На чтение: ≈ 22 мин.Когда мне предложили сделать репортаж о праздновании 10-летнего юбилея московской вальдорфской школы N 1060, что находится в Стремянном переулке, я, плохо представляя себе, что это такое, все же без колебания согласилась. И, надо сказать, за два дня, проведенных в стенах этого удивительного заведения, ни разу не пожалела о своем решении.
Школа эта на самом деле необычная.
– Дом для нее готовили всем миром, – рассказывает директор Анатолий Пинский, – здание было старым, аж 1936 года постройки, в нем раньше учились дети Замоскворечья. И сдал нам его Московский комитет образования лишь в аренду. На тот момент мы были негосударственным учреждением. За неделю до открытия школу посетила Любовь Кезина. На следующий день она доложила в правительстве Москвы: “Открываем школу красоты неописуемой”.
Потом начались школьные будни. Мы решали множество новых для себя задач. Все было впервые: учителя впервые взяли свои классы, родители впервые встретились с обучением без отметок. Дети впервые начали учиться без дневников и учебников.
А что было вокруг? В 1992 году – либерализация цен, падение рубля. 1993 год – из школьного двора отчетливо были слышны залпы по парламенту. Новый Закон “Об образовании”, новая Конституция. Одним словом, школа шла по очень трудному пути, как и вся Россия, для которой тоже многое было впервые.
Вокруг школы сжалось кольцо экономических проблем. Содержать большое здание в центре Москвы, платить все растущую арендную плату стало непосильно. К 1995 году обрисовалась жесткая альтернатива: либо половину детей надо отчислить и “заменить” их детьми из более богатых семей, либо получить статус государственной, сохранив при этом основные принципы, на основе которых школа была рождена. Мы выбрали второе – и до сих пор не жалеем об этом.
Нас поддержал Московский комитет образования, помогло Москомимущество. Конечно, проблем и задач было немало. Но сейчас, оглядываясь назад, я могу сказать, что эта школа, по существу, решила одну главную задачу – как реализовать принципы вальдорфской педагогики на российской почве, не копируя модель немецкой, а творчески подойдя к этому.
Взрослые – это те же дети. Даже со скрипками
Свое название вальдорфская школа получила аж в 1919 году, где 23 апреля в “табачном зале” сигаретной фабрики “Вальдорф-Астория” в Штутгарте впервые произошла встреча Рудольфа Штейнера – ученого, публициста, основателя антропософского течения – со своими слушателями, рабочими этой фабрики. Именно в разговоре с ними Штейнер впервые заговорил о двенадцатилетней единой школе, доступной человеку из любой социальной среды.
Эта школа должна была строиться на глубоком знании человека. Цель у нее одна: формирование человека как личности. Хорошо понимая, что будущее рода человеческого заключается в детях, Штейнер пытался показать решающую роль воспитания и обучения ребенка. Он считал важнейшим аспектом этой деятельности реализацию права подрастающего поколения на свободное образование, в основе которого лежит его антропософская идея – осознание истинной сущности человека (от греч. “anthropos” – человек и “sophia” – мудрость).
В 1902 году Штейнер открыто заявил, что задачей всей своей жизни считает поиск новых методов исследования души на научной основе. Главная мысль этого исследования сводится к тому, что Бог существует во всем, он “зачарован” в природе. И именно в ней нужно обрести Бога, так как она – его “гробница и усыпальница”. В едином акте любви Бог излился в мир, раздробил себя в многообразии вещей. Он умер в вещах. Человек же должен творчески освободить его, открыть в себе. Эта область – душа, где может ожить Бог. Стать личностью – метаморфоза души. Тогда от “брака” души с природой родится Бог. Так думал Штейнер.
На первый взгляд все это может показаться довольно заумным и непонятным. Но когда оказываешься в стенах этой школы, его идеи приобретают какой-то особый смысл. Первое, что я увидела, войдя на территорию школы, – довольно ухоженный дворик с теннисным кортом, множеством клумб, а также вымощенная неровной брусчаткой дорога вместо привычного московского асфальта.
