Дневник тети Оли

Из реки по имени Речь

Лето, дача. Здесь, в подмосковном поселке Мамонтовка, шесть лет назад я и начала свой “Дневник тети Оли” (сначала – в газете “Первое сентября”, когда моему племяннику Феденьке было всего три года). С тех времен остались на стенах дачи Федины каляки-маляки – бесформенные скопления разноцветных линий; на следующий год из них вырисовались уже различимые фигуры – ярко-желтый петух, например; следом на стенке наши с ним совместные рисунки, когда я рисовала основной контур – ваза с цветами, колокольчик, палатка под луной, парусник, а Федя дорисовывал окружение – скатерть, тучку с дождиком, лес, море и раскрашивал все это по своему вкусу. А вскоре – еще до школы – на листах появились разноцветные корявые буквы, слова, фразы…

Прошлым же летом мы с Федей завели блокнотик для зарисовки его “изобретений”, например, схему какого-то особого, хитрого способа пить воду из трубочки, и каждый раз оформляли в блокноте “патент на изобретение”.

В этом году блокнотик сменился общей тетрадью, куда Феденька стал заносить чертежи своих сооружений из конструктора “Lego” (“Я, наверное, инженером стану, а не только палеонтологом”). Есть у него и чертежи близлежащей местности (явно начитался Толкиена с его подробными картами волшебного Средиземья), на которой они вместе с соседскими ребятами учредили собственное царство-государство; занес в свои карты все главнейшие в их игре сооружения: “шалаш, яма-ловушка, граница территорий, тропинка, оружейная, подземный ход, спотыкалка…”

Ну а рисунки полностью иссякли – как высохшее русло реки, воды которой пошли по совсем другому, новому руслу. Когда мы с сестрой Леной, Фединой мамой, на днях вспоминали начало нашей с Федей “зеленой школы” на даче, она посетовала, что рисовать я его так и не научила (Ленка все детство остро завидовала мне, что я умею рисовать и сочинять стихи). Я ей объяснила, что не ставила я такой задачи – научить рисовать, это требует уже разработки специальных приемов. Я же согласна с мыслью Выготского о том, что “запойное” рисование малышей представляет собой некую разновидность речи, которая затем, при овладении ребенком письменной и развернутой устной речью, становится просто избыточной. (Кроме, конечно, тех случаев, когда речь идет об одаренности будущего художника).

Вот и сестре я пыталась объяснить, что и для меня, и для Феди в процессе рисования важно не ставить и рисовать бесконечные натюрморты, наносить штриховку и все такое прочее, а интуитивно, “на вкус” чувствовать композицию, гармонию форм и красок как проявление глубинной гармонии мироздания: созвучие или, наоборот, диссонанс холодных цветов – и теплых; открытых тонов – и закрытых, глухих…

Вообще в семейном, домашнем образовании (а оно неизбежно идет вне зависимости от воли взрослых) в каждой семье, стихийно или осознанно (созидательно или разрушительно и речь лишь об оптимизации этого процесса), я считаю, главное как раз – развитие общих, фундаментальных, глубинных слоев и способностей личности, а специальные умения, способности, навыки – дело профессионалов в разнообразных сферах творчества. Нынешние же родители считают свой долг выполненным, ежели мотаются со своим чадом по массе специальных школ и секций, оставляя себе лишь роль эдакого диспетчера. Это, конечно, тоже слава Богу, но ведь именно чуткие, талантливые родители (есть и такой совершенно особый, высочайший человеческий талант – родительский) могут задействовать глубинные процессы развития личности, постигаемые лишь интуитивно, они и на рациональный-то язык непереводимы – разве что вести речь о чувстве гармонии в постижении, освоении мира: цветов, музыкальных аккордов, математических построений… Но и эти слова – лишь абстракция для тех, кто сам не умеет либо не считает нужным погружаться в таинство бытия ребенка в семье, среди самых близких ему людей.

В московской семье Жени и Тани Беляковых, о которых уже писала наша газета, найден спасительный компромисс: до 12 лет родители учат детей сами и лишь потом отдают их в школу, “социализуют”. В семье Крылатовых, тоже москвичей, для сестер Хильды и Дины знакомство со школой ограничилось вообще лишь сдачей экзаменов за весь школьный курс… Не раз сталкивалась с интересом родителей, особенно сразу после рождения ребенка, не только к собственно семейному опыту раннего развития детей (прежде всего к опыту семьи Никитиных), но и к сугубо специальным школьным, педагогическим теориям и методикам.

Очевидно, будущее – за неким сращением, симбиозом школы и семьи в едином, так сказать, образовательном пространстве каждого, отдельно взятого ребенка.

…Из учеников известного екатеринбургского философа и психолога, учителя начальных классов Александра Лобка, больше всех повезло двум его собственным малышкам, которые учатся у него в школе. Кстати, в этом же эксперименте участвует и его жена, психолог. Вот такой вот педагогический семейный подряд.

Ольга МАРИНИЧЕВА