Дом на задворках истории

Искать следы Мастера в Мансуровском переулке уже бессмысленно

Дом в Мансуровском переулке, который московские краеведы традиционно связывают с фигурой булгаковского Мастера, ветшает и приходит в упадок. Несмотря на то что в Москве очень многие хотели бы видеть здесь литературный музей. Но одного горячего желания москвичей здесь, похоже, недостаточно. Мы надеемся, что наша публикация хотя бы обратит внимание на плачевную участь этого здания, выброшенного на задворки истории.

Михаилу Афанасьевичу в проницательности не откажешь. Описывая дом своих друзей Топлениновых и поселив туда бессмертного Мастера, Булгаков, очевидно, предчувствовал судьбу этого здания. Въехал однажды туда Алоизий Могарыч, сделал ремонт с побелкой и купоросом, а потом исчез, и все на этом закончилось. И сейчас, восемьдесят лет спустя, уже и не видно ни побелки, ни купороса.

Дом этот найти нетрудно – единственное на весь переулок деревянное строение заметно выделяется на фоне всех последующих новоделов. Но следы Мастера искать, похоже, уже бессмысленно. Висит только мемориальная табличка о Топлениновых, которые владели этим домом и принимали писателя у себя с 1926 по 1932 год. Здесь у вечно неприкаянного Булгакова был даже свой рабочий кабинет за русской печкой. Безусловно, место, о котором Мастер рассказывает в больнице Ивану Бездомному, вызывало у Булгакова самые теплые чувства, это видно из текста. Но вот сейчас окна подвала, где Мастер упоенно писал роман о Понтии Пилате, наглухо замурованы кирпичом. Через забор можно разглядеть только сильно запущенный сад, но и там нет никаких признаков жизни. Нынешних хозяев дома бесполезно доискиваться: звонок не работает, а окна зачем-то затемнены изнутри. Живет здесь кто-то постоянно или нет, понять абсолютно невозможно.

Обратимся к тексту знаменитого романа – обстановка описана довольно лаконично, но при этом живописно и по-булгаковски эмоционально: «Ах, это был золотой век… Совершенно отдельная квартирка, и еще передняя, и в ней раковина с водой… маленькие оконца над самым тротуарчиком, ведущим от калитки. Напротив, в четырех шагах, под забором, сирень, липа и клен. Ах, ах, ах! Зимою я очень редко видел в оконце чьи-нибудь черные ноги и слышал хруст снега под ними. И в печке у меня вечно пылал огонь».

В мемуарах филолога Марии Нестеренко, которая как раз снимала квартиру в доме Топлениновых, полуподвальчик воспроизведен во всех деталях: «Когда входишь с улицы во дворик, сначала проходишь три наших окна. И я всегда знала по башмакам, по каблукам, ко мне идут или нет. Заворачивали за один угол, потом за другой, шесть-семь ступенек вели вниз, в переднюю. Тут раздевались. Слева была печка, рядом с ней – фарфоровый белый умывальник».

Если верить этим воспоминаниям, привычка стучать носком ботинка в оконное стекло полуподвала была как раз у Булгакова. Это он так сообщал о своем приходе, подобно Маргарите. Впоследствии вторая жена писателя Любовь Белозерская, явно недовольная тем, что Булгаков сделал прототипом Маргариты мало кому известную Нестеренко, пыталась оспорить сам факт ее наличия в жизни Михаила Афанасьевича. Литературоведам и в будущем представится возможность сломать по этому поводу немало копий, но мы в этой статье не будем восстанавливать историческую справедливость и выяснять, сколько процентов той или иной женщины присутствует в образе Маргариты. Интересует нас другое – как могло выйти так, что дом Мастера оказался в наши дни в столь плачевном состоянии?

