“Анна Каренина” в переводе на новорусский Нуждается ли классика в обновлении?

Анна Каренина в короткой юбчонке нюхает кокаин через стодолларовую бумажку, свернутую трубочкой. Алексей Александрович болтает по сотовому телефону. Вронский узнает о беременности Анны по пейджеру. Столичной творческой группой “Мир новых русских” издана комикс-версия известного романа – “Анна Каренина by Leo Tolstoy”. В одной из московских школ дети принесли комиксы на урок и обвинили учительницу, что она “старорежимно” преподает. Двое учеников увлекли почти весь класс… Создатели комикса считают его невинной шуткой, говоря, что почти не меняли авторский текст, что многие, ознакомившись с комиксом, захотят перечитать Толстого. Наконец, он сам “одобрил бы идею комиксов на основе своих романов… для просвещения крестьян”. На очереди у “Мира новых русских” теперь стоит Пушкин с “Пиковой дамой”.
Но, может быть, ничего особенного в таком переложении классики нет: это не пошлость, а просто дерзость – та самая дерзость, с помощью которой новое искусство пробивает себе дорогу? Мы познакомили с переложением “Анны Карениной” известных литературоведов, учителей, писателей и попросили их высказаться.

Евгения НИКОЛАЕВА, доктор филологических наук, профессор кафедры русской литературы Московского педагогического государственного университета:
– Комментировать можно серьезную попытку иллюстрирования, когда художник или кинематографист пытается средствами своего искусства создать адекватный образ. Как бы ни ругали Бондарчука, но он донес в “Войне и мире” толстовскую мысль. То же можно говорить об иллюстрациях Пискарева и Верейского к “Анне Карениной”. Но эти комиксы не выдерживают критики ни с точки зрения отбора текста, ни с точки зрения эстетики. Никакого вкуса. Никакого знания эпохи, хотя бы элементарного.
– Но авторы к тому не стремились. Они, наверное, хотели просто поиронизировать над мировоззрением “новых русских”.
– Думаю, нет. Ведь и пародия может быть высокого уровня. Опять вспоминается кинематограф. Ведь прекрасную пародию на наше восприятие Запада, на штампы детективного кино сделал Гайдай в “Бриллиантовой руке”. Фильм смотрится и не надоедает. Там есть мера и эстетический вкус. Здесь же об этом и речи нельзя вести. Мне думается, что появление такой книги – страшное явление. Своего рода пробный камень – как воспримут? И, быть может, “Анна Каренина” выбрана не случайно. Когда я перечитываю роман, все больше и больше бросается в глаза не то, что Толстой написал о своей эпохе, а то, что написал он об эпохе нашей. Он силен тем, что прекрасно показал время перелома. Сейчас происходит то же самое. Гениальность “Анны Карениной” в том, что в романе показано, что у человека при любых переменах свято. Это семья. Показано и то, что наиболее уязвимо. Это тоже, оказывается, семья! “Анна Каренина” показывает связь Толстого со всей культурой, русской и мировой. Есть созвучия с евангельскими образами, мифологический подтекст. Так, любви Анны и Вронского сопутствуют образы мужичка, колдующего над железом, метели, снега, дождя – все это, по народным поверьям, как пишет Афанасьев в “Поэтических воззрениях славян на природу”, есть образ “бесовской свадьбы”. Книга комиксов рассчитана на еще больший отрыв от культурных корней… Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно.
Петр ПАЛИЕВСКИЙ, известный критик:
– Классика – основа духовной жизни нации. Когда ей желают нанести вред, начинают со слова, с культуры, с профанации классики. Выход комиксов по “Анне Карениной” и подобные вещи – явление для нашей страны далеко не новое. Еще в тридцатые годы Виктор Шкловский выдвинул идею, что мы должны бороться с классикой “по линии сведений, ею представляемых”. В его фильме “Капитанская дочка” вопреки пушкинской идее “береги честь с молоду” положительным героем был представлен Швабрин, а Петр Гринев – гнусным трусом и предателем близких.