Налюбовавшись ухоженным школьным пейзажем, я поспешила зайти в само здание, откуда раздавались изумительные звуки флейты. Не странно ли – школа и флейта? Но, как оказалось, здесь нет случайных вещей. Именно этому музыкальному инструменту тут отдается особое предпочтение. Считается, что флейта стимулирует работу мозга, правильное дыхание, способствует эмоциональному уравновешиванию. Рудольф Штейнер утверждал, что “люди, не умеющие ловко владеть пальцами рук, обладают столь же неловким интеллектом, они лишены гибкости идей и мыслей. В то же время те, кто владеет точными движениями, способны иметь гибкое мышление, проникать в суть вещей”.
В естествоиспытательном цехе кипит работа
Поэтому именно с флейты происходит знакомство ребят с миром музыки.
– К тому же флейта является наиболее простым музыкальным инструментом, – поясняет учительница сольфеджио Ирина Смулевич, – а так как ребята начинают заниматься музыкой уже с первого класса, то это намного упрощает учебный процесс.
В дальнейшем они сами выбирают другие понравившиеся им инструменты, так что к пятому году обучения в каждом классе формируется свой собственный оркестр. Надо отметить, что вообще в вальдорфских школах особое внимание уделяется именно детскому творчеству.
С первого же взгляда меня поразил цвет школьных стен, который менялся от этажа к этажу, от теплого красно-розового к холодному. Как мне объяснила одна из преподавательниц, цвет согревает или помогает сосредоточиться – все зависит от возраста. Например, стены второго этажа начальной школы окрашены в ярко-розовый, почти слепящий глаза цвет. Мне захотелось даже зажмуриться. Но, несмотря на свою непривычную яркость, это отнюдь не вызвало чувства отвращения или неприятия. Скорее наоборот, где-то на подсознательном уровне появилось необыкновенное чувство спокойствия и защищенности. Ощущение такое, словно сами стены согревают вас.
Необычная роспись стен тоже связана с процессом обучения. В младших классах преподавание ведется на основе сказок, поэтому стены в классах начальной школы похожи на иллюстрации к любимым детским сказкам.
Да здравствует Главный урок! Начинается новая “эпоха”
Меня очень удивило, что в школе много родителей. Дело в том, что одну из основ вальдорфского образования составляет родительское управление в учебном заведении. Папы и мамы – неотъемлемая часть жизни школы. Родители не только, не просто контактируют с учителями, а по-настоящему дружат с ними. Их потребности и мнения в значительной степени учитываются в школьной жизни и в совместной заботе о детях. Особо активные играют в спектаклях, устраивают различные праздники, ходят вместе с классами в походы. Главное, что каждому из них в этой школе находится место.
– Когда моему ребенку пришло время идти в первый класс, я не сразу решилась привести его именно сюда. Хотя многие мои знакомые советовали мне это сделать, – поделилась со мной мама одного из учащихся, Зоя Троицкая, ныне учительница рукоделия. – В конце концов решила сама приехать в школу и все посмотреть. А вернувшись домой, поняла, что мой ребенок должен учиться в этой школе. Главная проблема для меня заключалась, безусловно, в оплате: ведь она колеблется здесь от 800 рублей до 100 долларов в месяц, в зависимости от дохода семьи. Но нашли выход и из этого. И теперь можно сказать, что мы учимся и трудимся вместе. Это здорово!
Надо сказать, что сами классы в школе довольно небольшие и уютные. В каждом учатся не более 30 детей. Неотъемлемая часть каждого кабинета – своеобразный уголок времен года. Это красиво задрапированная тканью небольшая часть класса. На столике здесь лежат камни, ракушки, стоят в вазах цветы, к занавескам прикреплены листья деревьев… Четыре раза – по числу времен года – уголок переоформляется, тогда меняются цвета драпировок и кабинет приобретает совсем другое настроение. Все это служит своеобразным напоминанием ребенку: “Человек, ты – часть природы!”
