Дополнительная проверка Ректоры Санкт-Петербурга считают, что ЕГЭ не должен стать для абитуриента единственным испытанием

Единый государственный экзамен – лидер среди образовательных новаций. Эксперимент по нему длится уже два года. Этим летом в нем участвовали 16 субъектов Федерации. В 2003 году ЕГЭ охватит уже 49 регионов. И следовательно, новые правила коснутся очень многих школ и вузов страны. Как это отразится, например, на петербургской высшей школе, история которой складывалась столетиями? Такой вопрос не раз становился предметом серьезных дискуссий Совета ректоров северной столицы. К какому же мнению пришли руководители вузов? Об этом я попросила рассказать ректора Санкт-Петербургского государственного института точной механики и оптики (технического университета – ИТМО), доктора технических наук, профессора, заслуженного деятеля науки РФ Владимира ВАСИЛЬЕВА.
Для начала давайте вспомним два основных аргумента введения ЕГЭ: это получение равного доступа к образованию для ребят из глубинки и снижение нагрузки на школьников-абитуриентов. Все это похвально, но у петербургской высшей школы на сей счет есть свои соображения. В целом они вытекают из того исторически сложившегося факта, что наш город – не замкнутая на себе система. Высшее образование, которое мы даем, работает на всю Россию. В ИТМО, например, только в этом году – 30% иногородних первокурсников. Причем география достаточно широка: от Калининграда до Петропавловска-Камчатского. Кроме того, вузы Петербурга имеют филиалы, учебно-консультационные пункты во многих городах России. Развивается система межвузовских подготовительных отделений. Петербургские вузы отнюдь не сидят на месте, они ищут своего абитуриента, тем самым решая первую задачу ЕГЭ – доступности.
Что же касается снижения нагрузки, то каждый петербургский вуз проводит региональные или межрегиональные олимпиады. На основе их результатов победители имеют право внеочередного поступления. С этих ребят снимается бремя вступительных экзаменов.
Таким образом, Совет ректоров Петербурга считает, что переход на правила ЕГЭ не должен отменять проведение специальных олимпиад и возможность дополнительного испытания для ребят, поступающих к нам по результатам единого экзамена. Не знаю, как поступят такие признанные центры науки и образования, как Москва и Новосибирск, но наш город будет отстаивать свою особую позицию.
– Вы не доверяете результатам ЕГЭ?
– Речь не идет о недоверии. Я просто основываюсь на опыте не только своего вуза, но и Санкт-Петербургского государственного университета, Санкт-Петербургского университета экономики и финансов. Только каждый третий золотой медалист способен поступить в так называемый сильный вуз, а это не более 30% круглых отличников. Ну а если этот медалист не может сдать первый экзамен или вообще набрать соответствующее количество баллов, то уровень его подготовки требует дополнительной проверки. Ее надо проводить, разумеется, не в полном объеме, но необходимость ее бесспорна.
– Намекаете на “липовое золото”?
– Нет, сложность в другом. Многих учителей-предметников просто не хватает, и не только в отдаленных маленьких городках, но и областных центрах. Нам эта ситуация хорошо известна по своему предмету – физике. Иногда получается, что исчезают целые четверти, полугодия из-за отсутствия педагога. Школа выкручивается, читая астрономию вместо физики и выставляя оценку по последней. Это не вина школьника, но пробелы в знаниях такого медалиста ужасают. Именно поэтому мы начинаем активно вмешиваться в подготовку старшеклассников там, где это, конечно, нужно. Наши педагоги работают в заочном режиме, ведут консультации через интернет. Таковой была задача высшей школы и до проведения эксперимента: не упустить своего абитуриента.
– Специальные олимпиады – это альтернатива ЕГЭ?
– Мне кажется, что они скорее опережают его, чем являются замещающим началом. Например, собираются все вузы технического профиля, согласовывают уровень задач, тестов, и каждый вуз решает для себя, с каким количеством баллов по тому или иному предмету человек может поступить в него. Допустим, какому-то вузу достаточно физики в 30 баллов, ИТМО же необходима планка в 100 баллов. Пусть ее наберут 1-2%, но это достойные ребята. Конечно, эта вершина не должна быть недосягаемой. С уровнем задач можно познакомиться через интернет. Пожалуйста, записывайся, получай консультации. Да, не в каждой школе есть доступ в Сеть, однако в каждом городе при желании эту услугу обнаружить можно. В реальном исполнении олимпиада мало чем должна отличаться от сегодняшних: так же объявляются даты, так же выезжает на места специальная комиссия, так же идет подготовка среди собирающихся поступать, к примеру, в ИТМО.
– Владимир Николаевич, а какова позиция петербургской высшей школы по поводу введения ГИФО?
– Мнения разные, поэтому пока выскажу свое. С самого начала я поддержал эту идею, так как предполагалось, что ГИФО дадут вузам некоторое дополнительное финансирование. И что хорошо, выравняют их на рынке образовательных услуг. Значит, мы вынуждены будем побороться за лучшего абитуриента. Когда только начали говорить об этой новации, подразумевалось, что ГИФО коррелируются с результатами выпускных экзаменов и будут назначаться отличникам в сумме порядка 15 тысяч рублей. Но оговаривалось одно условие: вузы имеют право устанавливать свою цену. Почему? Дело в том, что подготовка студента в ИТМО обходится очень дорого. Создание лаборатории может стоить десятки тысяч долларов. Материальную базу технического вуза обгоняют по стоимости разве что медицинские учебные заведения. Если средства на это не затрачивать, то на качестве образования можно ставить крест. Так вот, предполагалось, что необходимая сумма будет собираться: либо доплачивают родители, либо дается возвратный образовательный кредит. Причем если выпускник устраивается работать на государственную службу, то кредит прощается, если в коммерческую структуру, то выплачивает деньги. Сейчас все клонится к тому, что с отличника, кроме ГИФО, ничего не получишь. Если в ИТМО обучение стоит, допустим, 50 тысяч в год, то откуда их взять?

Наталья АЛЕКСЮТИНА

Санкт-Петербург