, иначе она вообще лишится экзамена. Конечно, возможны поправки к закону. На московском форуме словесников как раз был предложен стратегический вариант решения проблемы. Экзамен по литературе в форме ЕГЭ для профильного уровня и литература на базовом уровне как выпускной экзамен в альтернативной форме. Иначе говоря, выпускник должен обязательно сдать экзамен по литературе на базовом уровне, а вот профильный экзамен в формате ЕГЭ он может сдавать уже по своему выбору. Какие здесь плюсы и минусы существуют? Поправка к закону возможна, но не гарантирована. То есть может получиться такая ситуация, что поправку по каким-то причинам не примут, а от ЕГЭ мы сами откажемся. И литература останется вообще без экзамена и окажется в позиции предметов эстетического цикла наряду с изо и музыкой. Поэтому, обсуждая этот вопрос, нужно очень хорошо взвешивать все «за» и «против». Без эмоций попытаться решить, что же нам нужно от ЕГЭ и нужен ли нам обязательный базовый экзамен по литературе. Для меня ответ однозначен. Необходим базовый выпускной экзамен, поскольку предмет «литература», как сказал наш президент, государствообразующий. А что касается формата ЕГЭ, о нем можно спорить. Вы видите, что он каждый год меняется, потому что мы ищем адекватную форму проверки знаний и умений по предмету. Что особенно важно, сочинение как таковое как жанр присутствовало в формате ЕГЭ с самого начала. Последнее время отметались задания, в которых был лишь выбор ответов – простейшие тесты, которые действительно в чем-то окарикатуривали предмет, во многом упрощали его. В этом году этих заданий вообще нет – в формате экзамена остались только задания с кратким ответом, но это те ответы, которые дает сам ученик, он не выбирает из четырех возможных. Другое дело, что не всех устраивают и эти тесты, поскольку они проверяют отдельные сегментарные знания. Но такие задания вполне правомочны, если они включены в систему работы с текстом. Нам же нужно договориться принципиально о том, быть или не быть ЕГЭ по литературе? В каком формате окончательно он застынет? Пока он не застыл, до 2009 года мы имеем право экспериментировать. Что касается сочинения, то не оно себя изжило, а форма его проведения, критерии, по которым сочинение проверялось, себя изжили. Единый экзамен нам дал возможность разработать систему критериев, по которым независимые эксперты могут проверять детские работы и не ставить за одно и то же сочинение «два» и «пять». Таким образом, на сегодня этот вопрос не закрыт. Поэтому все профессиональное сообщество должно очень активно к этому вопросу подключиться. Впервые мы в широком формате на форуме обсуждали модель ЕГЭ, кстати, получили массу отзывов и положительных, и критического содержания и учли их.
Андрей ВЕРГЛИНСКИЙ, учитель русского языка и литературы, директор школы №18, Москва:
– Чем мы занимаемся на уроках? На уроках мы воспитываем детей как читателей. Как проверить, воспитан читатель или нет? Если вы возьмете учебники 5-7-х классов, то увидите, что они пытаются ответить на главный вопрос: в чем смысл человеческой жизни? Мы штудируем с детьми те произведения, которые об этом рассказывают. Кто возьмет на себя смелость проверить творческую работу нынешнего Пушкина и оценить ее по тем критериям, которые есть. А ведь сегодня учителям дают алгоритм, по которому нужно учить писать сочинение. Кроме того, я не согласен с тем,что если по предмету не сдается экзамен на выпускном уровне, то он теряет свой смысл. У нас с вами есть дети, которые влюблены в изобразительное искусство, и это является целью их жизни, и никакой экзамен этого не изменит. Я не верю в то, что экзамен делает предмет достаточно значимым.
Лев АЙЗЕРМАН, учитель литературы, школа №303, Москва:
– Все говорят о кризисе, что дети перестали читать, читают книги с кратким содержанием. А может быть, это расплата за то, что взят курс лишь на знание, а о воспитательной миссии литературы забыли? Не ведет ли этот путь к катастрофе? Сегодня, когда книга уходит из жизни, исчезают и такие категории, как «любить», «сострадать», «быть милосердным»…
Людмила КВАТАДЗЕ, учитель русского языка и литературы, школа №1903, Москва, эксперт городской комиссии по приему ЕГЭ:
– Все великие злодеи мира были образованными и знающими людьми. Тем не менее они были злодеями. Борьба добра и зла идет на протяжении всей истории человечества. А литература предмет, который прежде всего учит отличать хорошее от плохого. И от того, в какие условия поставлен учитель, от этого все и зависит. Боится ЕГЭ не ученик, а учитель. Это он не готов. Это для него ЕГЭ – совершенно незнакомая сфера деятельности.