По словам директора Дома-музея Булгакова Петра Мансилья-Круз, музей давно уже заинтересован в приобретении дома в Мансуровском переулке. И, конечно, было бы очень заманчиво представить, как заботливо краеведы будут ухаживать за деревьями в саду, как бережно воссоздадут все, что связано с именем Булгакова и его героями. Кстати, в 80‑х годах, еще до официального признания Булгакова классиком, именно так все и выглядело. Художник Владимир Курский, обитавший в те времена в доме Топлениновых, отреставрировал комнату, где работал великий писатель, и сделал там что-то вроде музея. По крайней мере, об этом сообщают некоторые краеведческие сайты. Но проверить, в каком состоянии находится сейчас комната Булгакова, невозможно. По той простой причине, что никому здесь не откроют и в гостях не больно-то заинтересованы.

Относительно недавно, в 2013 году, дом был выставлен на торги. При этом риелтор Александр Терешин предупредил всех потенциальных покупателей, что снос дома в будущем невозможен на том простом основании, что он находится под охраной государства. Но какие планы на этот памятник истории и культуры у его нынешнего владельца Ольги Смагиной, остается только гадать. Мы не знаем, чем она руководствовалась, когда приобретала эту недвижимость, чужая душа, как говорится, потемки. Но то, что даже наличие частного собственника отнюдь не спасает дом от ветхости, тоже остается фактом.

Скажем сразу: Ольга Михайловна человек отнюдь не бедный. Сын ее, Виталий Смагин, довольно авторитетный и влиятельный бизнесмен. Установить правообладателей удалось благодаря любезной помощи активистов из общественного движения «Архнадзор», которые запросили соответствующие документы из Госреестра. С их же помощью удалось выяснить, что Замоскворецкий районный суд однажды уже штрафовал Ольгу Смагину за ненадлежащую эксплуатацию памятника истории и культуры регионального значения. Из скупых бюрократических формулировок судебного решения вырисовывается довольно неутешительная картина: «По результатам проверки обнаружено, что фасад здания со стороны Мансуровского пер. находится в неудовлетворительном состоянии; на цоколе местами наблюдаются трещины и фрагментарные обрушения штукатурного слоя с оголением кирпичной кладки, печные трубы на крыше находятся в неудовлетворительном состоянии (фрагментарное обрушение кирпича)…»

Примечательно, что Ольга Михайловна пыталась оспорить решение о штрафе в Мосгорсуде, но и там проиграла процесс. Причем, как следует из текста решения Мосгорсуда от 26 июня 2015 года, на имя ответчицы дважды приходили телеграммы с вызовом в суд, но «от получения извещений заявительница уклонилась».

К сожалению, мы лишены возможности побеседовать с Ольгой Михайловной и выяснить ее дальнейшие планы на дом Топлениновых. Предполагаем, что с ее стороны покупка легендарного здания оказалась в свое время не более чем блажью состоятельной женщины. Полнейшее равнодушие как к судьбе дома, так и к законным решениям суда это вроде бы доказывает. Возможно, что мы имеем дело, если говорить словами все той же классики, с синдромом собаки на сене: владелец попросту не знает, что ему делать с ветхим домом, но и москвичи его в качестве музея тоже ни за что не получат.

И на сегодняшний день мы, к сожалению, имеем вполне безотрадную картину. Это только в романе Мастер получил в награду за свой роман вечный приют – некую копию утерянного дома, где навсегда поселился с Маргаритой. На деле же у литературных героев нет даже намека на то, что они получат какое-либо посмертное жилище в Москве, навсегда испорченной квартирным вопросом.

Напомним, что опубликовать роман «Мастер и Маргарита» получилось в результате множества попыток спустя 26 лет после смерти его автора. Вдова и вдохновительница писателя Елена Сергеевна, со дня ухода которой 12 июля 2020 года исполняется 50 лет, выполнила клятву, данную мужу. Как вспоминают об этом свидетели, «она в упоении гладила сиреневые журналы «Москва» (№12 за 1966‑й и №1 за 1967‑й) с романом любимого человека». Умерла Елена Сергеевна в возрасте 77 лет.

Алексей МИХЕЕВ