Андрей ВАСИЛЕВСКИЙ:

17 октября отмечает день рождения Андрей Василевский, главный редактор одного из старейших российских толстых литературных журналов – «Нового мира». В этом году журналу исполнилось 95 лет, и, несмотря на трудности, переживаемые ныне «толстяками» как культурной институцией, он продолжает удерживать лидирующие позиции. В него стремятся авторы не ради денег, а ради престижности публикации. Сам же Василевский, возглавляющий издание с 1998 года, проявляет себя во многих амплуа – не только как редактор, но и как блогер, внимательно сканирующий современную словесность и делящийся наблюдениями со своими подписчиками, как яркий и самобытный поэт, творчество которого относят к «депрессивному реализму». Об этом и многом другом – в интервью Андрея Василевского «Учительской газете».

– Андрей Витальевич, как «Новый мир» пережил карантинные времена? Упала ли подписка? Сказалась ли ситуация, негативно отразившаяся на книжно-издательском мире, на жизни журнала?

– На книжно-издательском мире все это, несомненно, сказалось, плохо сказалось. На книготорговле особенно. Об этом уже много писали в прессе. На нашем журнале – мы увидим чуть позже, скоро. Когда станет известна подписка на 2021 год.

Пока работаем, дистанционно по большей части, встречаемся в редакции реже, чем прежде. В этом есть свои плюсы и минусы. Не надо тратить время на дорогу туда и обратно. С другой стороны, мы многие вопросы привыкли перетирать устно, но не на собраниях, заседаниях, летучках, а в рабочем порядке, в процессе живого общения. Теперь приходится больше переписываться, но некоторые текущие вопросы легче и быстрее решались бы очно, лицом к лицу.

– Какое будущее вы предрекаете в этой связи толстым журналам на ближайшие годы? Многие прочили их близкую смерть, говоря, что пандемия коронавируса послужит этому, мол, закончится государственная поддержка и т. д.

– Не думаю, что жизнь и смерть толстых журналов так завязана именно на пандемию. Все факторы, ранее подталкивавшие литературные журналы нашего формата к финансовому краху, никуда не исчезли, просто теперь к ним прибавилась пандемия. Государственные гранты Федерального агентства по печати (на социально значимые проекты) по-прежнему существуют, мы их получаем, спасибо руководству Роспечати. Но нынешняя государственная поддержка, конечно, не решает толстожурнальных финансовых проблем, только продлевает наше балансирование на грани. Я в этом отношении не паникер, а реалист. Всему приходит свой конец, но было бы жаль, если бы толстые литературные журналы в России исчезли, не исчерпав исторически своих культурных функций. Я уверен, что они их не исчерпали.

– В интервью вы часто говорили, что у «Нового мира» нет специальной задачи искать дебютантов, что это площадка для авторов, уже засветившихся в других изданиях. Но в последнее время журнал, по моим наблюдениям, приоткрыл двери для литераторов без громких имен. Правильно ли я понимаю, что политика издания несколько изменилась? Могли бы вы назвать самых интересных авторов из условных новичков, промелькнувших на страницах «Нового мира»?

– Никакого изменения политики издания нет, и я по-прежнему скажу, что поиск новых/молодых авторов не является для нас самоцелью. Мы ориентируемся на людей с литературной репутацией, не обязательно старшего поколения. Среди молодых литераторов тоже есть авторы с какой-то уже наработанной литературной биографией.

Совсем новые авторы к нам приходили раньше и приходят сейчас, но, естественно, в темпе самой жизни. В этом году, включая еще не вышедшие номера, – Вадим Комиссаров, Данил Ананьев, Лиза Смирнова, Тимофей Малышев, Алиса Ройдман, Кристина Гришина, Кристина Пешева. Это все студенты и выпускники Лит­института.

Но новые именно для «Нового мира» авторы – это же, подчеркну, не обязательно и не в первую очередь молодые литераторы, тем более дебютанты. Мы всегда отмечаем в справке об авторе, если он публикуется в нашем журнале впервые. А почему он раньше у нас не публиковался? Да по-разному бывает. В других изданиях публиковался. Вот из последних наших именно таких, поэтических, публикаций назову: Любовь Чиканова и Елена Михайлик.

