Чем человек отличается от животного?

Утверждение, которое может показаться парадоксальным, состоит в том, что уникальность человека, отличающую его от животного мира, язык видит не столько в его интеллектуальных или душевных качествах, сколько в особенностях его строения и в функциях составляющих его частей, в частности в строении тела. Как писал отец Павел Флоренский: «Тело человека – вот что первее всего называем мы человеком» («Столп и утверждение истины», стр. 264). Даже само слово тело нормально употребляется лишь по отношению к человеку. Предложение В овраге обнаружили мертвое тело не может быть употреблено, если речь идет о трупе животного.

Мы можем частично персонифицировать животное, особенно домашнее, приписывая ему те или иные душевные качества; но если такие эпитеты, как умный, хитрый, добрый, ласковый, верный и т. д., применимы не только к человеку, но и, скажем, к собаке, то мы не скажем о собаке, что у нее чуткая душа, доброе сердце, стынет кровь или что гости сидят у нее в печенках, не предложим ей пораскинуть мозгами. Собака может что-то забыть, но не может выкинуть из головы, мы не скажем, что у нее нечто из головы вылетело. Животным может приписываться ум, они даже бывают способны думать (в повести Н.Носова «Витя Малеев в школе и дома» герой говорит «ученой» собаке Лобзику: Подумай хорошенько – и продолжает, обращаясь к зрителям: Подождите, ребята, сейчас он подумает и решит правильно); но странно было бы о собаке сказать: Сейчас она пошевелит мозгами.

Сказанное не означает, что, пользуясь языком, мы отказываем животным в наличии органов, аналогичных соответствующим человеческим органам. Мы знаем, что у многих животных есть голова, сердце, кровь, печень, мозги; но мы не готовы связать с этими органами «душевную» жизнь животного. Собака может быть доброй, а кроме того, мы знаем, что у нее есть сердце; однако эти два факта существуют в сознании носителей языка независимо друг от друга. Мы не назовем животное бессердечным; оно может быть глупым, но не безмозглым; правда, мы говорим безмозглая курица, но это выражение используется только по отношению к человеку, его нельзя употребить по отношению к курице или какому бы то ни было другому животному.

Итак, уникальность человека, как она представлена языком, в значительной степени определяется тем, что его интеллектуальные и душевные качества неразрывно связываются с порождающими их органами. Особую роль в психической жизни человека, и не только психической, играет кровь. Ее роль весьма разнообразна.

Прежде всего кровь служит носителем генетической информации. Говорят о кровных родственниках, кровном родстве; по отношению к родственникам используется метонимическое обозначение родная кровь. Говоря об этническом происхождении, используют такие характерные конструкции, как В его жилах течет цыганская кровь, а о проснувшихся родственных или национальных чувствах иногда говорят: Кровь заговорила (метафорическое выражение это у него в крови указывает на то, что нечто так свойственно ему, как если бы было заложено в него генетически).

С другой стороны, кровь является носителем самых сильных эмоций: страсти, гнева, ярости – сравните такие выражения, как кровь бросилась в голову, кровь кипит. Раздражая человека, мы портим ему кровь. Свойственное молодости безотчетное томление, склоняющее человека к удалым поступкам или любовным приключениям, описывается при помощи выражения кровь играет. Человек с холодной кровью не подвержен действию страстей, при всех обстоятельствах он сохраняет хладнокровие, но он не способен и к любви.

Кровь также является носителем того, что человек принимает близко к сердцу, чувств, которые сильнее всего (кровно) его затрагивают. Именно в этом смысле говорят о кровных интересах (сравните: Он кровно в этом заинтересован).

Когда разум не только не контролирует чувства (как должно было бы быть в норме), но, напротив того, чувства берут верх над разумом, так что человек действует как бы в состоянии аффекта, то говорят: кровь бросилась в голову. Таким образом, кровь выступает в роли средства, позволяющего сердцу одержать победу над разумом.

Кровь – это также то, что человек проливает в ситуации насильственной смерти (слово кровопролитие обычно обозначает массовое убиение людей). Отсюда само слово кровь метонимически используется для обозначения кровопролития, насильственного лишения жизни (сравните: Он так рвется к власти, что не остановится и перед кровью и т. п.). Впрочем, не всегда «пролитие крови» свидетельствует о насильственной смерти: занятый тяжелым трудом человек также проливает пот и кровь (сравните: добыто потом и кровью), так что, по данным словарей, кровный в сочетаниях типа кровный заработок означает добытый тяжелым трудом. Безжалостных эксплуататоров, заставляющих людей проливать пот и кровь, иногда называют кровососами.

Различные аспекты наивно-языкового представления о крови соединяются в понятии кровных денежек, которые жалко тратить. Кровные здесь – это и полученные потом и кровью, и те, в которых человек кровно заинтересован, и те, с которыми человеку так же жалко расставаться, как проливать кровь.

В юности у человека бывает горячая кровь, она кипит, играет, горит, вследствие чего человек ощущает в себе избыток энергии, жизненных сил, жажду активной деятельности, любовных приключений. Говорят и просто: молодая кровь. Именно кровь всегда остается носителем жизненных сил, страстей и т. п., и мы не говорим о старой крови (сочетание старая кровь если и возможно, то будет понято, скорее всего, как относящееся к донорской крови, срок хранения которой истек, так что старая кровь оказывается противопоставлена не молодой, а новой).

В отличие от крови, кости как раз называют старыми, но не молодыми. Роль крови и костей в материальном составе человека вообще полностью различна. Если кровь – это символ молодости, это самое горячее, что есть в человеке, источник тепла, согревающий все тело и, в частности, кости, то кости – это то, что более всего нуждается в тепле. Сильнее всего человек мерзнет, когда он промерзает до костей.

В качестве средоточия эмоциональной жизни человека сердце и кровь противопоставляются голове и мозгу (мозгам), в которых локализуются интеллектуальная жизнь человека и его память. Медицинское представление, согласно которому для функционирования мозга необходимо его нормальное кровоснабжение, чуждо русской языковой модели человека. В русском наивно-языковом представлении голова и мозг функционируют независимо от сердца и крови, а ситуации, когда кровь бросается в голову, имеют место, если человек полностью утрачивает контроль над своими чувствами, попадает во власть эмоций.

Голова является и органом памяти (сравните такие выражения, как держать в голове, вылетело из головы, выкинуть из головы и т. п.). В этом отношении русская языковая модель человека отличается от архаичной западноевропейской модели, в которой органом памяти было скорее сердце (следы этого сохранились в таких выражениях, как английское learn by heart или французское savoir par coeur).

Среди других материальных составляющих человека можно упомянуть печень (печенку, печенки) и выделяемую ею желчь, которые выступают в роли носителей раздражения, недовольства другими людьми (сравните: сидеть в печенках; желчный характер; в нем много желчи; желчь поднялась в нем). Всеми печенками («очень сильно» согласно словарным толкованиям) можно ненавидеть, презирать и т.п., но не любить – любить можно всем сердцем или всей душой.

Здесь необходимо сделать одну оговорку. Все сказанное касается языкового стандарта, который может нарушаться со специальными целями. В бытовом языке такое нарушение может выступать как форма языковой игры; в художественном тексте оно возможно как свидетельство «образной» персонификации, когда животному не просто приписываются душевные качества, свойственные человеку, но о нем намеренно говорится в тех выражениях, в каких принято говорить о человеке.

Алексей ШМЕЛЕВ, доктор филологических наук, заведующий отделом культуры русской речи Института русского языка РАН