«Аракчеев», «жандарм», «чудак»? Макаренко на сто лет опередил целые институты

«Наш Антон» – так называли А.С.Макаренко его ученики и воспитанники. Можем ли мы вслед за ними сказать «наш Макаренко»? Как ни парадоксально, но возрождать интерес к трудам Макаренко сегодня нам помогает ЮНЕСКО. Как известно, именно эта организация призвала международную общественность широко отметить в 2018 году 130-летие со дня его рождения. Как же случилось, что Макаренко полвека (при жизни и по сей день) пришлось терпеть непонимание и недоверие, нелепые ярлыки («Аракчеев», «жандарм», «несоветские методы») и при показушной славе быть чуть ли не засекреченным (попробуйте купить его книги или поговорить о нем со студентами педагогических институтов).

В его главном педагогическом принципе – максимум требования, максимум уважения – видели только диктаторство, не понимая диалектического единства этой формулы: кому много дано, с того много спросится. Требуем, потому что доверяем, потому что оправдываешь высокие требования. Недаром реалист Макаренко предупреждал: «Нельзя никаких требований предъявлять, если нет единого, сбитого по-настоящему коллектива» (он не мог предвидеть, что совсем скоро на свет появятся крепко сбитые коллективы с механическим единогласием). «Соединение огромного доверия с огромным требованием и есть стиль нашего воспитания», – утверждал Макаренко, полностью совпадая с нашим сегодня и завтра. Перечитывая книги Макаренко, поражаешься и их современному звучанию, и опережению времени: «Коммуна жила очень богато потому, что была на хозрасчете». «Хозрасчет – замечательный педагог, хорошо воспитывает и гораздо добрее бюджета». Всем известна история ФЭДа, фотоаппарата, почти не уступавшего зарубежным и выпускавшегося четырнадцати-семнадцатилетними мальчиками и девочками. ФЭД – это 300 деталей с точностью до 0,001 мм. «Я буду бороться, чтобы в нашей советской школе было производство», – заявлял Макаренко. Но он не успел. Оставил нам эту борьбу. Организуя производительный труд молодежи, Макаренко, по сути, решал более семидесяти семи лет назад сегодняшние острые проблемы: экономика и нравственность – дети и деньги, воспитательная роль труда. Последнее возможно только тогда, когда дело, доверенное детям, действительно нужно  всему обществу. Механический, нетворческий, безрадостный труд не воспитывает, а развращает. Пожалуй, никому после Макаренко не удавалось с такой полнотой использовать в деле воспитания безграничные возможности коллектива. Но ему было также очевидно, что создание настоящего коллектива – сложнейшее дело. Однако находились контролеры, которые требовали создания «коммунистического характера» за четыре месяца, потому что в отчете нужно это показать. Это очень большая опасность – погоня за отчетными данными, предупреждал педагог. А ведь сколько лет гнались и обманывали! И ладно бы «чужого дядю» – самих себя! По сей день существует неверное представление о Макаренко, против которого он протестовал сам: «Многие считают меня специалистом по работе с беспризорниками. Это неправда». К Макаренко попадали и школьники, от которых отказывались учителя. Кстати, именно их Антон Семенович считал самыми сложными. Эти дети труднее беспризорных – у них есть папы, мамы. А у папы – автомобиль и деньги. Макаренко решительно восставал против выдуманной «природной преступности»: «Никаких особых «правонарушителей» нет. Есть люди, попавшие в тяжелое положение». Но, пожалуй, ни за что так не доставалось последователям Макаренко, как за попытку возродить разновозрастной ребячий отряд. Именно постоянное общение младших и старших, их совместный труд и отдых создавали единственно нормальные отношения среди детей, восторженно-уважительное отношение маленьких к старшим и ответственно-заботливое старших к малышам. Но разновозрастной отряд выбивался из привычных классных рамок, выводил детскую самодеятельность из-под формального, внешнего контроля. Детей развели по возрастам, разница год-два превратилась в пропасть. Результаты этой удобной для инспекции, но противоречащей психологии детей подгонки сказались на том, что сегодня унижения, оскорбления, обиды – самое обычное в школах и интернатах дело. А ведь в этом печальном явлении проявилось и бессилие воспитателей, их страх перед свободным детским коллективом. Впрочем, не только это, но и искаженные чинопочитанием и карьеризмом отношения старших и младших в жизни совсем не детской. Постоянный воспитательный процесс совершается не только в классе, а буквально на каждом квадратном метре нашей земли, утверждал Макаренко. Воспитание детей – самая важная область нашей жизни. Правильное воспитание – счастливая старость, плохое – будущее горе, слезы, наша вина перед всей страной. …Похоже, что время Макаренко медленно, но верно наступает. И все очевиднее становится, что Макаренко на сто лет опередил целые педагогические институты. Чего только стоят его воспитанники Калабалины Семен Афанасьевич и Галина Константиновна. Последователи и продолжатели педагогического наследия своего учителя, Калабалины, работая в 17 детских учреждениях, воспитали более десяти тысяч человек, которые с гордостью называли и называют себя калабалинцами. К ним отношусь и я.  ​Михаил ХАЛИКОВ, бывший  воспитанник Клеменовского детского дома, главный хранитель музея А.С.Макаренко, Москва