Добрая речь, что в избе печь…

Зимний морозный вечер. Я растянулся на лежанке, которая пристроена к печке и выходит в крохотную бабушкину спаленку. Под головой у меня – мешок с сухарями и чулок, набитый тыквенными семечками, в ногах – торбочка с орехами. Я лежу и слушаю сквозь дрему, как огонь в печи дощипывает угольки. Сколько таких вечеров, в центре которых была старенькая печка! Более полувека она честно служила деду и бабушке и сейчас, наверное, продолжает обогревать жилище новых хозяев…

Чтобы согреться и приготовить еду для людей, в первую очередь следовало накормить печной огонь. Временами это было нелегко сделать – огонь мог вдруг закапризничать, перебирая «харчами». «Как у людей – так полная печь и хорошо горит, а у меня одно полено, да и то околело», – плакались некоторые хозяйки. Осенью до Покрова селяне пытались утеплить хату, наваливая вдоль стен хворост, сухие кукурузные стебли. Отсюда и восклицание: «». Накануне Покрова «засушивали избу» – начиная топить печь, выполняли некоторые «дровяные» обряды (скажем, трижды перебрасывали через крышу полено). С этих пор дрова, которыми топили печь, попадали в круг домашних примет крестьянина.

У печного огня очень древнее происхождение – у слов «пещера» и «печь» один корень. С давних времен печь символизировала прежде всего родной очаг. На его прошлом – отблеск живого, доброго, дарящего надежду огня. Что в будущем? В пустынных местах и на холодных пепелищах жизнь всегда начинается с костров и печурок…

Печных дел мастера

«Печепарами» часто называли домоседов, а «печегнетами» не особо охочих до спорой работы земляков, однако те не обижались, лишь посмеивались: «Счастье придет и на печи найдет». И, как правило, счастье действительно не обходило тех, чьи жилища были оборудованы добротными чистыми печами с хорошей тягой в любую погоду. Прежде всего это зависело от мастеров. Печники нередко начинали класть печи на новолуние. Опытные люди поговаривали, что в этом случае печь будет подолгу удерживать тепло во всех своих частях. Правда, находились шутники, которые утверждали: «Печь светит, а луна печет». Бабули-сказительницы же, что при полной луне и ярких звездах наблюдали за работой печников, нашептывали внукам загадки: «Полна печь перепечей, а посреди печи каравай». Вообще печной огонь и мастеров, что обустраивали его жилище, окружало множество поверий, слухов, домыслов, небылиц. Подозрительные и мнительные хозяева стремились всячески задобрить печников, чтобы те при кладке не вложили в стены, скажем, «живого серебра» (ртути), иначе печь будет сильно гудеть и вскорости может развалиться. В новой печи первый раз в присутствии мастеров топили житной соломой, вложив в нее несколько прутиков освященной вербы. Очаг оживал, обретал душу. Считалось, если на отстроенной и в первые дни натопленной печи полежит собака или же погреется захожий человек, то до конца службы печка будет исправно обогревать жилище.

Покров, Покров, натопи хату без дров!

Чтобы согреться и приготовить еду для людей, в первую очередь следовало накормить печной огонь. Временами это было нелегко сделать – огонь мог вдруг закапризничать, перебирая «харчами». «Как у людей – так полная печь и хорошо горит, а у меня одно полено, да и то околело», – плакались некоторые хозяйки. Осенью до Покрова селяне пытались утеплить хату, наваливая вдоль стен хворост, сухие кукурузные стебли. Отсюда и восклицание: «Покров, Покров, натопи хату без дров!». Накануне Покрова «засушивали избу» – начиная топить печь, выполняли некоторые «дровяные» обряды (скажем, трижды перебрасывали через крышу полено). С этих пор дрова, которыми топили печь, попадали в круг домашних примет крестьянина.

Если, скажем, во время топки верхнее полено скатывалось к печному устью и готово было выпасть из печи или беспричинно вдруг разваливался дровяной шалашик, то следовало ожидать прибытия гостя. Он обязательно должен был появиться в этот день, если хозяйка укладывала в печь дрова и при этом одно полено падало на пол.

Гори, гори ясно…

Велико почтение к печному огню. При наступлении сумерек огонь зажигали всегда с молитвой, старались прекратить ссору, чтобы не «прогневить» едва затеплившийся огонек. Если же огонь разгорался плохо, это означало, что домовой за что-то рассердился на домашних. Нельзя бросать в затопленную печь волос, грехом также считалось выбрасывать в печь скорлупу от пасхальных яиц – родители на том свете будут страшно обижаться. Печной огонь был не только кормильцем. По его цвету и поведению хозяева определяли погоду, различные события. Красное пламя, которое потрескивало, дым столбом – предсказывали морозную погоду. Белый огонь, жар, который быстро гас, дрова, которые дымили и долго не воспламенялись, дым, который стелился, – предвещали оттепель, снег. Искра, выскочившая из печи, или уголек, который падал на пол, означали, что гости уже около порога. Если же уголек падал к порогу или перелетал за порог, то в доме мог появиться покойник или же нежданный гость мог принести сообщение о нем. Считалось, что, когда во время топки сильно гудит и трещит в печи, тогда души умерших родственников просят помощи у живых родных.