Извечный спор словесников
Виктор ЖУРАВЛЕВ, заведующий редакцией «Литература» издательства «Просвещение», кандидат филологических наук:
– Сегодня действительно получается вольно и невольно крен в проверку определений, умения найти нужные тропы, фигуры, композиционные приемы, которые можно написать, правильный краткий ответ, который можно машиной проверить. Но перед этой необходимостью стоят не только разработчики ЕГЭ, но и разработчики новых стандартов. Мы сейчас говорим о том, что литература – особый предмет. Это все так. Но если мы сейчас посмотрим стандарт по литературе, то увидим перечень теоретических литературных и историко-литературных понятий. Это не является содержанием образования. Мы все время декларируем в программах, что знание теоретико-литературных понятий – это инструментарий для грамотного читателя. Понимать литературу, наслаждаться ею может человек грамотный, эрудированный. И такой человек может толковать литературное произведение, может сопоставлять критические отзывы, находить свою трактовку произведения. Надо искать золотую середину. Кроме того, позвольте заметить, что в соответствии с новым стандартом литература оказалась среди предметов эстетического цикла. Базовые дисциплины – это математика, информатика, иностранный язык и русский язык.
Ольга ДУБОВАЯ, учитель русского языка и литературы гимназии №1544, Москва:
– Литература – это предмет, который организует личность. Организует поведение человека, его умение говорить, умение воспринимать окружающий мир, понимать прошлое и настоящее. И когда мы учим детей читать произведение, мы не только готовим читателя, мы готовим человека, который может разобраться прежде всего в себе самом. Психологизм русской литературы, ее мировоззренческая основа всегда были базой нашего предмета. Поэтому вряд ли стоит бояться, что предмет уйдет на второй план, станет второстепенным. Я больше русист, чем словесник, но нельзя научить русскому языку вне литературы. Если ребенок не освоит стилистику Пушкина, Лермонтова, Тургенева, Чехова, Толстого, если он не поймет, чем отличается стихотворение Блока, Цветаевой, Ахматовой от поэтов-предшественников, то мы не научим выразительно говорящего человека. Поэтому экзамен – это то, что дает нам возможность понять, а чему мы научили ребенка. На мой взгляд, экзамен должен быть. Я очень рада, что в том варианте ЕГЭ по литературе 2008 года, который представлен в интернете, ушла часть А. Невозможно тестировать по литературе. Первый блок – это рецензии. Каждый здравомыслящий, закончивший школу человек может написать рецензию на прочитанное произведение. А вот повышенный уровень – это написание сочинения. Оно может быть представлено в экзаменационную комиссию вуза. На мой взгляд, победа в олимпиадах городского уровня, окружного, краевого, победа в конкурсе творческих работ или исследовательской работе тоже может быть приравнена к сертификату уровня заданий С.
Игорь МИЛОСЛАВСКИЙ, председатель научно-методического совета по русскому языку Федерального института педагогических измерений (ФИПИ):
– Как помочь литературе вернуть место и положение в обществе как воспитательное орудие? Что мы можем сделать в педагогическом сообществе? Во-первых, нужно учесть тот положительный опыт, который мы уже, применяя ЕГЭ, накопили. Внедряя ЕГЭ, мы устраняем субъективный фактор. Я думаю, что никто из учителей на меня не обидится. Положительный момент связан с тем, что в условиях ЕГЭ мы приучились работать открыто. Я думаю, что необходимо твердо понять, что между ЕГЭ и тестом не надо ставить знак равенства. Литература – единственный предмет, где экзаменующемуся предоставляется очень широкая возможность выбора. А вот от соединения литературы и русского языка будет плохо для обоих предметов. Взаимоотношения русского языка и художественной литературы – это отношения особые, потому что мы не готовим писателей, поэтов и критиков.
