Дотронуться до облаков,

Вот уже пятый сезон подряд август я провожу на острове Кижи. Днем у меня экскурсии в главной экспозиции музея, где высится Кижский архитектурный ансамбль, или походы с туристами по острову, чтобы оценить красоту его ландшафтов и окрестностей.

Увидеть Кижи – счастье

Каждый раз, собираясь в месячную добровольную командировку, задумываюсь, чем же привязал к себе этот маленький островок протяженностью чуть более пяти километров. Явно не деревенским бытом: живем в огромном крестьянском доме, построенном еще в начале прошлого века. Здесь, на Севере, такие строения называются «дома-комплексы», потому что под одной крышей находятся хозяйственная и жилая части. Воду берем из Онежского озера, львиную долю продуктов привозим с собой, в местном магазине цены вдвое, а то и втрое выше. До основной экспозиции музея-заповедника «Кижи» полтора километра пешком, еще столько же вечером, после того как последние «кометы» и теплоходы отплывают с причала. Обычно проводишь три экскурсии в день, а это еще семь километров.

Но остров манит с такой непреодолимой силой, что с первых минут пребывания на нем обо всем забываешь. Осознаешь: если есть рай на земле, то он здесь, на этом маленьком клочке земли, именуемом Кижи. Здесь совершенно невероятное небо, оно слоистое: облака перистые и кучевые. Только в Кижах можно почувствовать колорит Русского Севера.

На острове в августе еще продолжается сенокос. Душистым ароматом разнотравья не надышишься, когда ранним утром идешь по луговой тропинке до экскурсионной площадки, куда подходят туристы с первого теплохода. Им не терпится скорее отправиться на экскурсию…

Остается только благодарить Всевышнего, что шесть тысяч лет назад уровень воды в Онеге снизился настолько, что остров вышел на поверхность. Пройдет еще несколько тысячелетий, прежде чем его заселят предки современных вепсов и карелов, которые пришли на островные земли в начале нашей эры. Их заинтересовали плодородные шунгитовые земли. Недалеко от острова, в местечке Шуньга, до сих пор добывают этот редкий минерал, содержащий в себе углерод. Он и повышает плодородие здешних полей.

Во время многочисленных экскурсий по Карелии я часто рассказываю гостям о ледниковом периоде, но только на острове я могу передать грандиозность и масштабность этого яркого события в геологической летописи земли. Потому что на острове сохранились каменистые насыпи – озовые гряды, которые образовались в результате интенсивного таяния льда, толщина которого местами достигала трех километров. Ледниковые реки устремились по трещинам и туннелям, неся с собой гравий, гальку, песок и валуны. Они накапливались в руслах, образуя насыпи из камня и песка. Частью такой гряды и является остров Кижи. Он имеет вытянутую форму и разнообразный рельеф: высокие холмы чередуются с низинами и небольшими болотами.

Пандемия разделила нашу жизнь на до и после. До ее начала на знаменитый остров в большинстве своем приезжали заморские гости. 60 процентов туристов составляли европейские и американские туристы. Чаще всего с круизных теплоходов тогда сходили немцы, англичане и французы. Так распределялось соотношение туристов из Старого Света. Закрытие границ перенаправило туристические потоки, но не изменило повышенного интереса людей к острову. Не секрет, что в Кижи едут ради того, чтобы прежде всего увидеть двадцатидвухглавую жемчужину деревянного зодчества – Преображенскую церковь.

– Ежедневно мы принимаем полторы-две тысячи российских туристов, – говорит начальник экскурсионного отдела музея-заповедника «Кижи» Анна Воронова. – Несмотря на отсутствие иностранцев, музей вышел на уровень 2019 года.

География туристов самая обширная – от Калининграда до Владивостока. Вдвойне приятно, когда встречаешь своих земляков. Два дня назад в моей экскурсионной группе оказалась пожилая чета из Удмуртии, что всего в 60 километрах от моей родины – города на берегу полноводной Камы, носящего имя великого композитора Чайковского. Когда я рассказывал о банях по-черному, которые топятся с открытой дверью, поскольку дым выходит не через трубу, убеленный сединой бравый мужчина заметил, что в удмуртских селах еще остались такие бани, люди до сих пор их используют по назначению. Так мы и познакомились. Всю двухчасовую экскурсию он бережно держал под руку свою спутницу, с которой, как выяснилось, прожили уже около шестидесяти лет. Какой же любовью светились их глаза!

После экскурсии разговорились.

– Нам уже по 82 года, – добродушно улыбаясь, призналась старушка. – Вот решили напоследок мир посмотреть.

В ее глазах при этом не было ни тени грусти. Они светились счастьем.

Я подбодрил супругов, сказав, что они большие молодцы, путешествуют, радуются жизни. Поведал им о своих одноклассниках, которых уже перестал зазывать в Карелию. Дальше областного центра они, увы, не выезжают.

Кижи привлекают туристов своей первозданной природой, невероятной магией духовного обновления. Еще больше радует, что сюда вновь и вновь возвращаются.

Десант художников

На третий день пребывания на острове в деревне Ямка (одна из двух сохранившихся) высадился «десант» московских художников. Для Кижей это обычное явление.

– Мы приезжаем сюда на летние практики с 2016 года, – говорит руководитель группы, преподаватель Академии имени С.Г.Строганова известный художник и скульптор по стеклу Андрей Криволапов. – Кижи – потрясающее место. И небесный свод ближе, и вода настоящая. Мы много раз выезжали на пленэры в Центральную Россию, за границу, но такого раздолья нет нигде. Здесь ты один на один с природой…

Мы беседуем с маэстро у подножия Нарьиной горы, самой высокой точки острова. Мимо проходят воспитанницы Андрея Николаевича, останавливаются.

