Cкандинавское счастье

…Лес был диким, холодным и чужим. В темноте я привычно поставил палатку, наломал с нижних веток на ощупь сучьев (испытанный способ добычи дров) и развел костер. Едва пламя, натужно сипя, охватило сухие ветки и, пробившись сквозь них, взметнулось вверх, как лес стал домом – светлым, теплым, уютным. Потом были грибной кулеш, чай из лесных трав и нутро спальника. Так я обретаю счастье. Пусть на время, всего лишь на вечер, но именно эти счастливые минуты и часы помнятся долго. И именно их хочется повторять снова и снова. Не всегда удается. Чаще не удается. И в который раз возникают вопросы о счастье. О его вкусе, цвете, запахе. Скандинавские страны из года в год занимают первые места в рейтинге самых счастливых государств мира. Это, конечно, ни в коей мере не ответ. Свой вкус (конечно же, и запах, и цвет!) счастья и его цена и у папуасов, и у бедуинов, и у эскимосов. Можно и у них спросить. Даже нужно. Но вот представилась возможность отправиться к скандинавам. Так и нарисовалась одна из целей экспедиции. О счастье среди аборигенов скандинавской ойкумены. Почему же эти северные народы так всем довольны и в чем секрет счастья по-скандинавски? Очень даже не лишним ответ будет и для нас, славян.

Подлетая к Дании, мы увидели красиво расчерченную мозаичную землю. Это потрудилась цивилизация. Тут не ошибешься – это планета людей. Особо впечатлила эта «человеческая» мозаика по сравнению с дикой Исландией, да и с нашим славянским дикопольем не сравнишь. Спустились чуть ниже, и пришла мысль, что настоящая первозданная земная основа покрыта заплатами. Красивая страна Дания. Мирная, ухоженная, чистенькая, культурная. Еще и счастливая. Можно ли счастье измерить? Оценить и посчитать, сколько в нем всякого блага, разных телу, желудку, уму и сердцу приятностей? Сидя как-то у костра, я попытался это сделать. Тепло, не капает и не дует, безопасно, легкая (заслуженная! Как результат добротно выполненной работы) усталость, дома вроде тоже все в порядке… Дальше не стал умничать, на этом и остановился. А вот скандинавам захотелось углубиться в тему, разложить на атомы мгновения счастья. В Дании даже создан Институт счастья, сотрудники которого оперируют прежде всего таким термином, как «хюгге». Пожалуй, ни одно слово так точно не отражает датское (скандинавское!) представление не только о счастье, но и о благополучной жизни вообще. Это понятие (приблизительный перевод – «уютный, удобный») пришло из древнескандинавского языка. В древние времена оно обозначало чувство безопасности, спокойствия и безмятежности в суровом краю. Этого можно было достичь только за стенами своего жилища. Мой дом не только моя крепость, но и родной очаг, который согревает тело и душу, отдых от ратных и трудовых забот, уют, душевное равновесие в кругу домашних. «Хюгге» – это особая «домашняя» культура времяпрепровождения, способность отгородиться от забот и проблем внешнего мира и погрузиться в теплую интимную атмосферу. Это слово отражает способ решения многих вопросов частной жизни – от обустройства домов до пристрастия к маленьким кафе и пабам. Это слово обозначает ощущение спокойствия во время семейного ужина с вкусной едой, посиделок с друзьями, чтения книг в уютном кресле. Такую атмосферу датчане, как, впрочем, и шведы, и норвежцы, стараются создать в любом месте – и дома, и на работе. Атмосферу «хюгге» можно почувствовать не только на родине Андерсена. Ведь домашний уют – явление интернациональное.
Что мне, вольному путешественнику, прежде всего бросается в глаза? Все (по крайней мере, многое!), что связано с природой. Именно она, по мнению скандинавов, способна по-настоящему осчастливить человека. Причем независимо от состояния ее стихий. Наоборот, когда за окном воет вьюга или льет проливной дождь, ты под надежной крышей возле жаркого очага особенно счастлив. Скандинавия и ее уникальная девственно чистая природа открыты для всех. В Скандинавских странах законодательство установило так называемое право каждого человека на природу. В соответствии с этим принципом во многих диких местах найдется пристанище на ночь – различных типов навесные убежища, где можно переждать непогоду, незапертые хижины и сараюшки. Мы нередко останавливались в этих строениях. И это были по-настоящему самые счастливые моменты путешествия. В Норвегии я обратил внимание на дома, которые стояли на голых скалах. Вокруг только камни, снега и льды. Может быть, еще тролли, которые любят селиться именно в таких местах. Норвежцы объяснили, что строят жилища над фьордами на крутых склонах хребтов ради изумительных горных видов, красивых пейзажей.
