Дети и смерть

Этот вопрос стал для меня очень актуальным, когда к нам, в приют для несовершеннолетних, поступила девочка 8 лет. Причина поступления – сиротство. Это был умный, спокойный ребенок, умеющий радоваться жизни.

История восьмилетней девочки
На нашей первой встрече Маша спокойно рассказала мне, какой жестокой насильственной смертью погиб ее отец два года назад.
На нашей второй встрече я сообщил ей, что ее мама умерла.
На третьей встрече Маша рассказала мне сон, который ей приснился пару недель назад, когда она лежала в больнице: «В палату пришел врач с ножом, чтобы убить меня. Он стал меня душить, и я в ужасе проснулась». У девочки серьезное заболевание, поэтому она регулярно проходит лечение в стационарных условиях и по многу часов лежит под капельницами.
Также она поделилась своим страхом спать на первом этаже у окна, потому что могут забраться грабители, чтобы убить и ограбить ее. В этот же день она рассказала, как на ее глазах умерла бабушка, когда Маше было 5 лет: «Я пришла утром в комнату к бабушке и начала будить ее. Бабушка открыла глаза, выдохнула и умерла. Хорошо, что мама была дома, иначе я бы выпрыгнула в окно от страха».
Для ребенка Маша слишком много раз сталкивалась с фактами смерти близких людей и возможностью своей собственной смерти. Этично ли оставить ее один на один с этим опытом, мыслями, страхами, заблуждениями?

Когда умирает ребенок
Я уже заканчивал работу над этой статьей, когда узнал, что мой девятилетний сосед из квартиры напротив умер и хоронить его будут через два дня. У него был рак крови. С этой болезнью он и его семья мужественно боролись целых пять лет.
Что следует сказать медленно умирающему ребенку? Как помочь встретить смерть? Как говорить об этом с братьями и сестрами умирающего ребенка, как помочь им справиться с чувством вины, страхами, развеять заблуждения?
Нередко смерть воспринимается как наказание: либо самого умирающего ребенка, либо братьев, сестер, родителей. Близкие люди умирающего ребенка часто испытывают смятение.

Самоубийство
Чем старше возрастная группа, тем выше процент самоубийств в ней. Однако иногда самоубийство совершают даже очень маленькие дети. А подростки тем более способны на это.
Часто дети, желая умереть, прямо или косвенно дают знать об этом окружающим. Однако они редко находят понимание и поддержку. Многие люди панически боятся смерти, а смерть в форме самоубийства пугает вдвойне. Поэтому суицидент обычно сталкивается с тотальным непониманием, агрессией, осуждением либо непринятием, небрежно оформленным в «заботу» и «демотивацию совершения суицида».
Однажды ко мне обратился шестнадцатилетний воспитанник: «Кирилл Евгеньевич, можно с вами поговорить? Почему я нервный последние два дня?» Когда он спрашивал меня о своем самочувствии, я видел в его глазах отчаяние и слезы. Обе его руки исполосованы шрамами. Цветовой тест Лю́шера также не оставлял никаких сомнений относительно состояния ребенка. Первым он выбрал черный цвет, вторым – желтый. Черный – это отрицание цвета, ничто, пустота. Желтый – цвет неопределенной активности. Пара «черный – желтый» означает: пытается уйти от своих проблем и трудностей, принимая своевольные и непродуманные решения. Отчаянно ищет выхода. Существует опасность безрассудного поведения вплоть до самоуничтожения.
Имею ли я право не замечать его опыт столкновения со смертью и оставить его одного с этими тягостными мыслями?
Мы не можем оградить детей от смерти: от их собственной смерти, от смерти их близких, от столкновения с фактами смерти и от информации о смерти. Но мы можем правильно информировать детей об этом явлении: предоставить корректную, достоверную, щадящую и своевременную информацию.

