Что в имени тебе моём? . Семейный портрет

Как часто нам приходится слышать: имя определяет характер и судьбу. С подобной формулировкой можно спорить или соглашаться, но, видимо, какая-то связь между ними все-таки существует. Особенно заметно это тогда, когда имя, исключительно по нашему субъективному мнению, кому-то не подходит или когда еще до знакомства с человеком, обладающим нетипичными паспортными данными, мы создаем определенный образ; наконец, когда мы становимся заложниками стереотипов, которые не так-то легко разрушить. Изменение же имени может стать отправной точкой в изменении всего жизненного маршрута…

Когда молодые педагоги решают познакомиться со старшими коллегами, ныне не работающими в школе, заслуженными и народными учителями, ветеранами педагогического труда, бывшими директорами школ (хотя трудно назвать «бывшим» человека, у которого директорство уже в крови), есть всего лишь список имен. Кем окажется тот, о ком практически ничего не знаешь? Иногда помочь может Интернет, иногда книга, иногда рассказы знакомых. Представьте же удивление молодых педагогов, когда на запрос о человеке они получают разные ответы. Еще больше удивление возрастает, если не совпадает информация о двух людях, близких друг другу, и уж тем более странно, когда противоречивы сведения и о муже, и о жене.

Итак, два имени: Алла Борисовна Ирлина и Юлий Михайлович Цейтлин. Ее нередко называют Анжеликой, особенно люди, знающе лишь по документам; о нем изредка упоминают как о Юрии, вероятно, забывая о существовании древнего героического имени Юлий. В чем кроется причина?

Придя педагогом в мужскую школу №150, располагавшуюся тогда еще на окраине Москвы в деревне Шелепиха, Анжелика Ирлина решила сменить романтическое имя на такое же яркое и звучное, но менее вычурное для рабочей молодежи. Почему Ирлина, а не Цейтлина? Рассказывать об этом в полушутливой манере начинает Юлий Михайлович, вспоминая первые встречи с будущей женой, а продолжает она, говоря о том, что оставленная фамилия – дань памяти: в 1942 году под Ржевом погиб отец Аллы Борисовны. Она и сама едва ли предполагала, поступая в Московский авиационный институт, что любовь к небу и увлечение легендарными полетами советских летчиц приведут ее, десятиклассницу, в аэроклуб, а начавшаяся Великая Отечественная война – в штурмовой авиаполк.

Долгое время мечтой для Анжелики Ирлиной продолжал оставаться знаменитый 46-й Гвардейский женский полк ночных бомбардировщиков под командованием Героя Советского Союза Евдокии Давыдовны Бершанской. С волнением Алла Борисовна рассказывает о том, как наконец удалось попасть к «ночным ведьмам», называет богинями Героев Советского Союза Евгению Рудневу, совершившую 645 боевых вылетов и награжденную посмертно; Полину Гельман, на счету которой было 860 вылетов; майора Марину Раскову и многих-многих других.

Для нас это имена, оставшиеся в истории страны, для Аллы Борисовны Ирлиной – близкие и родные люди, многие из которых так никогда и не увидели Великой Победы, с многими из которых были теплые встречи спустя и десять, и пятьдесят лет.

Пусть не штурманом, как мечталось, а механиком стала Ирлина в золотом полку, но нельзя отнять одного – дружба, скрепленная войной, научила многому. Может быть, отчасти это повлияло на то, что Алла Борисовна не побоялась уже в мирное время изменить свою судьбу, решив больше не продолжать обучение в МАИ, а поступить в Московский городской педагогический институт имени Потемкина, где на курсе оказалось около двадцати фронтовиков.

Сейчас, спустя многие годы, Алла Борисовна не устает повторять: «Настоящее педагогическое образование дает сама жизнь». Случилось ей поработать и в одной школе с будущим мужем, и завучем в интернате, и в больнице при травматологическом отделении. Целых одиннадцать лет Алла Ирлина занималась с детьми, которые умели и хотели учиться, несмотря на все сложности и препятствия.