«Мне нравится выбираться на природу на снегоходе. Найти красивое место, развести огонь и согреть чашку чая» – так ответила одна вполне современная юная жительница Лапландии на вопрос одного журналиста о счастье. Кстати, об огне. Его природное тепло и живой трепещущий свет в суровом северном краю являются непременным условием благополучия в доме, своеобразным олицетворением его самых счастливых мгновений. Печь, камин, свечи (их часто зажигают не только дома, но и на работе, в ресторанах), лапландские открытые очаги встречаются повсеместно. Скандинавы очень любят зажигать свечи (они, между прочим, являются очень важным элементом «хюгге»). Не удержусь, расскажу подробнее о таком изобретении скандинавов, как «финская свеча». Спилите сухостой или найдите сухое бревно. Тщательно зачистите его от сучков. Дерево может быть любым, тем более часто в лесном однородном массиве и выбирать не приходится. Где стал путник, там и стан его. В зависимости от предназначения очага бревно разрезается на поленья определенной длины и толщины. Обрубок или распиливается на несколько частей до двух третей длины, или разрезается на всю длину. В каждой части нужно удалить середину, чтобы при сборке «свечи» получилось отверстие, и сделать небольшие засечки. Идеальный вариант, если наткнетесь на дуплистое дерево. В этом случае после распила нужно лишь выскоблить подгнившую середину дупла. Дальше части-поленья скрепляются проволокой, обрубок как бы восстанавливает свой первоначальный цельный вид, но теперь уже с пустотой в середине. В нее сверху кладутся опилки, мелкие сучки, береста. Эта начинка может существенно повлиять на степень и силу горения деревянного примуса. Чтобы обеспечить достаточную тягу для огня, «свечу» ставят на камни или поленья. Счастье дикой природы и живого огня, пожалуй, весьма актуально и для наших, славянских, глухих, диких просторов.
Путешествуя по Скандинавии, я обратил внимание на добротность и в то же время простоту жилищ. Финские и шведские хижины в лесу и норвежские дома на скалах удобны и надежны. Но прежде всего бросается в глаза их простота. Ничего лишнего ни снаружи, ни внутри, никакой вычурности, эклектики. Как в архитектуре, так и в жизни. «От ненужного и лишнего – всякая трудность и погибель. Всякая нужность ведь есть дешева, и всякая лишность есть дорога». Это не только слова, прежде всего опыт моего земляка философа-бродяги Григория Сковороды. Жаль, но почему-то эту философию достаточности взяли на вооружение не мои земляки, а варяги. У датчан – «хюгге», у шведов – «лагом». Народная этимология утверждает, что это понятие местного счастья уходит корнями в эпоху викингов, которые по кругу передавали рог с медовухой, и каждый должен был выпить ровно столько, сколько нужно, чтобы пьяным поведеним не испортить застолье. Это называлось «лагет ом», из слияния двух слов родилось одно. Как бы ни было на самом деле, сегодня «лагом» означает «достаточно», «столько, сколько нужно», и в нем кроется главное качество шведов – умеренность во всем. Это касается не только еды, напитков и одежды, но и экономного использования своих сил и природных ресурсов. И шведам, и датчанам, и норвежцам с лихвой хватает того, что они имеют. Достаточно красиво? Несомненно! Достаточно здорово? Без сомнения! Достаточно просто? Бесспорно! Достаточно искренне и сердечно? Еще бы! Всего достаточно, чтобы в полной мере ощутить вкус жизни, понять высший смысл и предназначение бытия в самых различных его счастливых проявлениях.
«Нет счастья, равного спокойствию», – утверждал Будда. Как будто о скандинавах сказано. Именно их отличают удивительное спокойствие, сдержанность, хладнокровие. Говорят, что это самые яркие черты нордического характера. Его сформировала суровая северная природа. А еще доверие друг к другу, уважение к правилам общежития, уверенность, что сосед, земляк не подведет тебя, всегда выручит. Без этого не может быть по-настоящему счастливой жизни. Утверждают, что, если, скажем, в одном из парков Хельсинки вы забыли на скамейке кошелек, не беспокойтесь – на следующий день вы найдете его там, где оставили. Нечто подобное произошло и со мной в тридцати километрах от Суомасалми. Вечером, когда мы расположились на ночлег в лесу, я обнаружил пропажу мобильного телефона. Настроение упало ниже нулевой отметки. А утром пришло решение обследовать обочины, где мы накануне по разным причинам останавливались. Ничего, понятно, не нашел. Так, в глубоком унынии добрался до города. Заглянул в кафе, рядом с которым на пляже мы останавливались. Можете представить мое удивление пополам, конечно, с безмерной радостью (счастьем!), когда бармен полез под прилавок и протянул мне знакомый (ну очень знакомый!) маленький плоский предмет: «Вот, какой-то человек передал». Один мой придумкуватый (такой вот украинский неологизм, определяющий склонных к изобретательству особ) определил счастье как сейчасность, то есть по-настоящему счастливым ты можешь чувствовать себя лишь сейчас, в данный конкретный момент, очень, кстати, непродолжительный. Вот это сейчасное счастье и накрыло меня, когда я обрел мобильник. А еще огромная благодарность народу. Даже так. В чужой стране часто о народе судишь по поведению его конкретного представителя.
Ты не можешь быть счастливым только своим умом, сам по себе. Твое счастье чаще всего с оглядкой на других и другое, на то, что принято за некий эталон счастья. Такого, конечно, не существует. Однако в любой среде все-таки есть представление о минимальном наборе жизненных благ, обеспечивающих счастье. И одно из них – это доверительное отношение друг к другу, безопасность общественной среды, умение договариваться. Это очень и очень давно поняли скандинавы. Вот почему норвежские викинги, прибыв в Исландию и освоившись среди дикой природы, приняли решение собраться вместе и утвердить законы совместного проживання. «Парламент на равнинах» – так переводится название самого знакового и популярного исландского национального парка Тингведлир, расположенного в сорока километрах от Рейкьявика. В 930 году тут, на берегу озера Тингвадлаватн, образовался Альтинг – один из старейших в мире парламентов. По принятым тысячу лет назад законам исландцы живут до сих пор. Общественный договор, доверие не только к родичу, другу или соседу, но и к любому, с кем ты пересекаешься в жизни, кто рядом с твоей дорогой прокладывает и свою тропу, взаимопонимание, равность всех в правах и обязанностях – вот одна из причин счастья скандинавов.