Давать умейте сдачи, иначе вам удачи не видать

Чем заканчиваются журналистские расследования? Какие выводы делают герои материалов, опубликованных на страницах «УГ-Москва»? Кто несет ответственность за проступки и преступления? Кто отвечает за обиды, нанесенные педагогам и управленцам вследствие несправедливых наветов и обвинений? Об этом мы рассказываем сегодня. Итак…

Сначала напомню об этом деле, суть которого была рассказана в статье «Взятка», опубликованной в 2007 году. Директора школы №816 Ольгу Жданову спровоцировали на получение взятки: некий гражданин А.Блинов, представившийся исполнительным директором коммерческой организации ООО «ВекторКом», попросил ее пустить в спортивный зал группу сотрудников фирмы, расположенной неподалеку. После долгих разговоров Жданова решила пустить на одну игру новоявленных волейболистов в спортзал без оформления аренды, но уборщица и охранник запросили за обслуживание гостей по тысяче рублей. Во время очередного визита в школу Блинов буквально впихнул две купюры в руку Ждановой, купюры оказались мечеными, процесс их передачи Блинов снимал на видеокамеру, а милиционеры, таким образом проводившие, как потом выяснилось, борьбу с коррупцией, завели уголовное дело, обвинив Жданову в «получении взятки в размере 2000 рублей за предоставление в аренду помещения школьного спортивного зала гражданину А.Блинову».

Расследование в рамках уголовного дела сопровождалось многочисленными нарушениями. Например, Ольге Ждановой отказали в допросе свидетелей, в проведении очной ставки с провокатором Блиновым, в проведении криминалистической экспертизы документов и видеозаписей, полученных в ходе оперативного мероприятия, которые, как выяснилось, были милиционерами перемонтированы так, как им того хотелось. Следователь не дал директору ознакомиться с материалами дела, нарушив статью 217 УПК РФ (при этом был составлен акт изъятия материалов дела). После протестов Ждановой следователь А.Маз вручил ей ксерокопию дела, поставив свою подпись на каждой странице, а адвокат С.Ежов поставил штампик «Копия верна», сняв на видеокамеру действо с изъятием уголовного дела у обвиняемой. После завершения следствия дело было передано в Никулинский районный суд.

Судебное заседание началось с того, что судья П.Мальцев, поинтересовавшись, нет ли у Ольги Ждановой каких-либо ходатайств, получил логичный ответ: Ольга Викторовна передала ему сразу три ходатайства с просьбой вернуть уголовное дело в прокуратуру в соответствии со ст. 237 УПК РФ. По мнению Ждановой, были нарушены процессуальные сроки предварительного следствия, законные права защиты при изъятии материалов уголовного дела для ознакомления. Но самое главное, были сфальсифицированы материалы уголовного дела: следователь подменил один из листов постановления о привлечении Ждановой в качестве обвиняемой.

Первые два ходатайства судом были сразу отклонены, то есть в их удовлетворении подсудимой было отказано. А вот что касается третьего ходатайства, то возникла интересная коллизия. Судья попросил Ольгу Жданову предоставить доказательства подмены листа из постановления, и тут пригодилась ксерокопия дела. Ольга Викторовна предъявила суду второй экземпляр постановления о привлечении ее в качестве обвиняемой (в оригинале) и ксерокопию этого же постановления, выданную следователем Мазом при изъятии у нее уголовного дела, им же лично подписанную. Жданова предложила судье сравнить два документа с постановлением, находящимся в деле, лежащем на столе судьи. Мальцев, конечно, сразу увидел существенную разницу в документах.

В экземплярах постановления и ксерокопии Ольга Жданова обвинялась в получении «взятки за предоставление в аренду помещения спортивного зала школы», а в постановлении, находящемся на столе у судьи, в получении «взятки за предоставление в пользование помещения спортивного зала школы», что, согласитесь, не одно и то же. Что интересно, в первом случае три листа постановления были подписаны Мазом, Ждановой и ее адвокатом черными чернилами, во втором случае на первом листе была подпись одного Маза, сделанная синими чернилами.