Чем грозит клиповое сознание
Ирина ЦЫБУЛЬКО, председатель Федеральной предметной комиссии по русскому языку:
– Тема сегодняшней встречи довольно остра, ведь проблема заключается не только в самом литературном образовании, а прежде всего в двух ключевых для образования фигурах – учитель и ученик. Русский язык в формате ЕГЭ давно, и 76 процентов выпускников в этом году писали ЕГЭ по русскому языку. Давайте обратим внимание на то, каков наш ученик. Мы говорим о том, что он не читает Толстого, Достоевского. Дело в том, что мы имеем дело с клиповым сознанием, абсолютной нашей бедой. Для того чтобы прочитать и понять до конца фразу, ученику нужно три секунды. Что происходит? Смена картинки в рекламе, в компьютере происходит через 1-2 секунды. Сознание прерывается постоянно, ученик не дочитывает фразу, он не понимает до конца прочитанное. Мы учим читать ребенка, который разучился это делать. Текст в шесть предложений 30 процентов детей до конца не понимают. 30 минут нужно выпускнику 9-го класса, для того чтобы он подготовил урок по физике – 15 минут на чтение параграфа и 15 минут на решение задачи. Только 25 процентов наших выпускников могут с этими санитарными нормами справиться. То, что касается соединения русского языка и литературы в один экзамен, то этот вопрос сложен еще и тестологически. Это два разных предмета, два учебных плана. В формате ЕГЭ это не сочинение, это нечто другое. 30 процентов теста по русскому языку составляют задания с развернутым ответом. В системе оценивания это 20 баллов из 60 первичных. Я обращаю внимание, что дело в том, что у нас 12 критериев и только 6 баллов выходит на содержание, все остальное идет в русский язык. А теперь давайте представим, что при значимости и ценности литературы будем ли мы дорожить 6 баллами из 60. Мы прорабатывали вариант – дали десятиклассникам наш тест, мы получили очень плохие результаты. К любой ситуации нужно подходить очень осторожно.
Наспех сооруженные инновации на достаточно новом явлении в стране могут непредсказуемо отразиться на детях и учителях.
Джанзала АБДУЛЛАЕВА, учитель русского языка и литературы, победитель конкурса лучших учителей РФ в рамках приоритетного национального проекта «Образование», гимназия №56, Санкт-Петербург:
– Я хочу выступить в защиту ЕГЭ по русскому языку. Мы за четыре года накопили достаточно большой опыт. У ребят повысилась мотивация. В администрации школы действуют таким образом, чтобы ученики успешно сдавали ЕГЭ. У нас 2 часа в 10-м классе и 3 часа в 11-м. Это достаточно много. Мы разработали программу, которая позволяет нам подготовиться ко всем блокам ЕГЭ, в том числе и в части С. Когда мы ругаем ЕГЭ, мы сравниваем с какой-то идеальной моделью экзамена, забывая, что русского языка в 10-11-х классах практически не было раньше. Это был факультатив, все заканчивалось в 9-м классе. То же самое и по литературе. Мы уже говорили о бесконечных шпаргалках. Кроме того, есть еще и субъективный момент, к учителю зачастую обращаются родители, приходят и просят, к примеру, о том, чтобы была четверка, потому что мальчику нужно идти в армию. Если от меня зависит судьба ребенка, я эту четверку поставлю. Если ЕГЭ будет, то мы должны подумать о содержании экзамена, учитывая, что в отличие от русского языка есть программа по литературе в 10-11-х классах. Нельзя заменить изучение курса XIX-XX веков подготовкой к ЕГЭ. Нужно экзамен сделать таким образом, чтобы он был итогом работы за эти два года. Я согласна, что есть такие формы, как анализ эпизода или рецензия на произведение известного автора, или на незнакомый текст, как у нас был в Петербурге несколько лет назад, когда на выбор предлагалось два текста Бунина и ребята писали в течение 6 часов рецензию, затем она проверялась. Или сопоставительная характеристика персонажей одного или разных произведений. Вырабатывается навык, и при этом изучается программа. Такая форма была бы вполне приемлема. Еще один больной момент. Мне кажется, что учитель не боится новой формы, а просто чувствует ответственность за детей, которые с этими результатами приходят в вуз. И дело не только в том, что сертификат заменяет человека. Преподавателей вуза мало волнует, как складывается этот балл у ученика.