– А вообще толстый журнал сегодня служит посредником между автором и читателем, автором и издательством? Способна ли публикация в «Новом мире» сделать имя литератору и, если да, каков может быть резонанс этого имени? Помните ли вы такие случаи в своей редакторской практике?

– Все крупные прозаические вещи Дмитрия Данилова (начиная с «Горизонтального положения»), многие стихи и все его пьесы (начиная с «Человека из Подольска») были напечатаны именно в «Новом мире». Разумеется, он и без нас стал бы известным и востребованным современным литератором. Но получилось так. Некоторая без ложной скромности заслуга «Нового мира» в этом есть.

– Андрей Витальевич, не так давно аудиторию потрясла ситуация с попыткой Русской православной церкви «отвоевать» историческое здание «Нового мира», в котором редакция располагается со времен Твардовского. Как ситуация разворачивается сейчас? Остались ли вы в прежнем здании?

– 23 сентября состоялся теперь уже кассационный суд, следующее заседание назначено на 22 октября. Когда я отвечаю на ваши вопросы, ситуация такая: государство в лице Департамента имуществ Москвы и Росимущества обязано предшествующим судебным решением первой инстанции передать Финансово-хозяйственному управлению РПЦ подъезд (в дореволюционном здании), где исторически с 1964 года располагался и располагается «Новый мир». (Не случайно и памятник А.Т.Твардовскому поставили именно на Страстном бульваре, то есть недалеко от «Нового мира».)

Мы в этих процессах не ответчик и не истец, мы третья сторона, но нас смена собственника, понятное дело, непосредственно затрагивает и тревожит. Извините за занудство, но как мы писали в одном из наших обращений к властям: «Федеральным законом №327‑ФЗ запрещено передавать в собственность религиозной организации помещение, в случае если оно находится в здании, не относящемся к имуществу религиозного назначения. (Согласно техническому паспорту на здание истребуемое помещение находится в четырехэтажном здании, тип здания – учрежденческое.) По нашему мнению, суд, вынося решение по делу №А40-127162/19-122-1100, дал слишком расширительное толкование закона, указав, что доходные дома относятся к объектам религиозного назначения. Указанное помещение имуществом религиозного назначения или имуществом, предназначенным для обслуживания имущества религиозного назначения и (или) образующим с ним монастырский, храмовый или иной культовый комплекс, не является».

Посмотрим, что решит кассационный суд. Выше него Верховный суд.

– Редакция «Учительской газеты» тревожится за судьбу «Нового мира» и желает благополучного разрешения ситуации. Но затронем тему прошлого. Вы учились в Литературном институте в семинаре Евгения Винокурова. Какие воспоминания у вас оставил Евгений Михайлович как педагог?

– Я ему очень благодарен и часто его вспоминаю, потому что в начале нулевых сам неожиданно оказался в его роли – руководителя семинара поэзии в Литинституте. Но с тех моих студенческих времен не просто многое изменилось, изменилось буквально все – культурный контекст, место литературы в общественном сознании, типология абитуриентов и студентов, законы о высшем образовании и т. д. Я вообще мало склонен к ностальгии по прошлому, я живу сегодня, и мне приходится решать сегодняшние, а не вчерашние проблемы.

– Кстати, о высшем образовании. Имеет ли сейчас смысл Литинститут в качестве первого образования? Что посоветуете родителям, задумавшимся о литинститутском обучении своего чада?

– К сожалению, в результате реформ высшего образования в России, а именно общих правил, обязательных и для особенного, творческого вуза, Литературный институт превратился в место первого высшего гуманитарного образования для вчерашних школьников (в большинстве своем девушек). Хорошего образования – для тех, конечно, кто хочет и может его, хорошее образование, взять. Но! Вчерашние школьники, проучившись пять лет, выпускаются как раз в том состоянии, в котором им бы надо было поступать в наш особенный институт. Было бы идеально, если бы абитуриенты (а соответственно, студенты и выпускники) были в среднем ну хоть на три-четыре года старше, чем сейчас, но увы. Это проблема и для других творческих вузов.

