Бог нефти не ведает национальных различий

Бывает так: разные писатели, живущие на противоположных концах земли и вовсе не знакомые друг с другом, пишут рассказы, повести, романы, в которых немало общего, при этом сохраняя свой индивидуальный стиль, мировидение. Это одна из тайн творчества.

Несколько лет назад прочитал роман французской писательницы Бессоры «Петролеум» (Bessora. Petroleum. Paris. Ed. Danoёl, 2004). «Французскость» ее относительна: родилась в Бельгии, мать из Швейцарии, отец из Габона. Пишет на французском. «Петролеум», к сожалению, пока не переведен на русский. Действие романа завязывается на нефтяной платформе у берегов далекой африканской страны, люди нащупали одну из тех вен земли, по которым бежит ее черная кровь – нефть, но вдруг происходит взрыв. То ли неполадка, то ли диверсия, организованная недругами нефтяной компании «Эльф-Габон»…

Теперь «поедем» в Россию. Роман Геннадия Старостенко «На черной реке», опубликованный в журнале «Москва» (2006. №12). И здесь идет добыча нефти, только не в открытом море, а в тундре, среди вечной мерзлоты. Здесь то же прекрасное знание профессиональной лексики и (самое любопытное)… очень похожие сюжетные мотивы.

Один из них – наступление цивилизации на нетронутую природу, которая мстит людям за свою медленную гибель. Бог нефти требует человеческих жертвоприношений: и в габонских джунглях гибнут геологи – первые нефтеразведчики, не считающие нужным отдавать дань уважения смешным для «цивилизованного» человека африканским духам места, и в тундре гибнут люди, за тысячи километров от экватора. Наступление техники, охота за «черной кровью» меняет традиционный уклад жизни коренных народов и грозит им исчезновением, будь то ненцы или габон (одно из племен той далекой жаркой страны), чье мировоззрение и представление о себе как о народе специфически и неразрывно связано с природой, ее жизнью, законами. В тундре люди пьют и травятся поддельной водкой, которую им специально доставили, чтобы убить. Гибнут от пуль. Кто-то тайком обстреливает вертолеты и автомобили. Зачем? Вот это действительно вопрос для руководства российской нефтяной компании, руководимой из-за рубежа, и точно такой же вопрос решают в Габоне: почему произошел взрыв и, если это не случайность, то кому он выгоден? Тело главного подозреваемого так и не нашли, а он что-то разбрасывал вблизи места взрыва, кажется, невинные тыквенные семечки – ритуальное «кормление» духов, но так ли это?

Детективные мотивы так схожи в творчестве двух писателей потому, что за добычей нефти и там и тут стоит частный заграничный капитал, а ему любые средства хороши, лишь бы больше урвать. Здесь не место тому созидательному пафосу, которым, к примеру, пронизана известная песня Высоцкого про черное «золото» (имеется в виду добыча угля, но в данном случае эта деталь непринципиальна). Габон получает гроши от добычи нефти иностранными компаниями, которые практически сохранили здесь свои позиции после провозглашения страной независимости. Богатство России прирастает Сибирью, богатство Европы – Африкой и Россией. Природные сокровища не приносят должной прибыли их подлинным хозяевам. Общее между огромной Россией и маленьким Габоном в том, что их нефть попросту разворовывают, причем одинаковыми средствами. Террор, диверсия, устранение конкурента, махинации с ценными бумагами – это тоже способы добычи нефти, где бы она ни велась. И в ненецкой тундре, и в Габоне за ней возникает жуткий образ-символ Молоха (вспомним и купринский рассказ), который пожирает все – и тела людей, и их души.

Есть еще один похожий момент в обоих романах – «греческий след». Может, это случайно, а может, нет, ведь Греция – мифологическая страна. Бессора дала греческие имена главным героям: Язон (повар, обвиняемый во взрыве) и Медея (геолог-профессионал). Они влюблены и в конце концов находят друг друга, несмотря на ту войну, что развернулась между высокопоставленными добытчиками нефти. Эта любовная линия обостряет действие «Петролеума». Один из главных героев Старостенко – полугрек, полуненец Харлампиди (в романе у него прозвище Грек), защищающий своих рабочих, но бессильный что-либо изменить в политике нефтяной компании после смены руководства, распутавший мотивы нескольких убийств, совершенных в тундре во имя нефтяного Молоха (кстати, и Медея в «Петролеуме» ведет самостоятельное расследование причин взрыва, ведь верхи нефтяных компаний утвердят ту истину, которая им выгодна). Только любовная интрига в романе Геннадия Старостенко менее выражена, что, в общем-то, не столь уж важно. И еще: оба писателя стремятся показать разные этажи иерархической лестницы в нефтедобывающих компаниях, от высшего до самого низшего, от директора до рядового рабочего. Что Габон, что Россия – нравы весьма похожи. Бог нефти не ведает национальных различий.