На чтение: ≈ 25 мин.Все знают, что обычно осенью птичьи стаи степенно тянутся к югу, на время покидая страну. И лишь одна из них, причём с явно нероссийскими корнями, каслает (как принято выражаться у нас на Ямале) в один из российских регионов – туда, откуда родом (точнее, школой работы) лучший из птенцов прошлого года, уже уверенно ставший на педагогическое крыло и покоривший в предыдущем сезоне не одну вершину.
Вы не могли не догадаться, что речь идёт о «пеликанах». К тому же говорят, что шар дважды подряд не падает в одну лузу, однако и в 2013, и в 2014-м конкурс «Учитель года России» благодаря абсолютным победам Александра Демахина и Андрея Сиденко дважды осел на благодатной, доброй земле Московской области – в Подольске и в Мытищах.
Один из авторов этих заметок – Наталья Вторушина, учитель начальных классов и заместитель директора гимназии №1 города Салехарда – дважды «пеликан»: в 2013 – участник российского финала, ставший лауреатом конкурса, а в 2014 – уже член межпредметного жюри первого тура. Второй – Сергей Тихонов, всегда учитель душою, а ныне директор и профессор кафедры гуманитарного образования регионального института развития образования Ямало-Ненецкого автономного округа, – странным образом прибившаяся к пеликанам птица, доселе не известного науке вида, с 1999-й и до 2007 года спокойно выводившая конкурсные рулады на ямальских просторах, а затем благодаря случаю (естественно, как проявлению закономерности), ставшему для пишущего эти строки счастливым, а также с лёгкой и заботливой (фактически маминой) руки одной из действующих легенд конкурсного движения – Ирины Георгиевны Димовой – вброшенная в российский конкурс. Вброшенной и с тех пор так и прижившаяся в нём (в том числе и в качестве члена жюри первого тура с 2009 по 2012 года).
Сегодня 25-й, юбилейный, конкурс становится уже живой историей. Позади четверть века! Впереди, надеемся, не меньше!
Взгляд первый (лирический). Ностальгия по Настоящему
2013 год. Конкурс «Учитель года России-2013».
Я участник конкурса!
Тур первый – открытый урок, методический семинар, беседа с учащимися, родительское собрание … «Уфф!» – как сказали бы Винни-Пух и Карлсон. Первый – напряжённейший – этап позади. Мы (под понятием «мы» в данном случае я разумею весь Ямало-Ненецкий округ) – лауреаты! Мастер-класс, открытая дискуссия… И это НАШ финал!
А дальше все, будто в волшебной сказке, вдруг ставшей чудесной реальностью: встреча с Президентом России, поездки по городам России, а самое главное – общение. Общение с людьми, о которых ты раньше читал в газетах, слышал по радио или видел в программах на каналах центрального телевидения.
Первые радости профессионального общения с такими учительским планетами, как Артур Заруба, Олег Парамонов, Анна Мехед, Александр Евгеньевич Глозман, Сергей Циклов, Наталья Каменкова, Владимир Кружалов, Юлия Мищенко, Вадим Муранов, Ольга Редина, Антон Молев, Екатерина Белоцерковская, которые сходились на салехардском (и шире – ямальском) небосклоне, случились в 2008, 2009, 2010 и 2011 годы. Тогда я пыталась лишь вслушаться в высокую (в прямом и переносном смыслах слова) педагогическую музыку, издалека вглядываясь в небесные дали и различая свет тогда казавшихся неземными светил.
Однако первая настоящая встреча со звездами педагогического олимпа, как говорится, на расстоянии вытянутой руки, произошла на конкурсе. Строгое, но совсем не злое; требовательное, но не придирчивое; компетентное, понимающее, оценивающее жюри – визитная карточка конкурса. И самое главное: какой бы ни был урок по счету – первый или восьмой – тебе улыбаются, слушают внимательно, дают ценные советы! Вечером в среде конкурсантов идут обсуждения:
– Ко мне на урок приходила сама Димова!…
– А мне Парамонов сказал, что я молодец!…
– А у меня на уроке Левина была и тоже хвалила!…
– А мне Демахин улыбнулся и руку пожал!…
– А меня Нянковский внимательно слушал, наверное, не все так плохо?…
Одним словом, конкурсанты, как дети!
2014 год. Конкурс «Учитель года России – 2014». Оказаться в числе жюри было совсем неожиданно. Одно дело, когда ты конкурсант, и совсем другое, – когда тебе необходимо оценить своего коллегу. Появляются новые сомнения, открываются новые горизонты. Ты словно видишь конкурс изнутри. Это всё равно, что смотреть на создание картины со стороны: видишь, понимаешь, восхищаешься, хочешь помочь, но более опытные коллеги останавливают, улыбаются тебе и говорят: «Не мешай творить чудо! Это её урок!». В этот момент понимаешь, что тебе дан уникальный шанс присутствовать на уроке лучшего учителя России! А потом – новый урок и… новое открытие!
