Бои без правил, или Дорога в депутатское кресло лежит через помойку

В середине апреля в одном из районов Екатеринбурга прошли довыборы в городскую Думу. Событие местного значения, “рабочий момент”, интересный, казалось бы, только его непосредственным участникам – кандидатам да избирателям, кабы среди претендентов на депутатское кресло не оказался Алексей Крылов, преподаватель технологии, учитель года России-2001. Впрочем, и к этому можно было бы отнестись исключительно как к любопытному факту – узнали, поохали – поахали и благополучно забыли, – если бы вокруг выборов и самого Крылова не разразился скандал, обрызгавший липкой, дурно пахнущей грязью все и вся. Скандал далеко не местного значения…

А начиналось все так красиво и благородно. Вернувшись из Москвы с Хрустальным пеликаном и выслушав все восхищенные поздравления, Крылов, отныне фигура знаковая, решил не хоронить свою “знаковость”, а употребить ее на самые полезные, нужные, безотлагательные дела. Уже через пару месяцев он входит в областной Общественный совет по защите прав ребенка. И те проблемы, что из школьной мастерской казались незначительными и несерьезными, вдруг обострились, приобрели какие-то необъятные формы и размеры, поменяли краски.
Оказалось, что права ребенка понимаются у нас как-то однобоко: в центре внимания либо маленькие гении и вундеркинды, либо детдомовцы, беспризорники, ребята из малообеспеченных, неполных семей. Обычных, среднестатистических детей, а ведь их большинство, как правило, сбрасывают со счетов со всеми их естественными правами.
– Когда заходит речь о детстве и образовании, в расчет берутся только язвы да раны, – разводит руками Крылов, – о том, что надо спасать “здоровые ткани”, почему-то забывают. Но ведь если сегодня обычной школе дать чуть побольше, то завтра будет меньше работы у милиции, пожарных и наркологов. Почему же эту простую истину никто понять-то не хочет?
Этот риторический на первый взгляд вопрос все и решил.
Когда стало известно, что в Эльмашевском районе будут организованы довыборы в городскую Думу, к Крылову потекли делегации.
– “Обрабатывали” меня недели три: директор школы, управление образования убедительно просили баллотироваться. Согласиться было непросто: я люблю свою работу, из школы уходить не собираюсь ни при каких обстоятельствах, мне есть где реализоваться, для этого вовсе не обязательно идти в политику. А потом будто что-то щелкнуло: до тех пор пока учителя будут пассивны, их голоса никто не услышит. И городской бюджет будет распределяться так, как решат не имеющие ни малейшего отношения к образованию депутаты. Ведь в нашей Думе есть врачи, артисты, журналисты, директора заводов, бизнесмены, но учителей нет. А значит, их проблемы задвигались, задвигаются и будут задвигаться в самый дальний угол.
Согласившись участвовать в предвыборной гонке, Крылов решил создать прецедент: пусть он и не выиграет, но докажет, что учитель – не просто вечно стонущее, униженное и оскорбленное существо, но человек со своими вполне конкретными взглядами и намерениями.
Выборы захватили его целиком: сначала он честно собирал подписи – денег на залог ему, естественно, взять было неоткуда, затем руководителям крупнейших заводов были разосланы письма с просьбой оказать материальную поддержку, кто-то откликнулся. Был создан штаб, отпечатаны агитационные материалы, начались встречи с избирателями. Крылов рассказывал им про конкурс “Учитель года”, про Общественный совет, про то, как намерен решать все те социальные и хозяйственные проблемы, что перекрывают простому люду кислород.
До поры до времени все шло тихо-мирно и корректно. Крылов проводил свою политику, его конкуренты, главным из которых значился известный в городе “борец с коррупцией”, некий предприниматель Нафик Фамиев, – свою. Сначала никто друг другу не мешал, в чужие дела не лез. Потом начался кошмар. “Первая ласточка” имела вполне солидный, презентабельный вид телевизионных журналистов.
– Они приехали в школу и сказали, что хотят снять урок, – говорит Крылов. – Я не возражал, жалко, что ли. Правда, отказался давать интервью, так как по Закону о выборах все мои выступления в период предвыборной кампании должны быть специально заказаны и, соответственно, проплачены. Ребята поработали и исчезли. А вечером телекомпания ТАУ выпускает в эфир сюжет, от которого у меня волосы на голове зашевелились…
Алексея Валентиновича можно понять: тут бы и у лысого волосы зашевелились. Голос за кадром сообщал, что в адрес ТАУ пришло анонимное письмо от девяти возмущенных эльмашевских учителей, которые “пытаются развенчать миф, созданный вокруг учителя года Алексея Крылова”. По словам журналиста Александра Стецуна, их “возмущает и Крылов как личность, и мэрские чиновники, которые в предвыборный сезон превращают учителей в рабов, вынужденных задаром разносить по почтовым ящикам горожан агитгазеты Крылова”. Дальше повествуется о том, что Крылов недоучка, который уже 15 лет не может закончить вуз, что своей победой в Москве он обязан исключительно жене, которая “пролоббировала” его на конкурсе, а за участие в выборах ему обещана трехкомнатная квартира в элитном доме и место начальника гороно, как только он получит высшее образование, и вообще иначе как “карманным промэрским депутатом” и назвать-то его нельзя. “Нужен огромный талант, чтобы великовозрастные ученики на сцене сумели привязать точилку к линейке, за это надо, конечно же, давать “Учителя года”, но мы, рядовые учителя, ежедневно обучающие детей языкам, математике, истории и естественным наукам, почему должны таскать мешки с агитмакулатурой за изобретателем точилки к линейке”, – журналист зачитывал этот не слишком грамотный текст (упрекая Крылова в отсутствии должного образования, анонимные авторы вряд ли могут похвастать безупречностью собственных знаний того же русского языка) с явным смаком и наслаждением.