Тут надо заметить, что, наверное, следователь рассчитывал, что подавленная происходящим Жданова подмены листа не заметит. В таких делах милиционеры рассчитывают именно на то, что честный человек, который никакой вины за собой не знает, растеряется и будет просить лишь об одном – о снисхождении. Но в случае со Ждановой этого не произошло. Рядом с ней был муж – Михаил Жданов, который по мере того как разворачивалось это удивительное дело, стал буквально профессиональным юристом, досконально изучив УК РФ. При поддержке мужа и своего адвоката Ольга Жданова попросила суд зафиксировать в протоколе судебного заседания результаты исследования. Такого поворота в заседании никто не ожидал: ни сам судья, ни многочисленные представители обвинения, которые ждали в коридоре и готовы были доказывать вину Ждановой, которой на самом деле не было. Все эти представители были, видимо, уверены в своей безнаказанности, а также в том, что их поддержит суд. Но на беду тихого дела не вышло, я сидела в зале, и судье, которому я представилась загодя, сообщив, что буду делать свою аудиозапись судебного заседания, было ясно, что информация о происходящем, конечно, будет описана весьма подробно. Судья объявил перерыв на 15 минут, и тут произошло еще нечто парадоксальное: все представители следствия, ОБЭПа, провокатор А.Блинов вмиг исчезли – в коридоре уже не было ни души. Оставалось гадать: то ли испугались, что им придется давать объяснения в суде, то ли опасались частного определения в их адрес по поводу происшедшего, то ли сразу поняли, что судья вернет дело на доследование, то ли боялись гнева судьи, которого с этим делом подставили по полной программе.

Суд и впрямь принял решение о возврате дела в Никулинскую районную прокуратуру, судья П.Мальцев в своем постановлении так зафиксировал факт фальсификации – подделки листа 147 уголовного дела директора Ждановой: «Суд приходит к выводу, что имела место замена первого листа постановления о привлечении Ждановой О.В. в качестве обвиняемой».

Адвокат посоветовал Ждановым посетить прокурора Соснина, так как тупиковая ситуация, возникшая после возврата дела из суда в прокуратуру, требовала прояснения. Встреча прокурора и Жданова состоялась после вступления судебного решения в законную силу, причем прокурор явно чувствовал себя неуютно. Видимо, не так часто происходят такие ситуации, когда следствие, обязанное стоять на страже закона, заботиться о его соблюдении, уличено в его грубых нарушениях. Поначалу Соснин сказал, что прокуратура внесет изменения в уголовное дело и направит его снова в суд. Жданов согласился, но предложил вложить в уголовное дело тот лист постановления, который подменил следователь Маз, подтвердив тем самым его преступление, а на суде допросить двух понятых, которые подписали бумаги о том, чему не были свидетелями. В результате могло стать известным, что протоколы, составленные уже другим следователем, по сути дела, липовые, и ему могли вменить должностной подлог или злоупотребление служебным положением. В довершение Жданов напомнил прокурору о том, что видеозаписи, на которые опиралось следствие, были тоже сфальсифицированы. Как разрешить неловкую ситуацию, Соснин, видимо, не представлял, а потому предложил решить эту трудную задачу своему заместителю И.Федину. Но Федин тоже этого не знал.

В результате долгих переговоров было решено сделать то, о чем до того момента много раз просила в своих ходатайствах Ольга Жданова еще на стадии предварительного следствия – провести допрос свидетелей: охранника школы Г.Желобанова и уборщицы И.Бондаревой, которые изначально хотели получить за свою сверхурочную работу по тысяче рублей каждый. Понятно, что эти допросы должны были стать ключевыми. Если охранник и уборщица действительно хотели получить эти деньги, то Жданова взяла злополучные две тысячи не для себя, и это уж точно не взятка. Следствие потому и не хотело допрашивать этих двух работников школы, ведь их показания могли разрушить все построенное обвинение Ждановой во взяточничестве. Понимая все это, Федин согласился провести допрос обоих свидетелей, а также Ждановой и сравнить их показания. В назначенное время все пришли в кабинет Федина и дали исчерпывающие показания.

По идее человек, получающий взятку, должен совершить какие-то противоправные действия. Все это предполагает, что берущий взятку имеет корыстные намерения. Были ли такие намерения у Ольги Ждановой? В ходе дополнительного расследования было установлено, что у Ждановой не было никакой собственной корыстной либо иной личной заинтересованности в получении денег от Блинова. 2000 рублей были получены по инициативе Блинова для покрытия материальных издержек, связанных со сверхурочным использованием зала, то есть для оплаты работы по охране и уборке помещения. (Бондарева и Желобанов, не будучи должностными лицами, согласились на предложенные условия оплаты сверхурочной работы, а также на размер доплаты за нее.) Жданова получила деньги для оплаты сверхурочного труда Бондаревой и Желобанова точно в тех рамках, в которых доплата была заранее оговорена с ними (по 1000 рублей каждому), ни копейки не взяв себе в качестве оплаты лично своих услуг. В этой связи в действиях Ждановой изначально отсутствовал состав преступления, предусмотренного ст. 290 ч. 2 УК РФ.

