Цирк – это не смешно. Об обустройстве удобств для инвалидов думают в последнюю очередь

Омский цирк отремонтировали в конце 2016‑го. Открывали с помпой – на первое представление прибыл министр культуры РФ Владимир Мединский в сопровождении губернатора области Виктора Назарова и депутата Госдумы Андрея Голушко.

– Цирк не просто развлечение, это одно из главных мест, куда ходят с детьми папы и мамы, – сообщил на открытии обновленного здания министр культуры. – Это место, где семья ощущает себя семьей, все вместе смеются и радуются. Эти улыбки – то, что остается в памяти о счастливом детстве.Но обновленный цирк почему-то стал учреждением скандальным, вместо того чтобы превратиться в радостное. В начале июня 2017 года на представление не пустили девочку-инвалида… Во всяком случае, это было именно так подано в прессе. Со слов потерпевшего – отца девочки с ДЦП, история выглядит так: всей семьей, с женой, тремя детьми и няней, они пришли на представление. Но 15‑летней дочери с диагнозом ДЦП потребовалось в туалет, и пока они дошли до зала, прозвенел третий звонок. Охранник закрыл вход на первом этаже, несмотря на просьбы и разъяснения, что ребенок болен, не может быстро передвигаться, и велел идти в зал через второй этаж, сославшись на внутренние правила. Тем более что опоздали, сами виноваты. Отнести дочь на руках папа не мог, потому что ей и без того неловко появляться на публике, а тут дополнительное привлечение внимания.Что произошло дальше, достоверно неизвестно. Папа уверяет, что в процессе короткой, но бурной беседы задел охранника, а тот с ходу ему врезал в лицо. Папа тоже в долгу не остался, после чего потребовал вызвать полицию. Тогда их все же проводили на представление через второй этаж, по лестнице. Правда, посмотреть представление толком не дали, потому что все время подходили сотрудники цирка, что-то требовали, дети плакали… После представления мужчина обратился в больницу, где ему поставили диагноз: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга, перелом отростка нижней челюсти.Скучающая публика в соцсетях немедленно разделилась на два лагеря – одни ругали иждивенцев, привыкших жить за счет государства, другие хаяли новый цирк, в котором билеты стали дороже, а попасть на представление могут только те, кто побогаче… Елена Агафонова, директор Омского цирка, озвучила свою версию:- Семья из мамы, папы, троих детей, один из которых ребенок- инвалид, вместе с няней подошли к служебному входу, на котором написано, что через него нельзя проходить. Потому и выставлен охранник, который сказал, что не пропустит, потому что тут ходить опасно. Этот вход практически всегда закрыт. Обычно там стоят лебедки, они бывают ручные и электрические – у каждого номера она своя, потому что от лебедки зависит безопасность артиста. В этот раз была электрическая, под напряжением, лежали тросы. Представление уже началось, и это было действие с животными – верблюдами, которые ходят по бордюру манежа. Передвигаться рядом с ними опасно: мало того что могут поскользнуться, упасть на проходящего, еще и неизвестно, как среагируют. Животное есть животное. Ничего этого охранник объяснить не успел, папа девочки просто ударил ему в нос. Просто. Очевидцы были напуганы – кровь хлынула, дети заплакали. Вызвали «скорую», за ней автоматически последовала полиция. В таких случаях люди должны нести ответственность. Чтобы уважали других, не распускали руки. Хотя мы провели внутреннее расследование, всех опросили, говорят, папа деньги охраннику предлагал и ситуацию просил замять. Первое отделение досмотреть папе дали, опрашивали в антракте. Бить по носу другого на глазах ребенка можно, а нести за это ответственность нельзя? Мы считаем по-другому. Я была в отпуске, но у меня там такой заместитель дежурил, который всегда и все заминает. Тут даже он изменил своему извечному принципу про то, что зритель всегда прав.Охранника увезли на «скорой», у него оказался перебит нос. Ему 20 лет, и это был его первый день на работе. В антракте полиция начала разбираться. Родители девочки написали заявление в прокуратуру, подали жалобу руководству цирка, требуя компенсировать моральный вред и вернуть деньги за билеты.- Нет у нас инструкции о том, как должен вести себя охранник, если инвалид опаздывает, – говорит Елена Агафонова. – Я не могу на каждый случай написать инструкцию. Хотя и ругаю, и увольняю за недоброжелательное отношение к людям. После третьего звонка вообще вход в зал запрещен, это уж так, по-человечески…Впрочем, в этом случае уволить директор цирка никого бы не смогла – охрана не «местная». Частное охранное предприятие «Гордес» уверяет, что их сотрудник действовал по всем правилам – не грубил, не бил, заботился о безопасности зрителей.- Раньше у нас была своя охрана, – объясняет Елена Филипповна, – но по нормам теперь охрану массовых мероприятий осуществляет специализированная организация, имеющая на это лицензию. Цирк ведь рассчитан на 1500 зрителей.