Если Аллу Борисовну спросить о том, что дала ей школа, однозначного ответа, конечно, не будет, но обязательно проскользнет мысль о встрече с человеком, для которого она вот уже пятьдесят девять лет не просто коллега, первый помощник в любых начинаниях и экспериментах, а жена.

Такие разные и такие похожие одновременно, спокойствие наравне с постоянным кипением идей, единомыслие и врожденная интеллигентность – Цейтлин и Ирлина. Две стороны, две грани, две встретившиеся судьбы…

Юлия Михайловича Цейтлина, «халтурщика по натуре», как он сам себя называет, во всем и всегда спасали актерские способности. Может ли быть иначе, если имя его ассоциируется с натурой неординарной, эмоциональной, но в то же время собранной и исключительной. После войны Юлий Цейтлин, записавшись в театральную студию, даже принимал участие в спектаклях «Аттестат зрелости», «Молодая гвардия», играл в водевилях и занимался художественным словом. Позже такая актерская подготовка пригодилась Юлию Михайловичу в работе и со школьниками, и со студентами.

Как ни странно, педагогическую деятельность он начал еще в армии, будучи комсоргом в тыловых частях. Став гвардии сержантом отдельной пулеметной роты, не раз являл собой пример стойкости и мужества. С горечью Юлий Михайлович вспоминает товарищей, погибших в одной из операций. Кроме него, не удалось выжить никому. Сам Юлий Цейтлин, получивший в начале 1943 года тяжелое ранение, был награжден медалью «За отвагу» («Как они считали, за подвиг», – вскользь брошенная Юлием Михайловичем фраза характеризует его ничуть не меньше, чем подробные истории «в лицах»).

Ветеран Красной Пресни – Юлий Михайлович Цейтлин называет своей родиной район «Улицы 1905 года». Здесь он жил и здесь же долгое время работал. Окончив ремесленное училище №50, а после – учительский институт, Юлий Михайлович стал учителем истории и в течение почти тридцати лет возглавлял уникальную школу №73 с углубленным изучением французского языка, которую так и называли школой Цейтлина, одной из самых известных в стране.

Неоднократно в периодической печати, методических пособиях и книгах появлялись статьи о школе сотрудничества. О ней же был снят научно-популярный фильм с говорящим названием «Уроки доверия». Предметные недели, разнообразные творческие конкурсы и викторины, внутришкольные олимпиады, новые для того времени формы работы, начиная с групповых занятий и заканчивая дискуссиями, нарушающими привычную в классах тишину, – все это неотъемлемые черты созданной Цейтлиным школы.

Именно по инициативе Юлия Михайловича впервые в советской школе был проведен День учителя, буквально через несколько лет утвержденный на государственном уровне. Со смехом Юлий Цейтлин вспоминает, как он готовил учеников к этому празднику, как в назначенный день они караулили у подъездов домов всех учителей, чтобы отвезти их к школе на такси, украшенных лозунгами «Здесь едет учитель!». Чего стоит только один занятный факт: не желая нарушать этот порядок, ученики вызвали такси любимой учительнице, жившей напротив школы! Чего стоили газеты с шаржами на преподавателей, развешанные по этажам и красноречиво свидетельствовавшие об уровне царившей свободы! Чего стоил самому директору «лагерь без взрослых», за который Цейтлин получил строгий выговор и который спустя несколько лет стал такой прекрасной «демонстрацией прогрессивных идей»!

Именно благодаря Юлию Цейтлину школа приобрела громкое имя. Может быть, действительно имя определяет судьбу, но судьбу не только человека, но и учителя, ученика, школы? Как бы мы ни назвали наших героев, как бы они ни называли себя сами, правда в том, что им дано высокое звание «Учитель», а значит, мы с полным правом им говорим: «Учитель! Перед именем твоим позволь смиренно преклонить колени!»