– В этом репортаже не было ни слова правды, – говорит Крылов, – все было перевернуто с ног на голову. Сами посудите, как моя жена, это сейчас она специалист гороно, а тогда – простая учительница, могла меня в Москве “пролоббировать”. Перед кем, перед председателем Большого жюри, ректором МГУ Садовничим, что ли? Квартиру мне, действительно, обещали. Но вовсе не за выборы, а как победителю конкурса. И уж, конечно, не в элитном доме. Кстати, я ее до сих пор не получил. Еще в этом сюжете говорилось что-то про мою школу, якобы ее хотят сдать специально к выборам. Господи, да мы – 70 с лишним учителей и 1200 детей – уже несколько лет “бездомные”, скитаемся по чужим школам, работаем во вторую смену, и хорошо, если ремонт к первому сентября закончится. Где они тут-то “криминал” нашли? Даже если такое письмо и пришло, в чем я очень сомневаюсь, иначе почему его так в кадре и не показали, то почему журналисты не удосужились разобраться сами, а пустили в эфир весь этот бред?
Лучше самих журналистов на этот вопрос не ответит никто. Александра Стецуна, корреспондента ТАУ, найти оказалось не так-то просто: то он на съемках, то на монтаже.
– Александр, вы действительно получили это письмо или это изящный творческий ход?
– Действительно получили, если надо, то можно постараться даже конверт найти.
– Почему же не проверили ни единого факта, ведь там, что ни слово, то обман?
– А мы себе такой задачи и не ставили. Наше дело – прочитать письмо и прокомментировать его по собственному усмотрению.
– Вам этот сюжет заказали?
– (Пауза). Нет, сами сняли.
– А про конкурс “Учитель года” что-нибудь знаете?
– Ничего не знаю, никогда не интересовался.
– А почему же письмо в кадре не показали, видеоряд-то у вас бедноватый – Крылов в двух-трех ракурсах да его агитгазета.
– (Пауза). Не захотели и не показали, это наше право.
Вот и весь разговор. Еще, правда, удалось выяснить, что ТАУ, хоть и считается независимой телекомпанией, в предвыборную кампанию явно симпатизировала тому самому Нафику Фамиеву, “борцу с коррупцией”.
Журналистов у нас не любят – так уж исторически сложилось. С одной стороны, обидно. С другой – народ тоже можно понять. Всегда найдется “герой”, который ради красного словца или чего посущественнее, не удосужившись проверить и разобраться что к чему, решит поиграть “в правдолюбца и изобличителя Доренко”. По таким и судят обо всех остальных. Но, если быть до конца откровенными, Доренко хотя бы по-русски говорит без ошибок…
Впрочем, вернемся к Крылову. Не успела улечься буря, поднятая злосчастным сюжетом, как накатила новая волна. В почтовые ящики эльмашевцев некий доброхот скинул листовки, гласящие, что Крылов – гомосексуалист, предпочитает маленьких мальчиков и больше его в школе ничего и не держит. А московскому жюри за победу Крылов “отвалил” 1 миллион долларов! Еще через пару дней на пейджер политолога, работавшего в штабе Крылова, пришло сообщение, что ее дочь попала под машину и надежды спасти девочку нет.
– У всех этих провокаций была одна-единственная цель: выбить меня и моих сторонников из колеи, а значит, из предвыборной гонки, создать такую атмосферу, чтобы я не выдержал, снял свою кандидатуру. А главное, чтобы в потенциальных избирателях я не вызывал ничего, кроме отвращения. И все это втихаря, подло, гадко, анонимно, чтобы нельзя было за руку поймать и к суду привлечь. Вот, говорят, политика – грязное дело. Почему так говорят? Потому что туда, как правило, могут пробиться лишь те, для кого грязь – естественная среда обитания.
Эльмаш – рабочий район, там живут люди, далекие от образования и подводных политических течений. Люди доверчивые. Они не всегда понимают – не до того, своих забот по горло, – что мы достойны того правительства, которое сами выбираем. Выбираем потому, что верим всей той лжи, что на нас выливают, не пытаемся разобраться, что правда – что нет. Только давайте потом не ходить и не спрашивать, почему не горят фонари на улицах и нам не платят зарплату. Да потому, что выбираем мы тех, кому до наших фонарей и зарплат нет никакого дела.
После драки кулаками не машут. Алексей Крылов выборы проиграл, набрав 24 процента голосов. Нафик Фамиев, “борец с коррупцией”, выиграл. Крылову есть чем заняться – с подачи Общественного совета в Свердловской области открывается детское телевидение, много работы и в клубе “Учителей года”, председателем которого он стал этой весной. Он ни о чем не жалеет, но больше в эти игры не играет.

Анна ХРУСТАЛЕВА