Также практически в каждом классе можно увидеть на стенах лик какого-нибудь святого. Надо сказать, что, впервые оказавшись в стенах этого учебного заведения, я все пыталась хоть где-нибудь уловить узкую религиозную антропософскую направленность. Но все мои попытки оказались тщетны.
Как мне удалось убедиться, религиозный мотив, безусловно, присутствует в школе, но он не имеет миссионерского характера. Его основа христианская, без всякой связи с конкретным вероисповеданием. Хорошо это или плохо – затрудняюсь ответить. Но знаю абсолютно точно, что у ребенка с самого раннего возраста должно быть понимание и осознание веры в высшие силы. Так у детей стимулируется стремление к душевному самоуглублению, к самосовершенствованию, к внутреннему возвышению. Осознание высших божественных сил способствует развитию таких человеческих качеств, как благодарность, любовь к правде, уважение к людям, готовность помочь им.
Красиво двигаться так же важно, как и красиво говорить
В вальдорфских школах органически выстраивается каждый день. Штейнер утверждал, что утром ребенку легче всего дается мыслительная деятельность, поэтому школьный день начинается с таких предметов, которые опираются преимущественно на знания и понимание, требуют обдумывания и мыслительного представления. Так, на основе этих представлений с 8.00 до 10.15 без перемены был введен Главный урок.
На нем каждое утро в течение 3-4 недель подряд изучается один и тот же предмет, составляющий учебный цикл, большую по объему учебную единицу – “эпоху”. По прошествии этого срока в те же часы изучается другой предмет, и так они сменяют друг друга: математика, география, физика, словесность…
Один и тот же предмет преподается как эпоха не более двух раз в год, так что дети за это время могут забыть изученное. И эта пауза между эпохами очень похожа на ночь между двумя учебными днями. Чтобы знания были прочными, перешли в способности, еще раз вернуться к пройденному так же важно, как пробудиться ото сна. И не устаешь поражаться, как повторение пройденного материала, который дети когда-то с восторгом начинали изучать, демонстрирует более высокую степень зрелости в понимании проблемы, показывает, как возросли за это время их способности.
То, что было недопонято, например, в математике, теперь может быть усвоено легко и непринужденно. Вот уж действительно говорят: повторение – мать учения.
Этот способ изучения позволяет концентрироваться на какой-то заданной теме до тех пор, пока материал не будет полностью усвоен. Таким образом, предметы перестают “мелькать” в сознании ребенка и он может полностью погрузиться в изучаемый материал. Но, несмотря на столь продолжительную длительность урока – полтора часа, дети не утомляются, так как внутри него существуют разнообразные виды учебной деятельности.
Еще одна отличительная особенность вальдорфских школ – отсутствие оценок и учебников. Все обучение, таким образом, строится на активной деятельности педагога, благодаря которому обучение носит свой живой и неповторимый характер. А необходимая для усвоения информация конспектируется в самодельных тетрадях – по эпохам, фиксируя самое существенное. Тексты, как правило, до 8-го класса диктуются учителем или формируются совместно всеми в классе. А вот иллюстрации к текстам – обязательный атрибут любой тетради – всецело творчество самих ребят.
Понаблюдав немного за юными школьниками, спешу на третий этаж, где в это время проходит урок музыки со взрослыми. И что же вижу? В кругу стоят взрослые дяди и тети, а их детишки сидят сзади на кушетках и с любопытством и гордостью каждый за своего родителя наблюдают, как те делают первые шаги в игре на скрипке. “Так, закройте глаза, – говорит учительница, – и представьте, что у каждого на скрипке сидит бабочка, которая сейчас будет перелетать с инструмента на инструмент. Ловите ее и передавайте следующему”. И бабочка полетела… Ощущение непередаваемое. Вот уж правду говорят: взрослые – это те же дети.
