«Благотворительностью никогда не занимались!»

Дима спускается со второго этажа открыть мне дверь: домофона у него в квартире нет. Идет немного странной походкой, подволакивая ноги. Впрочем, инвалидность ему поставили 3‑й группы по причине общего заболевания, и что это значит, он точно не знает. В 2019 году ему удалили часть легкого, дышит он теперь с трудом, иногда и вовсе задыхается. Подтверждать инвалидность нужно ежегодно, потому что пенсия ­в 7300 рублей – весь доход 24‑летнего молодого человека.

Сиротский счет

– Да я человек неприхотливый, – Дима отводит глаза. – Ну что-то ем. Все равно лучше, чем на улице. В 2015‑м сначала постоянно комнатку в общежитии снимал, а через год, как деньги кончились, только временами удавалось. Подработаю, если подфартит, накоплю хоть на месяц, отмоюсь, отогреюсь. Через месяц снова в подвал или подъезд – и опять коплю. Ничего, выжил.

После окончания 9 классов адаптивной школы-интерната его отправили учиться в Нововаршавский филиал колледжа отраслевых технологий. Сам колледж находится в Омске, но так принято – практически всем ученикам адаптивного интерната ставят диагноз умственная отсталость, а значит, лучше спрятать их подальше от глаз. В 2015 году Дима выпустился и из колледжа. И, как всякий омский сирота, в никуда. Почему-то на его сиротском счету, куда интернат должен был складывать пособия по потере кормильца, оказалось гораздо меньше денег, чем у других, – всего около 300 тысяч рублей.

Без выходного пособия

Учить Диму было некому. Родителей не помнит. В детдоме однажды ему показывали документы: мать умерла в 1997 году при родах, вместо имени отца – прочерк. Где-то есть родная тетка, и, выйдя из детдома, он даже решился ее навестить, чудом отыскав адрес. Тетка не обрадовалась, и все, что смогла сделать для племянника, – подарила выцветшую фотографию маленькой девочки лет пяти.

– Мама, – Дима нежно смотрит на снимок, стоящий на полке среди икон.

Дима верит в Бога и в людей тоже, хотя друзей после интерната не осталось: одни, по его словам, спились, другие умерли. Умственная отсталость бывает не только врожденной из-за патологий мозга, но и приобретенной в период развития, если ребенком мало занимались, и тогда проявляется в нарушении социальной адаптации. С интеллектом у него порядок: он любит читать, говорит чистым литературным языком, разве что немного медленнее, чем другие. Плохо с адаптацией: в свои 24 года Дима наивен, как ребенок. Вы­учился в колледже на столяра, даже окончил курсы повышения квалификации, но на работу по специальности не берут, хотя он старательно обходит все строительные организации, адреса которых находит в Интернете.

– Говорят, опыта нет, – вздыхает он. – А где взять опыт, если сидишь дома? Не берут. Сколько пытаюсь… Еще же маленький я, худой, посмотрят – несолидный.

Впрочем, Дима не сидит, готов работать кем угодно. Иногда удается устроиться на временную работу – разносить еду или раздавать флаеры. Сам он спрашивать про деньги стесняется, радуясь уже тому, что кому-то нужен, и на постоянную работу его принимают неофициально, выплачивая обычно меньше обещанного. Однажды взяли в магазин на выкладку товара, но через месяц, распахнув свой шкафчик для переодевания, он обнаружил там упаковку копченой колбасы и несколько банок консервов. Удивился, побежал к руководству, и тут же был оштрафован на ту зарплату, которую должен был получить. В октябре 2020‑го, когда вышел на работу после тяжелого коронавируса, уволили из другого магазина, забыв про выходное пособие, за прогулы. Хотя о своей болезни он предупреждал, но больничный взять не смог. Не хватало сил доехать из Рябиновки, где живет, до поликлиники на другом конце города, по месту прописки в школе-интернате. С горя устроился грузчиком, хотя сам весит чуть больше 50 кг. Честно отработал пару дней, но упал в обморок от усталости.

– Бригадир сказал, что больные тут не нужны: «Каждый день тебе скорую вызывать, что ли?» – вздыхает Дима.

«Тоже брошенные»

В его маленькой и вылизанной до блеска квартирке живут красноухая черепаха Барни и сибирская кошка Буся, от которых отказались хозяева. Дима добрый человек и считает других такими же. На днях ему позвонила приятная девушка из некоего ООО «СОК», пригласив на бесплатное обследование зубов. И так хорошо их заговорила, что, только выйдя из клиники, он обнаружил, что на его имя в банке «Ренессанс» оформлен кредит на 120 тысяч рублей. С пенсии Дима покупает пеленки, отсыпает в пакет макароны, которыми питается, и отправляется в омские приюты для животных, потому что «там тоже все брошенные». Макароны он приобретает на месяц в больших упаковках по 5 килограммов, так дешевле. Говорит, иногда может позволить и вкусное, например быстрорастворимую китайскую лапшу.