Следователи не могли не знать, что в «действиях Ждановой О.В. отсутствует состав преступлений, предусмотренных в ст.ст. 285, 286 УК РФ, поскольку обязательным признаком объективной стороны указанных преступлений является наступление общественно опасных последствий в виде существенного нарушения прав и законных интересов граждан либо охраняемых законом интересов общества и государства. В данном случае от решения Ждановой О.В. о допуске посторонних граждан (организаций) для использования спортзала школы на разовой основе, притом что ею приняты меры для обеспечения охраны и чистоты в зале, указанные последствия не наступили, чьи-либо права и интересы не нарушены». Возникает вопрос: а с какой целью надо было возбуждать уголовное дело в отношении заведомо невиновного лица. (Всем известно, что директор государственной школы не имеет права сдавать в аренду вверенные ему помещения школы.) Зачем потребовалось ущемлять законные права Ждановой, обвиняя по сфабрикованному уголовному делу? Вариантов множество: видимо, кто-то хотел отчитаться об успешной борьбе с коррупцией, кто-то – получить поощрение от начальства, кто-то – хорошо выглядеть в отчетах, а кто-то, вполне вероятно, – получить внушительное вознаграждение за прекращение уголовного дела, возбужденного на пустом месте (сегодня появляется множество информации в СМИ именно о таких нарушениях следователей, уличенных в мздоимстве). На сегодняшний день размер платы за закрытие уголовного дела, как пишут СМИ, доходит до 100000 евро! Кстати, как говорят Ждановы, им тоже предлагали закрыть дело за некую немалую сумму в валюте.

Как было в нашей истории, сказать трудно, но можно удивляться тому, как с неистовым упорством следствие отказывало Ждановой в вызове на допрос ее главных свидетелей – охранника и уборщицы, необходимых для установления ее невиновности, в проведении криминалистической экспертизы для установления фальсификации материалов (подделанных подписей подставных понятых, перемонтированных видеозаписей и так далее).

18 июля 2007 года постановлением заместителя никулинского прокурора И.Федина уголовное дело в отношении директора ГОУ СОШ №816 Ольги Ждановой было закрыто, мера пресечения (подписка о невыезде и надлежащем поведении, избранная обвиняемой) отменена. В соответствии со ст. 134 УПК РФ за Ольгой Викторовной Ждановой было признано ее «право на реабилитацию с разъяснением порядка возмещения вреда, связанного с незаконным уголовным преследованием». В сентябре 2007 года Ольга Жданова получила в Никулинской прокуратуре постановление и разъяснение по реабилитации. Несмотря на то что в п. 1 ст. 136 УПК РФ записано: «Прокурор от имени государства приносит официальное извинение реабилитированному за причиненный ему вред», никаких официальных извинений прокурор Никулинской прокуратуры С.Соснин Ждановой не принес. Никто не объяснил Ждановой, куда идти, с кого и как получить возмещение за материальный и моральный вред от незаконного уголовного преследования. Все это Ждановы искали и находили, пройдя долгий и нелегкий путь, чтобы получить деньги (и немалые!), потраченные на адвокатов, бумагу, картриджи, транспортные, почтовые, нотариальные и прочие расходы, причиненные сфабрикованным уголовным делом. К тому же Ольга Жданова целый год не получала положенную ей, как директору, персональную надбавку. Это все материальный вред. Но был еще и моральный, ведь сколько было потрачено нервов, сколько переживаний, горя, стыда и унижений. Как все это надо было оценить и возместить? Можно ли все это выразить в некотором денежном эквиваленте? Как возместить то, что по телеканалам и в СМИ прошла информация о «взяточнице» Ждановой, которая дискредитировала педагога и управленца в глазах общества? Именно поэтому Ждановы решили пройти все круги ада и заставить возместить материальный и моральный вред, нанесенный им.

Это было важно не только для них. Сегодня даже высшие руководители правоохранительных органов заявляют, что самые большие коррупционеры – учителя. Конечно, такие обвинения предъявлять легче, чем обвинять в коррупции богатых долларовых миллионеров. Но есть ли для этого основания? Развал дела Ждановой – свидетельство того, что не всегда дела о коррупции реальные, а не надуманные, сфальсифицированные. Возможно, пока развал такого дела уникален, но, как говорится, лиха беда начало. Если успешно сделан первый шаг, глядишь, и другие оболганные директора и учителя будут смелее в защите своего доброго и честного имени, решатся потребовать наказания для тех, кто пытался обвинить их, невиновных, в преступлении, которое они не совершали. О том, как Ждановы заставили Минфин РФ выплатить им более 170 тысяч рублей компенсации материального и морального вреда, мы расскажем в одном из следующих номеров.