К концу первого конкурсного дня выстраивается целая галерея картин. Одни просты и понятны, сюжет чётко выстроен, методические «штрихи» легли ровно и уверенно, создавая единое пространство. Другие заставляют задуматься: «Чёрный квадрат»! Чем больше всматриваешься и вникаешь, тем больше открывается удивительный мир мастерства учителя.
Есть картины новичков. Робкие неуверенные мазки, даже во время работы видно: мастер сомневается, не все получается с первого раза. Иногда «художнику» приходится исправлять линию или даже целый фрагмент, но и в таких картинах есть яркое пятно – акцент, который делает картину неповторимой и интересной для зрителя. Жюри – первый зритель конкурса. И именно от работы жюри зависит, на кого будет равняться учительство всей страны.
Вот тут-то и ловишь себя на мысли, что тебе не хватило живого общения с участниками конкурса. Вроде бы и прелюдия общения состоялась, спасибо новому формату конкурса, прочтено эссе, совершено виртуальное знакомство в сетях интернета… Но есть чувство некой недосказанности – это все равно, что собирать картину великого художника в виде пазла. Складываешь, сравниваешь, переставляешь – получилось! Но целостность нарушена, нет чувства единства. Отойти бы в сторону, посмотреть с другого ракурса, а времени и возможности нет! Урок окончен. Краски собраны в мольберт. Десять минут на обмен мыслями, сомнениями, вопросами, и река событий несет тебя дальше. А что, если погода сегодня была пасмурная, и цвет картины от этого получился тусклым? А может быть, главные герои шедевра были в плохом настроении и позировали нехотя? При этом художник прилагал все силы: непрерывно смешивал краски, использовал разные кисти, применял разнообразную технику мазка. Спросить бы, да мольберт уже собран… Вот и боишься ошибиться, выбрать не то произведение педагогического искусства.
И вот уже отобраны шедевры пятнадцати счастливчиков, благодаря которым мастера педагогического сообщества стоят в лучах славы и получают первые заслуженные награды. Завтра новый виток испытаний, новый состав жюри! Союз четырёх – Большого, ученического, родительского и особого (ноу-хау этого 2014 года) – жюри участников, только что ставших «шестнадцатыми»…
Завтра – коллективное творчество, в котором необходимо проявить себя и не затмить товарища! И как жаль, что созданные накануне картины уже перенесены на задний план сцены, скромно закрыты одним кликом компьютерной мыши.
Время летит неумолимо. На сцене новые герои, новые творения педагогов – «Образовательные проекты». Не все гладко, порой новые идеи утопают в хорошо известных (если не сказать затёртых) истинах. Иногда сложно оценить личный вклад каждого из участников педагогического проектирования в реализации общего замысла. Ловишь себя на мысли, насколько должно быть трудно членам объединенного жюри. В этой ситуации лучше понять личность (в том числе и педагогическую) каждого из уже ставших лауреатами конкурсантов может помочь новое испытание – «Педагогический совет». Самое главное, что на импровизированном педсовете у участника есть возможность заявить свою позицию, высказать свою точку зрения, показать профессиональную грамотность. А всем остальным остается только ждать решения компетентного жюри. Еще одно мгновение – и будут объявлены новые имена.
Новое в конкурсе – это как авангард в искусстве. Лучшее останется, и на него будут равняться. Неудачные течения уйдут в прошлое, но не канут в лету, однако всякая попытка – это путь к совершенству.
Я рада, что мне выпала счастливая возможность пройти этот путь, но, примерив на себя две роли – участника конкурса и члена жюри, – даже сейчас не могу сказать, кем быть проще. Что проще: сотворить картину или оценить её? Одно могу сказать с полной уверенностью: «Конкурс «Учитель года» – вещь УДИВИТЕЛЬНАЯ!»
Пролетают, словно одно мгновение, испытания, проходит усталость и сомнения, а добрые улыбки друзей остаются! Стираются границы между участниками и членами жюри. И вот уже Елена Михайловна Пахомова смотрит на нас с грустинкой в глазах, зная о скором расставании. Ирина Георгиевна Димова даёт последние распоряжения перед торжественной церемонией закрытия. Мэтры педагогики, которые раньше казались тебе недосягаемыми звездами педагогического Олимпа, дружески и совсем по родному открывают тебе тайны своего мастерства в уютном автобусе, медленно плывущем в московской пробке. Плывущем уже навстречу новому конкурсу… К новым педагогическим островам!