– Еще иногда самый дешевый билет в цирк беру – за 600 или 800 рублей, – признается он, смущаясь. – Это так красиво, такой праздник! И животные… Мечтаю в цирковое училище поступить.

Ради своей большой мечты Дима сейчас учится в восьмом классе общеобразовательной вечерней школы, коррекционной для поступления недостаточно. Правда, удастся ли ее окончить, не знает, может быть, снова придется идти на улицу, а там не до учебы.
У него большие проблемы с квартирой, полученной в 2017 году от государства. Накопилось больше 40 тысяч долгов за коммунальные услуги. Рябиновка – микрорайон на окраине города с панельными трехэтажками, в которых мэрия и правительство области выделили квартиры переселенцам из ветхого жилья, многодетным и сиротам, – обходится жильцам дорого – электрическое отопление, например, съедает треть Диминой пенсии. К тому же Дима старается платить за все, за что требуют, хоть помаленьку.
Выставила ему, к примеру, компания «Факториал-Сиб» за несколько лет счет за домофон, которого у него никогда не было, а тут пенсия подоспела, он и выложил почти полторы тысячи рублей. Управляющая компания «Сибирский город», как и Омская энергетическая компания, требует с него полной оплаты, несмотря на то что по инвалидности полагается 50%-ная скидка. Дима говорит, что показывал в бухгалтерии документы, но на них не обратили внимания, а отстаивать свои права он не умеет совсем. Как объяснил заместитель директора управляющей компании Сергей Надежин, льготы надо оформлять не у них, а в МФЦ, и объяснять ничего посетителям они не обязаны. «Благотворительностью мы никогда не занимались и даже не думали об этом!» – возмутился чиновник.

«Будто сыну помогаю на небесах»

Инвалидность Диме оформил Центр постинтернатного сопровождения школы-интерната только в 2020 году.

– Если до этого времени у него все было в порядке, то зачем его поместили в адаптивный интернат, где содержатся дети с отклонениями в развитии? – не понимает Ирина Биттер, взявшаяся помогать молодому человеку по мере сил.

Встретились они меньше года назад случайно, и вместе с подругой Ирина привезла Диме в квартиру холодильник, диван, стол. Выделила из своего магазина зимнюю одежду, по очереди возили супчики, когда молодой человек болел. Все это для Ирины непросто – торговый бизнес, который они когда-то основали вместе с сыном, во время самоизоляции пришел в упадок, у самой долгов около двух миллионов. А сына теперь нет…

– В церковь езжу, тоже вещи отвожу, в приюты. Вот Диму встретила, будто сыну помогаю там, на небесах, – признается она. – Знала бы про эти долги, лучше бы их оплатила. Но Дима стеснялся, он вообще помощи не умеет просить, только недавно рассказал, когда отогрелся душой маленько.

Ирина пыталась узнать, почему на счету Димы оказалось так мало денег, а пенсия оформлена поздно. Увы, в интернате, по ее словам, ответили, что Димины документы потерялись и ничего выяснить уже невозможно.

– Но как же постинтернатное сопровождение?! Ведь он не может один, кто-то должен его вести по жизни, объяснять! – удивляется Ирина.

Центры постинтернатного сопровождения, которых в Омской области 16, согласно Федеральному закону «Об основах социального обслуживания» обязаны помогать гражданам из числа детей-сирот справляться с трудностями в социальной адаптации, в обучении, в формировании навыков самостоятельности, в том числе по содержанию своего жилья, оплате коммунальных услуг, оформлению жилищной субсидии. Правда, пресс-служба Министерства труда и социальной защиты Омской области сообщила мне, что данный вопрос относится к компетенции Министерства образования Омской области. А там в свою очередь объяснили, что обязаны оказывать такие услуги до 23 лет. Квартиру получить помогли, значит, Диме уже повезло: в списке сирот, нуждающихся в жилье, на начало 2021 года состояли более 8 тысяч человек, причем 3255 достигли возраста 23 лет, а 917 и вовсе уже больше 28. То есть в лучшем случае они по-прежнему на улице. Там же может снова оказаться и Дима, срок предоставления ему жилья на условиях социального найма заканчивается в 2022 году. По закону он может быть продлен по решению органа власти. А может и нет, если наниматель не справляется со своими обязанностями по оплате жилья. Потому что Дима уже взрослый, и государство больше ничего ему не должно, благотворительностью оно тоже не занимается.

Наталья ЯКОВЛЕВА, Омск, фото автора