Кто должен говорить с детьми
о смерти?
Из вышесказанного следует, что зачастую избежать разговоров с детьми о смерти без ущерба для детей невозможно. Однако, несмотря на это, часть взрослых выступает категорически против таких разговоров с детьми. Причина такой позиции заключается, вероятно, в том, что многие взрослые люди сами испытывают сильную тревогу при столкновении со смертью. Поэтому в своем желании избежать разговоров о смерти они правы и неправы одновременно. Неправы, когда утверждают, что с детьми не следует вести подобные беседы. Правы в том, что лично они не должны этого делать, потому что их тревога неизбежно передастся ребенку и ухудшит его состояние.
Я познакомился с Машей ровно через 30 дней после смерти ее матери. Поэтому я был уверен, что она знает о смерти мамы. Ведь за это время она общалась со многими взрослыми людьми: врачами и медицинскими сестрами, инспектором полиции по делам несовершеннолетних, воспитателями, специалистами по социальной работе, родственниками. Все они знали о случившемся, но никто из них не осмелился сообщить об этом ребенку: они либо замалчивали этот вопрос, либо сознательно лгали, утверждая, что ее мама в больнице.
Сообщение ребенку о смерти матери – это не специфическая задача для психолога. Смерть – это банальное, обычное событие, и многие люди должны уметь сообщить о нем и не откладывать это на неопределенный срок. Точно так же, как смелость, честность, мудрость и спокойствие не являются специфичными чертами психолога, это характеристики любого достойного человека.
Поскольку никто, включая родственников, не хотел сообщать Маше о смерти мамы, это пришлось сделать мне.
Позже Маша сказала, что ее обманывали, говоря, что мама в больнице. Маша узнала, что мама не была в больнице, она умерла дома. Я оказался единственным человеком, который был с ней честен. Единственным человеком, который в самый трудный момент жизни не побоялся разделить с ней ее положение.
Эта ложь помимо разочарования в людях также внушала ребенку, что говорить о смерти как бы неприлично. Что в смерти мамы есть что-то постыдное, что этого нужно стесняться, как будто в этом виноват ребенок.
Могут ли знания о смерти навредить ребенку?
Смерть пугает и детей, и взрослых. Информация о смерти может травмировать ребенка. Но поскольку мы не можем оградить детей ни от смерти, ни от сведений о ней, вопрос, нужно ли беседовать с ребенком о смерти или нет, в реальности не стоит. Есть лишь вопросы о содержании этой информации, ее доступности для понимания ребенком, своевременности и эмоциональном фоне, на котором она преподносится.
Разговор на эту тему возникает, когда ребенок сам задает соответствующие вопросы. Иначе говоря, ребенок хочет и готов получить эту информацию, она нужна ему для формирования адекватного мировоззрения и полноценного развития личности.
Иногда взрослые сами начинают разговор о смерти, как, например, в ситуации, когда я сообщил Маше о смерти мамы. Это было правильно. Неверным было то, что от нее целый месяц скрывали этот факт. Так что к переживаниям о смерти матери добавилось разочарование в людях, которые ее обманывали, скрывая факт смерти матери. Избегание разговоров о смерти тоже может навредить ребенку и отношениям с ним.
Дети, которых не просвещают на тему смерти, часто представляют себе многие явления гораздо мрачнее, чем они есть на самом деле. Так было и с Машей. Однажды она спросила: «Маму похоронили в братской могиле?» Ее маму некому было хоронить, поэтому ее тело длительное время находилось в морге. Я объяснил Маше, что маму еще не похоронили, и похоронена она будет в отдельной, а не братской могиле за счет бюджета. И когда ее похоронят, мы можем съездить на ее могилу, если Маша захочет.
Принимая решение о предоставлении ребенку информации или сокрытии ее, нужно отдавать себе отчет, в чьих интересах принято это решение. Взрослого или ребенка? Люди, скрывавшие от Маши факт смерти мамы, заботились о ребенке или о себе? Я не хотел сообщать девочке о смерти матери. Для меня это стресс и испытание. Мне было бы лучше не иметь к этому никакого отношения. Я предпочел бы, чтобы это сделал кто-то другой, например родственники или администрация приюта. Но все самоустранились от этой темы. А Маша могла узнать о смерти мамы случайно, в самый неподходящий момент, в самом неподходящем месте и в самой некорректной форме.

Понимание детьми смерти
Адам Маурер выдвинул интересную гипотезу, согласно которой когнитивные предпосылки для понимания смерти у детей есть уже в младенческом возрасте, до того как они могут говорить. Младенцы понимают бытие и небытие (наличие и отсутствие игрушки) и имеют к этому соответствующее отношение. Также младенцы способны понимать конечность, то есть что не все вещи возвращаются, некоторые исчезают навсегда.
Сильвия Энтони в результате своих исследований пришла к выводу, что дети начинают понимать смерть с двухлетнего возраста.
Согласно последним научным данным уже трехлетние дети понимают конечность, необратимость смерти и ее принципиальное отличие от сна.
Также многие трехлетние дети способны отличить спящее животное от мертвого. Малыши в этом возрасте понимают, что смерть связана с прекращением жизненных функций: внешне наблюдаемого движения, работы внутренних органов и способности чувствовать.
С шести лет дети начинают понимать универсальность смерти, то есть смертность каждого живого существа. С девяти лет дети осознают другие стороны универсальности смерти: неизбежность смерти для всего живого (даже для детей) и возможность ее наступления в любой момент. В этом возрасте у ребенка завершается формирование естественно-научного понимания смерти, которое ничем не отличается от понимания этого явления взрослыми.
Любопытно, что с возрастом понимание некоторых аспектов смерти «ухудшается». То есть дошкольники могут иметь более адекватное представление о смерти, чем взрослые. Наша культура активно препятствует осознанному отношению к смерти, навязывает систему психологических защит. Может, поэтому так распространено курение? Несмотря на то что на каждой пачке сигарет крупными буквами написано «КУРЕНИЕ УБИВАЕТ», миллионы курильщиков как бы не видят этой надписи, как бы не понимают ее фатального смысла.
Понимание ребенком различных аспектов смерти не имеет четкого линейного развития и зависит от интеллектуальных способностей, общебиологических знаний, культурной среды и в огромной степени от личного опыта столкновения со смертью. Также большое значение имеет личностная тревожность.
Таким образом, нижней возрастной границы, начиная с которой с детьми можно говорить о смерти, не существует. Любой ребенок, едва освоив достаточный словарный запас, может начать задавать вопросы о смерти. Взрослых обычно такие вопросы застают врасплох. Родители ломают голову, как объяснить ребенку его появление на свет. И абсолютно не готовы обсуждать с ребенком, как он и другие покинут этот свет.