Каждый в этой истории защищает, конечно, себя, и всех можно понять. Директора цирка – человека неравнодушного, известного в Омске добрыми делами. Первый ряд после ремонта она полностью отдала под инвалидов, и с момента открытия их здесь побывало почти 10 тысяч. Но и папу понять можно, даже если он ударил первый. Не по закону, по-человечески. Увы, инвалиды остались диковиной, такой же как и сто лет назад, когда их показывали в цирке. К сожалению, папа девочки разговаривать не захотел, но проблемы одни на всех.- Они в России начинаются с самого слова «инвалид», – объясняет колясочник Максим Филиппов. – Грубое слово, как клеймо для человека с физическими трудностями. Не важно, что многие из нас способны нести в социум гораздо больше, чем некоторые здоровые люди. Общество трудно и нехотя принимает тех, кто отличается от общепринятых норм. Отсюда и непонимание со стороны власть имущих того, в чем действительно нуждаются люди с физическими проблемами, которым ежедневно и ежечасно приходится преодолевать не только собственные трудности, но и бороться за жизнь в обществе, за свою значимость. Мы в будничной жизни склонны считать, что с нами уж точно ничего не случится, мы все предусмотрели и подстраховались. Но человек предполагает, а Бог располагает. Нелепая случайность, и… тяжелая болезнь или серьезная травма меняет качество жизни кардинально. Вот тут и начинается беготня по многочисленным инстанциям, кабинетам, учреждениям, где, как ожидается, должны выслушать, понять и помочь – с преодолением недуга, его облегчением, поддержать морально и по возможности всем необходимым для возвращения качества жизни. Однако чиновники делают эту жизнь еще более тягостной, выдумывая непонятно кому приходящие в голову нормативы на гигиенические средства, на технические средства реабилитации. Не глядя, принимают объекты инфраструктуры, предназначенные для обеспечения доступной среды, использовать которые опасно не то что людям с физическими трудностями, но даже людям вполне здоровым. В СМИ мы слышим, что на государственном уровне принимаются законы и указы об интеграции в общество людей с ограничениями физического характера, о расширении доступности среды. На самом деле на этом, как и на многом другом, просто отмываются огромные средства. Человеку на коляске не попасть в омские театры или музеи – какой-то чиновник подписал акт о приемке пандуса, который на самом деле даже не проверялся на пригодность, по нему невозможно заехать. Съехать с тротуара и переехать через дорогу нет возможности – съезды с бордюров не предусмотрены. А ведь не ровен час и сам чинуша может оказаться на месте просящего… Никто из них об этом не думает. Их мысли заняты тем, куда полететь в отпуск, какое авто купить в текущем году, и они принимают нефункционирующие подъемники, убогие пандусы, составляют нормативы, никаким образом не отвечающие потребностям людей с недугами, сокращают списки жизненно необходимых лекарств, расформировывают медицинские учреждения, чтобы потом сделать из них очередные торговые центры и развлекательные комплексы.43‑летний переводчик Максим знает, о чем говорит, он 29 лет в коляске. В цирке до сих пор не был, хотя Елена Агафонова приглашает, она сама участвовала в сборе средств на его реабилитацию. Теперь он может это сделать, они с цирком ровесники, и впервые за эти годы в здание может въехать колясочник – появился пандус, причем один из немногих в городе, по которому можно проехать даже самостоятельно. Историческим событием назвали высокие гости ремонт цирка. Пол отшлифовали, антивандальные кресла установили. И подсветку сделали, и фонтан перед входом… Конфетка! Правда, пандусы или лифты на второй этаж не сделали. Туалет для людей с особыми возможностями оказался не готов, и спустя полгода после торжественного открытия Елена Филипповна проводила меня туда: обустройство удобств для инвалидов идет в последнюю очередь…В реконструкцию вложено 600 миллионов рублей, но для инвалидов он стал немногим удобнее. Высокие гости, побывавшие на его открытии, этого не заметили. Говорили о том, что это цирк мирового уровня, что событие историческое, что теперь он будет привлекать молодежь… Единственное, что критиковал Владимир Мединский, – иностранную продукцию в буфете: русского кваса не было.Ремонт действительно событие историческое. В российскую государственную компанию «Росгосцирк» входят 38 старых зданий из 41 имеющегося у стационарных цирков в стране. Все они в лучшем случае советской постройки, когда про доступную среду не говорили и не думали. Но капитально отремонтировано за годы после Советского Союза только пять…И еще один аспект остался незамечен властями. Охрану объекта, рассчитанного на 1500 детей и взрослых, осуществляют пять «бравых» парней. И хотя Елена Агафонова уверяет, что с ЧОПом спокойнее, дикая история, случившаяся в Омском цирке, это скорее опровергает. Выходит, любой посетитель может легко справиться с сертифицированным специалистом, прошедшим специальную подготовку? Так что, если кому-то захочется повторить «Норд-Ост», это будет не слишком сложно…Омск