На чтение: ≈ 12 мин.Помню, я всегда удивлялась и даже не верила, когда мне говорили, что автор «Республики Шкид» – мальчишка-беспризорник и написал он эту книгу чуть не в пятнадцать лет. В сюжетной завершенности каждого эпизода, в образах персонажей, в точной пропорции смешного и трагического чувствовался не только талантливый, но и искушенный писатель. Но все оказалось правдой: и то, что автору (вернее, авторам) не было и семнадцати лет, и то, что это был литератор со стажем. «Полагаю, что на вопрос: «С какого года вы пишете?» – я вправе был бы ответить: «С неполных пяти» – так говорит о себе Л.Пантелеев.
«Неполные пять» – это возраст, в котором все дети – философы. Они задают вопросы «почему?», повергающие взрослых в смятение. В пять лет все дети – читатели, вернее, неутомимые слушатели сказок и стихов; мир приключений, рыцарских подвигов, мечты, сошедшей с цветной иллюстрации к «Снежной королеве» или «Трем мушкетерам», именно в детстве особенно больно сталкивается со взрослой, жесткой, неумолимой действительностью. Л.Пантелеев рано познакомился с ее испытаниями; он прожил нелегкую, большую, по всем показателям «взрослую» жизнь, но навсегда остался гражданином Детства.
На самом деле звали его Алексей Иванович Еремеев. Родился он в 1908 году в городе Петербурге, в богатой купеческой семье. Отец, из староверов, был человеком незаурядным и тяжелым, в нем, по выражению няньки, «бес сидел». Как оказалось, бес сидел и в маленьком Лешеньке и ни в чем отцовскому бесу не уступал. Стойкость и застенчивость, упрямство и неистребимое любопытство, жажда приключений и стремление к справедливости, твердое понятие о чести, благородстве, красоте, душевная чуткость – все это смешалось в самый причудливый характер, о котором автор сдержанно пишет, что он «не совсем похож на других детей». Многие ли к своим восьми годам помимо Марка Твена и Диккенса читали Достоевского, Тургенева, Мопассана и Мережковского?.. А еще он сочинял стихи, приключенческие рассказы, пьесы, философский трактат о любви и большой авантюрный роман под интригующим названием «Кинжал спасения», в котором участвуют цыгане, разбойники, контрабандисты и сыщики.
Об этом написано в автобиографической повести «Ленька Пантелеев». Мальчик не из самой счастливой, но, в общем, благополучной и обеспеченной семьи переживает голод и разруху революционного Петрограда, потом оказывается в ярославской деревне; становится свидетелем белогвардейского мятежа; переносит дифтерит, тиф, дизентерию, чесотку; попадает то в разбойничий притон, называвшийся «сельскохозяйственной школой», то в сиротский приют; служит в комитете РКСМ провинциального города; бродяжничает, голодает; выучивается воровать; и все это время он читает, урывками пытается учиться, пишет стихи и «революционные оперы» из казачьей жизни и мечтает вернуться к тому, от чего его оторвали, – к маме, к дому, к честной и мирной жизни.
Заканчивается повесть тем, что герой попадает в детдом – школу имени Достоевского, знаменитую (благодаря ему!) Шкиду – и «здесь, – пишет он, – начинается уже другая, очень большая глава в книге Ленькиной жизни».
Сам писатель воспринимает свою жизнь как книгу и записывает ее по главам. Детство и отроческие скитания – это «Ленька Пантелеев», юность – «Республика Шкид», написанная и как бы прожитая в соавторстве с другом – шкидовцем Гришей Белых, потом рассказы-воспоминания о войне, об осажденном Ленинграде и, наконец, книга для родителей «Наша Маша» – драгоценный опыт позднего отцовства.
А псевдоним «Л.Пантелеев», который можно расшифровать как Леонид или Ленька Пантелеев, – память о кумире беспризорной юности, знаменитом питерском воре. Его именем, «для понту», и назвался новенький воспитанник Шкиды.
Почему Пантелеев стал детским писателем?
«Случай, – скажет он. – Судьба. Фатальное стечение обстоятельств». Может, это и так, но не случайно то, что писатель остался в детской литературе навсегда. Он говорит с ребенком на одном языке, думает одни с ним мысли, понимает маленького человека во всех его обидах, ошибках и переживаниях. И вместе с ним пытается объяснить и его поступки, и весь этот мир, такой неласковый, полный опасностей и все же в конце концов справедливый.