Взгляд второй (прозаический). Конкурс? Конкурс… Конкурс!
Как известно, в этом году конкурс прошёл в новом формате. Мне сложно говорить о нём как о целостном явлении, поскольку, к сожалению, имел возможность воочию наблюдать лишь за вторым туром. При этом считаю возможным поделиться некоторыми мыслями.
В 2014 стала существенно более важной роль заочного этапа. И по объёму, и по содержанию тех заданий, которые необходимо было выполнять конкурсантам, он, если можно так выразиться, вырос и вширь, и вглубь. Казалось бы, это хорошо. Однако, просматривая, в частности, разнообразные, многоаспектные материалы сайтов конкурсантов, невольно задаёшься крамольными вопросами: какова доля САМОГО будущего участника российского финала в их создании, насколько они отражают именно ЕГО сущность, человеческую, профессиональную (в том числе методическую, научно-методическую, в какой-то степени методологическую)? Не будем лукавить: всем, кто давно душой и делом связаны с конкурсом «Учитель года» и на региональном, и тем паче на российском уровне, хорошо известно, что материалы заочного этапа, как правило (возможно, за редким исключением), готовятся командно. И в такой ситуации возникает почти бесстыдный вопрос: «Ребята, а кто с кем соревнуется, а?».
КОГО мы хотим увидеть, услышать, прочитать? И… КОГО мы видим, слышим, читаем?
Очный этап. Тур первый. Вспомянем близкое прошлое. Ещё в 2013-м он состоял по сути из пяти заданий – урок, самоанализ, методический семинар, разговор с учащимися и разговор с родителями, причём два первых (учебное занятие и самоанализ) психологически, как говорится, искони и самими конкурсантами, и членами жюри воспринимались как одно.
Наверное, уже с середины октября прошлого года для людей, которые в самом лучшем смысле слова творят «Учитель года России», для оргкомитета настало время, полагаю, трудных поисков путей обновления, развития конкурса. Грянул год 2014-й. Весна. «Ужели слово найдено…»? В осень сию первый тур очного состоять будет лишь из урока и самоанализа.
И состоял, и состоялся… Мне мучительно сложно говорить о том, насколько, так как внутри, если можно так выразиться, не был. Посему как человек, к конкурсу близкий и искренне за него переживающий, с одной стороны, и как учитель и преподаватель, который почти двадцать лет готовил молодых людей к тому, чтобы стать учителями, и более двадцати двух, надеюсь, помогает совершенствоваться тем, кто уже пашет школьную ниву, могу лишь с осторожностью высказать предположение.
Безусловно, первый тур нескольких прошлых лет был и для участников, и для жюри очень тяжёлым: в короткие сроки (всего за четыре дня) надо было выдать на гора, выражаясь языком шахтёров, наилучшие с точки зрения их качества весьма разноплановые продукты ежедневного педагогического труда. Привычного, кроме, пожалуй, публичного самоанализа. При этом подчеркну – публичного, поскольку самоанализ урока (как, впрочем, и любого иного педагогического действия), рефлексия – один из самых важных и регулярных процессов в нашей профессии. (Во всяком случае, так должно быть!)
Вместе с тем давайте подумаем о том, сколько уроков, бесед с классом, разговоров с родителями учитель обычно проводит за те же четыре дня? Уроков – от12 до 20, а иногда и 24, бесед с классом – минимум одну, а по обстоятельствам и больше (а разговоры с конкретными учащимися, как говорится, учёту не поддаются), разговоров с родителями конкретных учеников – тут опять-таки в зависимости от ситуаций. Правда, общие родительские собрания ныне обыкновенно проводятся раз в четверть. Однако и они – дело житейское.
В то же время попытаемся представить себе, насколько могла возрасти психологическая нагрузка на конкурсанта в ситуации, когда результат его участия в первом туре, а, значит, возможность выхода или невыхода в число лауреатов (в заветную «пятнашку») полностью зависит от того, как он выступит в двух (а по сути в одном сдвоенном) испытании, которое у тому же является для каждого из них первым в очном этапе российского финала. К тому же, как мы знаем, весьма немалая часть переживаний не только и не столько собственно за себя, сколько от того, как отреагирует в случае невыхода в «пятнашку» регион. Тем более в случаях (а они, к сожалению, бывают), когда, как говорится, власти на местах достаточно прямолинейно дают участнику понять, что ждут его как минимум с лауреатским щитом. Если в прошлые годы у конкурсанта была возможность выправить, по его мнению и по фактическому результату, ситуацию, представляя жюри другие задания первого тура, то в этом году её не было.
