Челлендж от мастера

Искусство об искусстве, или мастер-классы о писательском мастерстве из-под пера известных писателей, – это не новшество в истории мировой литературы. Известная переводчица Нора Галь оставила великолепный труд об изнанке литературной кухни и тонкостях владения письменным языком. «Слово живое и мертвое» было издано добрых полвека назад и произвело эффект разорвавшейся бомбы в толпе литераторов всех мастей и калибров. Еще раньше Корней Иванович Чуковский в книге «Живой как жизнь» рассказывал читателям о том, какой текст вызовет доверие публики, а какой будет отвергнут, как Татьяна Онегиным в 4‑й главе поэмы Пушкина. Над природой творчества размышлял и Рэй Брэдбери в мемуарном труде «Дзен в искусстве написания книг», а мэтр в жанре ужаса Стивен Кинг 20 лет назад выпустил автобиографическую книгу о том, как правильно сделать текст так, чтобы он вызвал публичный интерес.

Однако все это известно, растиражировано и разбросано по полкам книжмагов, «где их никто не брал и не бер…». Простите! Не в кассу!

В кассу другое.

В кассу то, что у нас, в нашем тайничке, бардачке, сейфике и заначке, скрыт серо-зеленый корешок новой книги по вышеозвученной тематике. Обложка помечена ярко-красными ягодами рябины, а на заднем фоне виднеется абрис знаменитого лондонского Биг-Бена. Да и как нам обойтись без Лондона, если наша новинка носит такое название – «Русский в Англии.

«Честно говоря, я не понимаю, почему все люди не мечтают стать писателями. Это лучшая профессия на свете.

У тебя нет никакого начальства – кроме Господа Бога, да и то, если ты в Него веришь. Ты – царь, живешь один, абсолютно свободный и ограниченный лишь пределами своей фантазии.

Не печатают издательства – начинаешь публиковаться в Интернете. Сами придут и сами предложат. А нет – все равно получишь удовольствие», – пишет Акунин.

Книга разделена на десять символических уроков, в каждом из которых делается ставка на определенную деталь в процессе изготовления литературного десерта. Как вывести достойного литературного героя? Как сделать его живым и интересным? Что нужно знать о своем герое и времени его существования, для того чтобы он получился реалистичным? Как правильно назвать свою книгу и какую задачу должен ставить перед собой автор, чтобы удачно завершить свой литературный шедевр? В каждом уроке Акунин дает задания для читателей. Например, в 6‑м уроке, в котором описана модель взаимодействия с отрицательным персонажем, делается упор на обязанность беллетриста одинаково «хорошо управляться и с пряником, и с кнутом». Ведь в литературе в отличие от жизни отрицательные герои зачастую выглядят интереснее положительных.

«Девиации вызывают больше любопытства как всякое отклонение от стандарта, да и вообще они намного разнообразней, – делится секретами Григорий Шалвович (надеюсь, читатель не оскорбится при акте разглашения настоящего имени замечательного писателя Акунина?). – Ложь изобретательней правды, предательство психологически затейливей верности, у трусости более живая фантазия, чем у храбрости». И в задании к этому уроку приводится пример из книги «Похождения Невзорова, или Ибикус» Алексея Николаевича Толстого, которую автор настоятельно рекомендует к прочтению, дабы по свежим следам сравнить, насколько положительные герои этого автора смотрятся трафаретно в сравнении с убедительными образами пакостников.

Меня разбирает любопытство: согласился бы литературовед Юрий Михайлович Лотман с писателем Борисом Акуниным в этом утверждении? Например, в статье «Характеры и конфликты в «Герое нашего времени» Лотман берется разъяснять, что все второстепенные герои служат как бы дополнением к центральному образу Печорина. Они призваны раскрыть его типичность, их контрастность вообще не стоит рассматривать в сравнении друг с другом. Все они являются дополнениями личности центрального героя!

Но здесь стоит напомнить, что Акунин не вдается в тонкости литературоведения, его книга преследует цель объяснить читателю… впрочем, позвольте цитату? Дабы избавить вас от не самого приятного привкуса голословности:

«Если вы хотите стать Писателем, моя книга вам ничем не поможет. Тот, кто пишет Прозу, подобен кораблю в еще не открытом океане – плывет не по карте, а по звездам. Я же учу строить железные дороги – класть рельсы и потом ездить по ним из точки А в точку Б».

В уроке «Хлопоты любви» (ах, ну как можно пройти мимо такого названия?) Акунин рассказывает о том, как описывать любовь, благо «в литературе обойтись без нее еще труднее, чем в жизни. Да и незачем. Любовь ведь самое лучшее, что в нас есть. Без нее человек, как известно, медь звенящая или кимвал звучащий». Здесь автор предостерегает беллетристов от использования собственного романтического опыта. Чтобы не было, как у Достоевского, у которого можно поучиться, с точки зрения Акунина, очень многому, но не созданию портретов влюбленных дам.

В пример приводится капитан большого 66‑пушечного корабля «Ретвизан» Павел Чичагов. Его биография вдохновила автора на создание литературного прототипа, который он просит придумать читателей в задании: «Главная ваша цель – рассказать о любви так, чтобы читающему стало завидно, ужасно захотелось самому быть любимым и, главное, любить. Чтобы читатель влюбился в Элизабет, а читательница – в Павла. Будет совсем здорово, если читающий превратится в андрогина: станет попеременно чувствовать себя то любящим и любимым мужчиной, то любящей и любимой женщиной».

Ух! После этих слов захватывает дух! Не знаю, как вы, уважаемые читатели, а лично я спешу поскорее закончить этот краткий дайджест новинки от Акунина, схватить по старинке ручку, тетрадь, разлинованную школьной клеткой, и придумать историю о большой и пламенной, как жерло Везувия, страсти. Надеюсь, что и вы, ознакомившись с этой книгой, захотите придумать что-то необычное и записать.

Борис Акунин. Русский в Англии: Самоучитель по беллетристике. – М. : Альпина Паблишер, 2022.