Два в одном. или Как история «УГ» вместилась в историю первой гимназии в России

Газетный век, в отличие от книжного, недолог. Редко удается найти отдельный экземпляр, который сохранился бы в хорошем состоянии спустя многие десятилетия после выхода в свет. А что говорить о серии номеров, скажем, за 1942 год! Поэтому обычно ищут среди библиотечных подшивок. Но и не каждая библиотека может похвастаться наличием в своих архивах «полного собрания сочинений» той или иной газеты. Как раз о них, Хранителях, мы и хотим рассказать.

Это только у современных детективщиц поиск той или иной информации вписывается в секунды времени. В реальности же на это уходят дни. Особенно когда, уподобясь сыщику, пытаешься обнаружить практически раритет – первый номер «Учительской газеты». Единственное, в чем не заблуждаются маринины-дашковы, так это в отзывчивости народа, всегда готового подсобить нелогично мыслящему детективу-дилетанту. В моем случае счастливой путеводной звездой стала библиотекарь Галина Сергеевна из школы № 366 Московского района, где, кстати, газету выписывают со дня открытия образовательного учреждения, то есть с 1946 года. Она сразу указала, где искать – в самой старой школе города.

Вторая Санкт-Петербургская гимназия, которой в текущем году исполнилось 199 лет, оказалась расположенной в любимом районе Родиона Раскольникова – близ Сенной площади. Но мрачная рефлексия Достоевского обошла ее стороной. Возможно, потому, что мысли, побуждающие создать первую в России гимназию, были светлы и дальнозорки: «приготовление юношества к университетскому образованию» и «приобретение учащимися сведений, необходимых для благовоспитанного человека». И потому еще, что где ступает нога ребенка, нет места безнадежности. Словом, едва за тобой закрывается входная дверь учебного заведения, дух захватывает от четырехметровых потолков и широких, как эпическое полотно, коридоров. Благородный замысел воплотился в благородстве форм.

Сюжетная линия поиска постоянных подписчиков «Учительской газеты» приводит меня в кабинет директора гимназии Людмилы Маратовны Мардер, где открывается много любопытных подробностей биографии гимназии. В отличие от многих образовательных учреждений города она никогда не переставала быть школой (исключая только блокадные годы, когда в стенах гимназии находился госпиталь) и единственная в городе носит свое историческое название.

В этих величественных стенах учились такие фигуры, как Александр Горчаков, Петр Вяземский, Александр и Григорий Пушкины (сыновья «солнца нашей поэзии»), Анатолий Кони, Леонид Майков, Николай Миклухо-Маклай, Александр Брянцев, Евгений Мравинский и многие другие.

Людмила Мардер уверена, что, шагая постоянно в авангарде, примеряя на себя серьезные педагогические идеи и будучи наполненной почти двухсотлетней историей воспитания интеллигенции, Вторая Санкт-Петербургская гимназия не могла оставаться в стороне от процессов, происходящих вокруг. А процессы, укладываясь в печатное слово, становились общими на страницах «Учительской газеты». Проводником идей и форумом была газета. Поэтому можно смело считать, что в летопись старейшей гимназии России внесена история старейшего педагогического издания. Жаль только, практически это подтвердить нельзя: ни одна школьная библиотека не в состоянии сохранить годовые комплекты газеты за все восемьдесят лет. Да и условия для хранения газетной бумаги должны быть особые – с годами ее разрушает кислота, и газета становится очень ломкой.

Однако было бы упущением, рисуя свои поиски по схемам сегодняшних детективных романов, не прибегнуть к мистике. Давайте отправимся в гимназическую библиотеку, где первое, на что натыкается взор, – огромный стол. Он больше похож на брошенный на бок шкаф – таким кажется необъятным. Стол в библиотеке – бесспорный антиквариат. Его дубовая узорчатая твердь пропитана эхом веков и, наверное, способна предлагать это эхо слышащему. Мне кажется, касаясь пальцами теплой поверхности стола, я погружаюсь в сиреневый октябрьский вечер. В огромном помещении холодно, и, может быть, за окнами стучит дождь. И кто-то, неясный в зыбкой пелене прошлого, шуршит страницами.

Старый стол старой петербургской гимназии помнит, наверное, сотни тысяч прикосновений газетной бумаги. Над ним склонялась не одна светлая голова. И нашу воображаемую встречу с первым гимназическим читателем «Учительской газеты» он тоже вберет в недра своих воспоминаний, чтобы потом, лет эдак через сто, вновь продемонстрировать ее кому-то, страждущему. Во всяком случае, весь его таинственный облик это обещает.