– В современном преподавательском художественном составе Андрей Николаевич один из столпов, – говорит Мария Одинцова. – Мы его очень ценим и уважаем.

Девушки, извинившись, что прервали разговор, уходят с этюдниками на вечернюю работу, а мы еще некоторое время беседуем о творчестве и красотах острова.

– Девушки уже магистры, – поясняет педагог. – У них позади дополнительное образование. Они начинают работать в материале, который сами выбрали, – это скульптура по стеклу.

Сейчас на остров приехали шестнадцать студентов второго и третьего курсов дополнительного образования и магистры, а также два преподавателя. Практика проходит по нарастающей. Вначале идет графика, затем акварель либо пастель с переходом на гуашь, темперу, и только потом студенты начинают работать маслом. Правда, Андрей Николаевич признается, что некоторые практиканты сразу хотят рисовать маслом.

– Ну какое масло?! – разводит он руками. – Сначала нужно изучить графику, поймать пространство пейзажа, не уходить в детали.

По словам педагога, писать маслом – самое сложное. Если сразу не попал, то надо сутки ждать, пока подсохнет слой, потом счищать и начинать заново. Поэтому необходимо начинать с материалов, которые заставляют ребят думать, как смешивать цвета и выстраивать глубину в листе.

Хотя выезд в Кижи и считается для студентов практикой, но необязательной. Ребята приезжают сюда, потому что им нравится. В этом я убедился чуть позже, когда, закончив разговор с Криволаповым, поднялся на Нарьину гору.

Мария Одинцова и ее подруги даже не заметили, как я подошел к ним. Художники – народ особенный, когда уходят в творчество, для них, кроме полотна, красок и окружающего пространства, ничего не существует.

– Я сейчас делаю этюды, наброски, – рассказывает Мария. – Привезу их домой, и дальше уже можно строить большую работу. Здесь, на Севере, очень интересный цвет воды. Посмотрите вдаль – градиентное небо и очень красивые вода и трава. Контрасты здесь необычные, северные. Сегодня днем почти не было облачков, это очень странное для Кижей состояние, обычно небо – это замес красок.

В этот момент моя собеседница изображала на холсте водную гладь в лучах заходящего солнца. Мне же пояснила, что сейчас она немножко потухла, обычно выглядит ярче, когда солнце повыше.

– Она выглядит, как светящаяся дырка, – говорит художница.

– Вот эта водная гладь? – удивляюсь я.

-Да, – подтверждает Мария, – ни с какого другого ракурса ее поймать невозможно, только отсюда. Все ее пытаются нарисовать, в том числе и я.

«Светящаяся дырка» на понятном для всех языке – это заливчик, который необычно смотрится при вечернем освещении.

Общаясь с Марией и ее подругами, я вдруг осознал, что начинаю другими глазами смотреть на водную гладь, на небольшой заливчик, который они сумели рассмотреть в совершенно ином, творческом, свете.

– Вчера было очень интересное перистое небо, – продолжает моя собеседница. – Мы ночью сидели с Наташей и ожидали рассвет на Онеге. Почти всю ночь просидели. Здесь такие разные закаты и рассветы!

Услышав наш разговор, Наталья Протченко на время оторвалась от холста:

– Каждый год приезжаю в Кижи с каким-то новым состоянием, которое отражается в работах. В этой картине мне хочется передать сумеречное состояние, немножко мистическое, когда северная земля погружается в такой вечер. Солнце сейчас уйдет в холодную даль. Вот эту церквушку хочу отобразить, которая виднеется вдалеке.

Пока я разговаривал с подопечными Андрея Николаевича, поднялся на гору и он сам.

– Здесь сложно работать, – объяснял он своей ученице. – Солнышко садится быстро. Понятно? Эта точка сиюминутная, поэтому ее очень трудно писать. Я вам говорил, что надо вначале маленькие этюдики делать. Ты пишешь, как будто днем работаешь.

Девушка молча выслушивает наставления.

Тем временем Андрей Николаевич продолжает:

– Тени делай холодными. Вот этот цвет у тебя хороший был, холодный, нормальный. Слишком глухо не делай. Растяжка тона всегда идет сверху вниз. У тебя ближе к траве она холоднее становится.

Неподалеку от часовни Спаса Нерукотворного встретил еще одну воспитанницу Криволапова. Елена Чаленко сидела и смотрела вдаль. Не хотелось ее отвлекать от мыслей, но вдруг она сама заговорила:

– Вы что-то хотели спросить?

– Почему вы не рисуете?

– Я сегодня много бегала по острову. Поэтому хотела просто отдохнуть, впитать в себя увиденное, осмыслить.

После паузы девушка продолжила:

– Остров все время радует. Облака горят на закате. Там озеро уже холодное, здесь горящие облака. И такое ощущение, что ты можешь дотронуться до них руками, потрогать их вокруг себя. Не Север, а глоток свежести.

Послесловие

…Я каждый вечер поднимаюсь на Нарьину гору. Известно, что прежние церкви, которые были на острове, сгорели в 1693 году, и на их месте в 1714 году вначале построили летнюю Преображенскую церковь, а позже зимнюю – Покрова Пресвятой Богородицы. Однако по легенде сгоревшая церковь Преображения Господня стояла изначально на Нарьиной горе. А может, это и не легенда вовсе?..

Наиль ШАБИЕВ, о. Кижи, Республика Карелия, фото автора