Где-то под Бугульмой в морозную зиму Ленька, заболев плевритом, попадает в незнакомую крестьянскую семью. «Никто не лечил его, – пишет автор. – Но люди, к которым он попал, оказались хорошими, добрыми людьми». Его поили молоком, и плеврит зарубцевался на диво. «Хорошие, добрые люди» – это и есть главный секрет и медицины, и педагогики. Ленька Пантелеев учился во множестве школ и у многих учителей, но когда он, уже известный писатель, размышляет, что было бы, если б он проснулся опять тринадцатилетним и его спросили бы, куда бы он хотел пойти учиться, то, не задумываясь, ответил бы:
– К Викниксору! В Шкиду!
Викниксор – Виктор Николаевич Сорока-Росинский был великий педагог, «такой же герой и страстотерпец», по словам Горького, как знаменитый Макаренко. Сам Викниксор так сказал об этом своему бывшему воспитаннику: «Макаренко был талантливее, во-первых, а во-вторых, ему было легче. Он имел все-таки дело с нормальными селянскими хлопцами, а я – с такой вот изощренной публикой, как ты и твой дружок, с начитанными, эрудированными, богато одаренными и до мозга костей испорченными питерскими плашкетами…» «Изощренная публика» требовала своей специфики. Не зря Маршак сравнивал Шкиду с Царскосельским лицеем: в этой закрытой школе с полутюремным режимом, маленькой республике беспризорных, кипела духовная жизнь. Ребята учились по десять часов в день – и учились охотно, без принуждения. Изучали иностранные языки. Писали стихи. Выпускали газеты и журналы. Организовывали музей. Ставили спектакли – и революционные пьесы, и «Бориса Годунова». А попадали в Шкиду самые отъявленные «бузовики и головорезы», имевшие не одну судимость, и случались между ними, естественно, и драки, и воровство, и картежные игры. И все же победили творчество и талант их Викниксора – человека, к которому все шкидовцы навсегда сохранили уважение и благодарность. А уважение не дается автоматически, к одному только «титулу» – учитель. Уважают достойных.
Л.Пантелеев приводит рассказ из римской истории про полководца Камилла, который снискал уважение врагов – жителей осажденного им города. Он отказался взять в заложники детей, которых привел к нему их школьный учитель, рассчитывая на награду. Камилл не желал победы за счет злодейства и предательства. Он поступил непедагогично: раздал детям прутья и велел им гнать своего учителя, как гуся, до самого города. И тогда горожане сдались римлянину, побежденные не мечом, но «добрым и справедливым поступком». Автор не скрывает своих чувств, ведь читатель его любит ясность и не признает компромиссов. «Человек этот был изменник, предатель», – говорит он про коварного учителя. А в конце, завершив историю торжеством доблести Камилла, прибавляет, что слава этого человека живет и рассказывать о нем очень приятно.
В центре повествования у Пантелеева – обязательно герой, о котором приятно рассказывать. Даже если вначале он не производит впечатление безупречного примера для подражания, то в финале всем ходом событий он естественно приходит к какому-то доброму, верному поступку. Писатель отнюдь не идеалист, но верит именно в такое развитие человеческой жизни.
Один из наиболее известных рассказов Л.Пантелеева – «Честное слово». Его все знают: про то, как мальчик, играя в войну, дает честное слово, что будет стоять на часах. И не уходит, хотя игра давно закончилась и о нем, по-видимому, забыли. Слово, которое он дал, было настоящее, не игрушечное, и настоящими были его голод, и усталость, и страх, и потому снять его с поста мог только настоящий командир, военный, старший по званию.
Оказывается, похожая история приключилась в детстве с самим Л.Пантелеевым и вспомнилась ему, когда редактор журнала «Костер» предложил написать рассказ «на моральную тему» – о честном слове, о честности. Рассказ датирован 1941 годом – в нем ощущается дыхание близкой войны.
«Молодец, – говорит в конце майор малышу, так самоотверженно стоявшему на часах. – Из тебя выйдет настоящий воин». Настоящий воин – это высшая похвала любому мальчишке, но в те годы имела особое значение, особую сладость, нынешним ребятам недоступную. И размышление автора о том, что мальчик с такой сильной волей и таким крепким словом не испугается ни темноты, ни хулиганов, ни более страшных вещей, как бы готовит и этого мальчика, и будущих читателей к неизбежности этих «страшных вещей» – ведь дело происходит на Васильевском острове, то есть в Ленинграде, летом (должно быть, в начале лета) 1941 года.
«Еще не известно, кем он будет, когда вырастет, – пишет автор, – но кем бы он ни был, можно ручаться, что это будет настоящий человек.
Я подумал так, и мне стало очень приятно, что я познакомился с этим мальчиком».
Нам тоже приятно познакомиться с этим мальчиком, тем более что мы знаем, кем он стал – писателем, который любуется красотой человеческого характера и учит детей добру, отваге и верности.
Выбор читателей
Комментарии