Сергей ВОЛКОВ, главный редактор газеты «Литература»:
– В начале ноября мы в Москве проводили форум словесников, который собрал большое количество учителей. 239 зарегистрированных участников из 24 регионов России. Перед этим форумом у нас была большая предварительная работа. У меня такое впечатление, что я давно уже в этой проблеме слышу разные позиции. По закону с 2009 года все экзамены сдаются в формате ЕГЭ. Это значит, что хотим мы того или нет, литература будет в формате ЕГЭ. А что такое обязательный экзамен в формате ЕГЭ? Это тот экзамен, по которому будут сравниваться все результаты школ. И словесник скажет: зачем мне это надо? Никто из учителей-предметников не отвечает, а я должен дважды отвечать. Вы вообразите любовь администрации к словеснику, вообразите себе те требования, которые на него свалятся. Сегодня многие учителя против обязательного экзамена по одной простой причине. Нам хватает подготовки к ЕГЭ по русскому языку. Уже это становится для нас в нынешних условиях проблемой, а вы хотите на нас повесить второй обязательный экзамен. Почему тогда и возникла идея соединить два экзамена, чтобы как-то литература зацепилась, потому что она сейчас сползает вниз. Обязательный экзамен в условиях ЕГЭ или обязательный экзамен в каком-то отдельном статусе? Форум словесников предложил такое решение. Мы предложили, давайте для 95 процентов учеников оставим экзамен на базовом школьном уровне, пусть его проверит учитель. Остальные пять процентов, которые идут в литературный институт или на филфак, пусть сдают более серьезный экзамен, он же будет называться ЕГЭ. Есть экзамен – есть часы в расписании, есть у предмета статус. Давайте скажем честно: нам нужен экзамен, чтобы мы хоть как-то могли организовывать чтение книг с детьми. Этот экзамен, что мы на нем поставим, его результаты не волнуют никого. На экзамене не проверяются ценности, ничего не формируется. Потому что ребенок сдал его в школе, а результаты принял вуз. О его содержании будем говорить отдельно. Но такое предложение противоречит закону. Об этом не сказано в законе. Форум словесников вышел в Министерство образования и науки, Рособрнадзор с инициативой о внесении поправок в закон. Каждый предмет должен выйти на итоговую аттестацию, на базовый и профильный уровень. И ЕГЭ был задуман как экзамен профильный. И тогда это выход, потому что ученика ждет обязательная встреча с каким-то экзаменом, где 95 процентов на школьном уровне, 5 процентов в формате ЕГЭ. Для этого нужно внести поправки в законодательство. Это может сделать только Госдума. Поэтому на 2008 год остается ситуация как сейчас: обязательный экзамен, а форму может выбрать ученик. У нас остался год, чтобы ответить на простой вопрос: мы хотим, чтобы у нас был еще один дополнительный обязательный ЕГЭ по литературе? Мы знаем, что у нас есть массовая школа и в регионах есть великолепные образцы школ, где учителя даже в физматшколах сохраняют сильные позиции литературы. И обязательный экзамен нужен на самом деле, для того чтобы сохранить в стране вот эти островки тех мест, где умеют читать, где еще это не потеряно.
Лев АЙЗЕРМАН:
– В Москве с сентября 2007 года всем учителям иностранных языков повысили зарплату в два раза, и они получают до 40-50 тысяч рублей. Московские школы внутренне взорваны. В этой ситуации два ЕГЭ на одного учителя – это все взорвет. Поэтому о двух обязательных экзаменах, которые ведет один и тот же учитель, речи быть не может. Это плохо закончится. Второе. Я думаю, что в обществе создали неправильное представление, что корень всех бед преподавания литературы исключительно в экзамене. Да, 500, а потом 380 тем – это безумие. Но корень бед не в этом. Есть глубинные процессы, которые определяют уровень подготовки учителя, кроме того, дети стали другими. Поэтому думать, что экзамен в состоянии изменить преподавание литературы в школе, не верно, хотя он может что-то скорректировать.
Лариса АЛЕКСЕЕВА, учитель русского языка и литературы, гимназия №1, Клинский район, Московская область:
– Мне вспомнился фонарщик у Сент-Экзюпери. Мы, учителя русского языка и литературы, и есть те фонарщики. Наша планета постоянно движется. ЕГЭ по литературе? Будем проводить ЕГЭ по литературе. Тяжело, но будем. ЕГЭ по русскому языку состоялся.
Оксана ДАВЫДОВА, учитель русского языка и литературы, Центр образования №686 «Класс-центр», Москва:
– Звучали слова, что у наших детей низкая языковая компетенция. Когда-то мы давали детям внеклассное чтение. Мы могли это делать. Сейчас часов остается все меньше. В старших классах часов русского языка меньше, чем иностранного. Я согласна с тем, что экзамен должен идти на двух уровнях – базовом и профильном.