Конечно, в условиях теперешнего вынужденно-дистанционного обучения и неясных эпидемиологических перспектив то, что я сейчас сказал, уже не столь важно – новая ситуация, новые сложности, новые тревоги.

– В одном из недавних опросов вы говорили, что за последнее время потеряли способность следить за новейшей словесностью в силу кризиса культурного перепроизводства. Карантинные времена вернули вам эту возможность? Что бы посоветовали читателю из новейшей литературы – не обязательно той, что публикуется на страницах «Нового мира»?

– Как ни странно, карантин не дал мне больше времени для чтения. Дела, дела.

Пользуясь случаем, хочу обратить внимание читателей – педагогов, студентов – на открытые конкурсы коротких (до 7 тысяч знаков с пробелами) эссе о русских классиках, которые регулярно проходят на сайте «Нового мира». Победители публикуются в бумажном журнале, вот в этом году – о Евгении Боратынском (№4), об Афанасии Фете (№7), о Сергее Есенине (№10). Сейчас как раз проводится бунинский конкурс, результаты будут в декабрьском номере.

Из не новомирского и неожиданного хочу назвать два коллективных поэтических сборника, выпущенных екатеринбургским издательством «Кабинетный ученый»: «Когда мы были шпионами» и «Некрасивая девочка. Кавер-версии».

– Еще одна часть вашего личного бренда – ваши страницы в соцсетях, ежедневно пополняемые самыми разными ссылками на новости литературы и культуры. Как профессионал, так и специально не интересующийся литературой человек способен узнать много интересного из ваших постов в Фейсбуке. Для чего это делаете – не только ведь ради блага человечества? Есть ли тут стремление к взаимному пиару (что в ответ будут постить ссылки, связанные с «Новым миром») и чувство собственной необязательности как пишущего человека? По моим ощущениям, последнее часто сподвигает к культуртрегерству…

– Взаимного пиара нет, и я на него не рассчитываю. Я все равно слежу за разнообразной периодикой для себя (и для моей новомирской рубрики «Периодика»), а поскольку я в любом случае слежу, читаю в Сети, то дать ссылку для других мне нетрудно. Это побочный эффект моих собственных интересов.

– Вы редко пишете стихи, но сборники издаете часто. В этом году вышла ваша книга «Обновление устройства», в которой вы проявляете себя как яркий, узнаваемый поэт со скептическим вектором мышления. А каков Андрей Василевский за пределами литературы – стихов, журнальной работы, преподавания? Как проводите время, не занятое профессией?

– У меня нет времени, не занятого профессией, – «Новый мир», Литинститут, форумы молодых писателей и прочее. У меня нет разграничения на время рабочее и нерабочее. Я всегда так или иначе работаю, даже если со стороны это видится иначе. Я много лет не был в отпуске, но я так привык.

Если у меня образуется краткое свободное время как необходимый перерыв между разными моими работами, я смотрю сериалы (не российские). Как писал Станислав Лем, массовая культура не наркотик, а анальгетик. Воистину так.

Досье «УГ»

Андрей Василевский родился в 1955 году в Москве. Окончил Литературный институт имени А.М.Горького в 1985 году. С 1976 года работает в журнале «Новый мир», c 1990 года – ответственный секретарь журнала, с марта 1998 года – главный редактор. С 1976 года постоянно выступает на страницах самых разных периодических изданий со статьями, рецензиями и заметками о литературных новинках, литературной ситуации в целом. Наибольшая журналистская активность приходится на конец 80‑х – начало 90‑х годов. Член жюри (Литературной академии) премии «Большая книга». Автор нескольких поэтических книг. Лауреат Премии Правительства РФ в области СМИ за 2015 год.

Борис КУТЕНКОВ