На этом же этаже проходил урок эвритмии в 9-м классе. Осторожно заглядываю за дверь и застываю в недоумении. Да, ничего подобного я еще не видела. Действо, похожее на мультфильм “Щелкунчик”, “Вальс цветов” наяву. Только здесь дети превращаются в эти цветы, исполняя замысловатые движения руками, они как будто летают по классу.
– Когда ко мне приходят ребята, – рассказывает учитель эвритмии Галина Случ, – конечно, их приходится постепенно раскачивать. Ведь все-таки в течение дня ребята устают, и мой урок становится для них своеобразной разрядкой. Так что главное – начать, а дальше музыка сама все сделает. Она постепенно овладевает душой и через нее пытается справиться с неуклюжестью тела. Маленькие дети живут в движении. Сидеть спокойно – ужасно; двигаться – здорово; двигаться с песней – удивительно! Ведь эвритмия – это “зримая речь”. Это искусство выстраивать движения человека в точной соразмерности со звуками музыки и речи, искусство, которое пробуждает и выстраивает чувство и волю, делая их более сильными, чем тело.
Надо сказать, что эвритмия как абсолютно новый вид искусства была также основана Рудольфом Штейнером. До ее создания ничего подобного в педагогической практике не существовало. Эвритмия базируется на звуках, то есть на гласных и согласных. Каждому гласному и согласному звуку соответствует свое специфическое движение. Проговаривая звук, мы как бы совершаем некий “невидимый волей поступок”, который во время эвритмического движения получает зримое выражение. Когда мы поем, то тоже делаем внутри себя невидимые жесты, соответствующие различным звукам, которые переходят во внешние, видимые движения. Таким образом мы начинаем видеть нашу речь. Посмотрев на танец девушек, я прихожу к выводу, что они очень красиво говорят.
Но время неумолимо бежит вперед. Смотрю на часы, у меня остается 15 минут до конца открытых уроков, а я еще не побывала на физике. Поднимаюсь на этаж выше. В небольшом классе, похожем на небольшой амфитеатр, ряд за рядом сидят ученики и с неподдельным интересом строчат в самодельных тетрадках под диктовку учителя, который еще и успевает у каждого в тетрадке проверить грамотность ученика. Увидев ошибку, он без промедления указывает на нее. Если же ошибка повторяется у нескольких ребят, преподаватель поднимается на кафедру и записывает на доске правильный вариант злосчастного слова.
Сам же кабинет физики очень смахивает на естествоиспытательный цех, уж больно много здесь всяких гирек, колбочек, веревочек. Даже глобус есть.
Надо заметить, что одной из отличительных черт вальдорфского образования является его наглядность. Будь то урок химии или биологии, физики или географии – на любом из них ребятам, в прямом смысле, дают возможность вжиться в изучаемый предмет, почувствовать его. Любой опыт, любую лабораторную работу они пишут от начала и до конца без учебников, основываясь только на собственных примерах и опытах, которые проводят прямо в классе. Что называется, “на глазах у изумленных учеников”.
И вот урок подходит к концу, а вместе с ним и мое знакомство с вальдорфской школой.
Если говорить о внешних успехах этой школы, то на сегодняшний день можно с уверенностью говорить о 91% поступления выпускников, из них 30% – в гуманитарные вузы, 20% – в технические вузы, 20% – в вузы с экономической и юридической направленностью и 20% – в художественные вузы. Сами ученики школы показывают хорошие результаты и при государственных аттестациях, и на районных и городских олимпиадах. Неподдельное желание учиться – вот главный двигатель этих ребят. У них есть цель, к которой они каждый день идут, преодолевая все новые и новые препятствия.
И глаза детей светятся, светятся каким-то внутренним светом. С чем это связано? Наверное, с тем, что большинство из них любят свою школу и чувствуют себя в ней, как дома.
Татьяна ШУМСКАЯ,
студентка факультета журналистики МГУ
Выбор читателей
Комментарии