Елена ИВАНОВА, заместитель директора московской гимназии №1520 имени Капцовых, учитель русского языка и литературы, победитель конкурса лучших учителей РФ в рамках ПНПО 2006 года, лауреат премии мэра Москвы в области образования:
– Есть Москва и Санкт-Петербург. Но в России положение другое. Здесь начали говорить об учителе. Скажите, ЕГЭ – это разве не недоверие к учителю? Но почему мы обращаемся к западным формам, которые давно изменились, а не к исконно российским, к примеру, к дореволюционной школе?
Андрей ВЕРГЛИНСКИЙ:
– ЕГЭ, с одной стороны, это некий объективный срез некоего объема знаний. Притом что у нас сейчас обязательное среднее образование. Мы обязаны всех принять в школу. Всех отучить и довести их до 11-го класса независимо от того, хочет или не хочет этого ученик. При этом мы не имеем права поставить двойку. Кроме того, надо отдавать себе отчет, что, кроме тех детей, которые не хотят учиться, есть также и те, которые просто не могут по своим физическим или психическим данным. И этих детей мы должны вывести на ЕГЭ, объективно они получат двойку. Что с ними происходит дальше? Они должны либо через год пересдать экзамен либо уйти с аттестатом, в котором записано, что они прослушали курс. Да, у нас был эксперимент, когда мы добавляли всем еще один балл к результатам ЕГЭ, но он закончился. Поэтому должна быть дифференциация, должен быть профильный экзамен в форме ЕГЭ и базовый. Для талантливых детей профильный экзамен в форме ЕГЭ – это спасение от коррупции.
Елена ЗИНИНА, ученый секретарь Федерального института педагогических измерений:
– Институт очень много делает, чтобы материалы, на которых проводился многолетний эксперимент, были качественными. Поэтому мне жутковато слушать о подопытных кроликах, опытах и немилосердных экспериментах. Ведь материалы, которые в качестве КИМов используются в ЕГЭ, проходят через сито. ФИПИ делает все возможное, чтобы материалы были открытыми, идет многоступенчатое обсуждение проектов. Сначала составляется проект КИМа, потом идет обсуждение его в электронном виде на сайте ФИПИ в режиме августовского педсовета. Кимы обсуждаются широко научно-методическими советами, они созданы по каждому предмету. Туда входят авторитетнейшие представители профессионального сообщества. Потом все материалы для КИМов обсуждаются на ученом совете ФИПИ. После этого в течение месяца эти материалы, прошедшие через такое тщательное сито, становятся доступными для более широкого обсуждения, вывешиваются на сайте. Мы получаем о них отзывы. Только после этого материалы становятся основой для
КИМов. Параллельно идет апробация материалов, идет очень серьезная работа экспертов. Один и тот же вариант кимов просматривают 4 внешних эксперта. Количество внутренних экспертов неограниченно. Что касается ЕГЭ по литературе, то была проведена экспертиза, довольно репрезентативная выборка учащихся, и она показала, что и сильные, и средние учащиеся справляются с той моделью Кимов, которые и сейчас предложены. Руководитель Рособрнадзора Виктор Болотов дает добро на то, чтобы эта модель работала в этом году. Посмотрим, каким будет результат. Кстати, в апробации школы участвуют только на добровольной основе, что немаловажно. Мне хотелось бы высказать и свою позицию, и всего ФИПИ: обязательный экзамен по литературе нужен. Соединять два предмета, русский и литературу, думаю, нецелесообразно. Считаю вполне разумной модель, предложенную Волковым: ЕГЭ – профильный и базовый внутришкольный экзамен. Большие опасения у меня относительно реферата, думаю, его стоит предлагать только тем ребятам, которые учились на «5» и «4».
Сергей ВОЛКОВ:
– Учителя видят несколько оптимальных жанров – письменный анализ текста, защита исследовательских работ, устный экзамен. Причем выбор должен быть за учеником. Надо также развести понятия профильный и базовый экзамен с профильным и базовым уровнем обучения. Потому что ученик, закончивший профильный филологический класс, но дальше не поступающий на журфак или филфак, может сдавать литературу на базовом уровне.
Ирина ДИМОВА:
– Я думаю, что «Учительская газета» сделает все возможное, чтобы активизировать обсуждение вопроса, каким быть экзамену по литературе. Наш «круглый стол» – это посильный вклад в решение этой задачи.
«Круглый стол» подготовили Ирина ДИМОВА, Ольга Максимович, Светлана РУДЕНКО, Михаил БОНДАРЕВ
Выбор читателей
Комментарии