Домашний печной огонь непрерывно поддерживали в печи и сохраняли ночью в виде горячих углей. Их старались не давать в другой дом – вместе с домашним огнем семью могли покинуть достаток и благополучие. Особенно нежелательно это было делать в праздничные дни. При переходе на новое местожительство переносили с собой угли из старого жилища и вместе с тем переманивали домового.

Печная утварь

Всегда под рукой у хозяйки, что хлопотала около печи, печная утварь. В первую очередь это кочерга. Ручкой от кочерги пытались не притрагиваться к огню, чтобы ястреб не хватал кур. Бывалые люди не советовали переступать через кочергу, чтобы не заболеть лихорадкой или не нажить нарывов-«дымниц». Место, куда ставили печную утварь, кое-где называли «кочережником». Рядом с кочергой здесь стояли и «заметалка»- лопата для выгребания угля, и, конечно же, ухват. Считалось, что и кочерги, и ухваты нужно было на ночь не ставить, а класть, чтобы они «отдыхали» и дольше служили заботливой хозяйке. Существовало поверье, что когда во время ливня хозяин выбросит из хаты лопату и кочергу так, чтобы они упали крест-накрест, то град пройдет стороной и не зацепит его нивы. Ухваты, кочерги, лопаты нередко использовали ведьмы для ночных полетов. Кстати, в некоторых местностях при приближении грозы заслоняли трубу, чтобы черт или другая нечистая сила не могли туда спрятаться.

Глубока ли в печи яма?

Девушка, когда приходили сваты, стояла в уголке и «колупала печь» – это считалось признаком скромности и умения держать себя. Посланцы же жениха, чтобы сватание удалось, приносили с собой в карманах кусочки печной глины или во время переговоров пытались незаметно отковырять «печину». После свадьбы, когда жена переходила в хату мужа, из ее бывшего жилища переносился и печной огонь.

Печь стояла на страже брачной морали. Вдовы и старые девы, которые обрекли себя на безбрачную жизнь, не должны лежать на печи. Это большой грех, так как печка – «второй муж». Это значит, что вдове лежать на печи и греться – все равно что греться возле мужа…

«Перепекание ребенка»

Чтобы ребенок рос здоровым и никто не мог его обидеть, после крещения кума вытягивала из печи уголек, шла с ним на перекресток и бросала через себя. И в дальнейшем печь в жизни младенца играла сушественную роль. Особенно если у того со здоровьем было не все в порядке. «Перепеканием ребенка» в некоторых местностях назывался обряд, который совершался над дитем, больным рахитом или сухотами. Грудного ребенка клали на хлебную лопату и трижды всовывали в теплую печь. Ритуал совершался иногда и при других болезнях, например грыже. Кое-где «перепекали» всех детей непосредственно после родов.

Танцы от печки и вокруг нее

Печь наиболее мифологизированный и символически значимый предмет обихода. Наряду с красным углом и столом печь является одним из сакральных центров дома. С самого начала и в течение веков печь находилась в кругу многочисленных обрядов и ритуалов. После того как завершался сев озимых, в некоторых местностях выполняли обряд «женитьбы комина» (пристройка возле печного устья в виде колпака) – печь затирали свежей глиной, белили, окаймляли хмелем, украшали цветами и ставили рядом хлебную квашню.

Танцуют «от печи» люди, танцами забавляются около печного огня и обитатели небес. Так, гуцулы в новогоднюю ночь пытались не спать на печи, ибо считалось, что в эту ночь на ней танцуют святые Василий и Меланья.

Если в печи сбегало молоко, то это место следовало посыпать солью. Иначе у коровы могло потрескаться вымя. В Полесье хозяйка, вынув из печи хлеб, закрывала ее заслонкой, иначе, как утверждали бывалые люди, когда она умрет, у нее будет рот «раззявлен». Перед тем как собираться на поиски заблудившегося скота, хозяин кричал в «комин» или трубу, надеясь, что его голос достигнет дальних пастбищ. Когда отправляются куда-нибудь в путь, нехорошо, если печь открыта. Если же печь в это время топится, то ставят в устье ее лучинку, как бы закрывая ее. После похорон к теплой печи прислоняли руки, чтобы покойник не вернулся в хату. Эти и другие верования и обряды окружали в народной жизни родной очаг, символом которого была печь.