Как говорить детям о смерти?
Очень просто и изящно о смерти своему умственно отсталому сыну говорила мама Форреста Гампа (х/ф «Форрест Гамп», режиссер Роберт Земекис, 1994). Хотя во время этого разговора Форрест был уже взрослым человеком, в рамках данного рассмотрения вопроса это не имеет значения:
«- Что с тобой, мама?
– Я умираю, Форрест. Иди, посиди со мной.
– Почему ты умираешь, мама?
– Просто пришло мое время. Пришло мое время. Ты только не бойся, дорогой. Смерть – всего лишь часть жизни. Она написана на роду каждому из нас. Я не знала, но мне на роду было написано стать твоей мамой. Я старалась быть хорошей матерью.
– Я буду скучать по тебе, Форрест.
У нее обнаружили рак, и во вторник она умерла. Я купил ей шляпу с маленькими цветочками. Вот и все, что я могу об этом рассказать».
Мама Форреста Гампа сказала сыну о своей смерти сразу – открыто, прямо и просто. Она не испытывала ни страха, ни тревоги, поэтому сын очень быстро тоже успокоился и расслабился.
Кратко обсудив свою смерть, мама Форреста перешла к обсуждению жизни, сначала своей, а затем сына. Именно об этом и следует говорить.
Я восьмилетней Маше сообщил о смерти мамы тоже спокойно, кратко и просто:
– Маша, ты же знаешь, что твоя мама была больна?
– Да.
– К сожалению, она умерла, – сказал я, глядя ей в глаза. Маша заплакала. Я сел рядом с ней на диван и молча обнял за плечи. Некоторое время она плакала, я просто сидел рядом. Затем Маша стала задавать уточняющие вопросы:
– А когда мама умерла? А откуда вы знаете, что она умерла?
Я дал ей полную информацию. Маша очень умная, очень адаптивная девочка, поэтому дальше она, как и мама Форреста Гампа, завела речь о жизни, о ее дальнейшей жизни:
– Что теперь со мной будет? Меня удочерят родственники?
– Маша, тебе не стоит об этом беспокоиться, ты не останешься без заботы. Пока ты поживешь у нас. Ведь у нас нормальные условия жизни? Тебя кормят, одевают, заботятся о тебе, оказывают медицинскую помощь. Возможно, кто-то тебя удочерит, возможно, это будут твои родственники. В любом случае ты не останешься одна, без поддержки взрослых.

Рекомендации, как просвещать детей о смерти
Беседуя с ребенком, взрослый должен находиться в спокойном состоянии и иметь достаточно спокойное личное отношение к смерти, чтобы и ребенку передалось это спокойствие. Если тема смерти вызывает у вас сильную тревогу, то стоит найти человека, который относится к этому вопросу взвешенно, и попросить его поговорить с ребенком.
Ребенок также должен быть в спокойном состоянии. Если он излишне возбужден, расстроен, физически утомлен, болен, то стоит перенести беседу на другой день.
Необходимо создать условия для комфортного общения: тишина, отсутствие посторонних людей, достаточное время для беседы и у вас, и у ребенка.
Нужно давать ребенку простые, емкие, правдивые ответы на вопросы, связанные со смертью. Джером Брунер писал: «Любому ребенку на любой стадии развития может быть интеллектуально честно преподан любой предмет».
При этом нужно соблюдать баланс в количестве предоставляемой информации: не нужно давать лишние сведения, но и нельзя оставить вопросы без ответов, если они возникли. Ребенок все равно найдет информацию и сделает свои выводы. Вопрос лишь в том, насколько адекватны будут эти информация и умозаключения.
Не нужно ребенку лгать. Разговор о смерти не должен быть длинным. В этой теме просто не о чем долго говорить, если только этот вопрос не обсуждают два философа.