Идея Мейерхольда в постановке “Бориса Годунова” состояла в том, чтобы изобразить царя Бориса, который, выходя к публике, непрерывно чешется, ища вшей. Вот вам ваша культура, вот вам ваша красота! Булгаков осмеял эти попытки в замечательной пьесе “Багровый остров” и в фельетонах, говоря о якобы случившемся трагическом событии, когда при новой постановке “Бориса Годунова” голые бояре свалились с подмостков и задавили режиссера.
– А как же быть с Аристофаном, который пародировал не кого-нибудь – самого Гомера? Его комедии пережили тысячелетия.
– Аристофан осмеивает не Гомера, а использует его для осмеяния современного ему общества. Есть большая разница между глумлением, уничижением и критикой, критикой остроумной, очищающей. Классический пример из близкой нам эпохи – деятельность Мейерхольда и “Театральный роман” Булгакова, где он весело и пародийно изобразил то, что действительно подлежало осмеянию. Но я не нахожу повода, который позволял бы столь вольно обращаться с “Анной Карениной”. Учителям могу сказать, что современней классики ничего не бывает. Возьмите пьесу Островского “Волки и овцы”, идущую сейчас в Малом театре. Одни жулики, вообразив себя волками, наворовались, но потом пришли другие, настоящие волки, и сожрали их. Для общества, которое пытается отвергнуть идеалы русской классики и признает главными лишь товарно-денежные отношения, трудно представить что-то актуальней Островского.
Татьяна ШМУРЕНКО, финалист конкурса “Учитель года России-2000”:
– Я считаю, что учитель обязан объяснять разницу между тем, что такое душа и потреба. К сожалению, дети пьют полной чашей то, что делают взрослые ради прибыли. Упрощение к добру не приводит. На уроке я вряд ли бы стала вступать с детьми в полемику. Поискала бы другой выход. Когда-то в десятом классе я показала детям отрывок из “Войны и мира” Бондарчука (я пользуюсь видео) и американский фильм. И дети поняли разницу, поняли, что американцы опошлили толстовское произведение и в фильме никакой философской глубины нет. Вот прямое доказательство, что чего стоит. Что же касается комиксов осовремененной “Анны Карениной”, предлагаю сделать учителям нечто похожее на то, что делала я: поместить классические сюжеты в ультрамодную обстановку и сопоставить. Представляете “Обнаженную женщину, сидящую на кушетке” Ренуара? Если одеть ее в джинсы и майку, получится ли гениальное произведение?
Наталья БЛУДИЛИНА, старший научный сотрудник Института мировой литературы:
– Если существует Закон об охране архитектурных памятников, то необходимы законы об охране русского языка, об охране литературных памятников, прозаических и поэтических, которые признаны высочайшими достижениями культуры. Разрушить текст – все равно что разрушить прекрасный собор. Я полагаю, что пора предложить в Думу законопроект, который защищал бы произведения настоящих художников слова. Когда-то уже возникала идея: под тем предлогом, что Толстой, Пушкин, Достоевский слишком сложны, заменить их легким, адаптированным текстом. Кстати, “Анну Каренину”одними из первых адаптировали американцы в 1972 году. Весь роман уместился на двадцати страницах.
– Но ведь действительно классики для детей сложны.
– Душа человека постепенно растет. Да, Толстой сложен, и многое из того, что он написал, ребенку нельзя понять во всей полноте. Значит, надо менять подходы в преподавании, знакомиться с текстами выборочно, опираясь на то, что будет понятно. Прелесть художественного текста в том, что он многосложен, это целый мир. И в нем есть немало граней, которые будут интересны человеку в любом возрасте. Когда рассматриваешь картинки, информация поступает только через зрительный ряд. Не размышляешь, не испытываешь той полноты чувств, что несет настоящее произведение. Кажется, чего проще – посмотреть. Но душа не растет.
Валентин РАСПУТИН, писатель, лауреат Государственной премии:
– “Анна Каренина” и другие произведения классики относятся к святыням. Их вульгаризация – не шутка, она ведет к наплевательскому отношению к культуре. Чем давать свободный выход таким вещам, уповая на малые тиражи и большие цены, лучше запрещать их. Необходима нравственная цензура.

Виктор БОЧЕНКОВ