Всё, сказанное до сих пор об одиночности задания первого тура, важно, но, на мой взгляд, не главное. Тогда что же в этом размышлении о туре первом «Учитель-профи» главное?
Мне представляется, что первый этап, состоящий из
– учебного занятия и его самоанализа,
– методического семинара (семинара, на котором вживую можно услышать, как педагог представляет свой опыт, а жюри глаза в глаза может задать вопросы и получить на них ответы, и в результате составить мнение о том, насколько он самостоятелен и оригинален),
– разговора с учащимися,
– разговора с родителями,
даёт гораздо лучшую, более полную, более многоцветную и объёмную картину профессиональной и человеческой личности учителя-конкурсанта, поскольку предоставляет и жюри, и тем, кто наблюдает за конкурсом онлайн и в записи, возможность наяву соприкоснуться практически со всеми основными, базовыми, ипостасями его деятельности. Иными словами: с разными ликами одного Профи.
Многие годы группа межпредметного жюри первого тура, как правило, состояла из 9-10 человек, столько же было и в группе конкурсантов, которых жюри призвано было оценивать. В 2014-м группа межпредметного жюри состояла, насколько мне известно, примерно из 16 специалистов и по условиям нынешнего конкурса оценивала группу конкурсантов в составе примерно 20 учителей. При этом в течение трёх дней внимательно наблюдала только за уроком и его самоанализом, так как весь первый тур, как мы знаем, лишь из этих двух заданий и состоял. Невольно напрашивается вопрос: насколько оправданно количественное увеличение и групп жюри, и групп конкурсантов?
Кажется, в 2009 году был опыт, на мой взгляд, далеко не во всём удачный, когда одна группа жюри первого тура отсматривала абсолютно всех тогдашних конкурсантов лишь в одном виде конкурсного задания первого тура, например, методическом семинаре; другая наблюдала за всеми уроками, третья – за разговором с учащимися.
С 2010 по 2013 годы действовала, как мне кажется, гораздо более продуктивная схема, при которой одна и та же группа жюри была обязана видеть и оценивать все задания первого тура, которые выполняла закреплённая за ней группа конкурсантов. И это позволяло опять-таки составить более полноценное представление о качестве представления учителя-конкурсанта в его разнообразных ипостасях.
Не даёт мне покоя и ещё один вопрос: можно ли уравнивать по количеству максимально возможных баллов, доставшихся конкурсанту, заочный этап и первый очный тур, состоящий из урока и самоанализа? Или, образно выражаясь: одна ли ценность у вершков и корешков?…
И минул тур первый, и пришёл черёд второму и третьему.
И вновь, как говаривал известный персонаж: «… меня терзают смутные сомнения…».
Позволю себе поставить несколько вопросов, на которые сам себе пока не ответил, но, надеюсь, что все вместе мы сможем это сделать.
Нужны ли четыре жюри?
Насколько продуктивна работа жюри вчерашних (в буквальном смысле этого слова) конкурсантов, только что вышедших из профессионального боя, причём вышедших с весьма разноречивыми по отношению и к себе, и к товарищам по конкурсу чувствами (в особенности к тем, кто оказался в «пятнашке»)? Какой опыт «жюрения» у каждого из них имеется (тем паче «жюрения» на таком уровне) и есть ли он вообще?
Насколько готовы к оцениванию родительское жюри и жюри учащихся?..
То, что довелось увидеть во втором туре на сцене в ходе выполнения задания, именованного «Педагогическим советом», на мой непросвещённый взгляд, педсоветом назвать затруднительно, поскольку таковым оно и не стало. По форме и по сути педсоветы, точнее, публичные действия конкурсантов в них тяготели к такому годами проверенному конкурсом заданию, как открытая дискуссия, с реализацией которого конкурсантам всегда было непросто.
Загадочными остались для меня и те совместные действия, которые названы были «Педагогическим проектом». Стал сильно сомневаться, верно ли я понимаю, что есть проект, что позволяет считать его педагогическим… Но по совету любимой многими литературной героини: «…об этом я подумаю завтра».
Сегодня скажу: конкурс зовёт, волнует, радует, движет к размышлениям, поискам, к совершенствованию самого себя. Для меня уже очень давно нет вопроса: «Конкурс?» Пройден «сомнительный» этап: «Конкурс…» Для меня всегда: Конкурс! Именно так – с прописной буквы и с восклицательным знаком!
А вопросы, поиски, сомнения, нахождение решений по отношению к конкурсу… Они и для нас – авторов этих заметок, и для всех были, есть и будут. Иначе, как развиваться? И это, очевидно, и есть путь к совершенствованию конкурса.
Наталья Вторушина, Сергей Тихонов
Фото Николая Марухина, Вадима Мелешко
,
Выбор читателей
Комментарии