Алексей УЧИТЕЛЬ: Над моей фамилией в школе редко подшучивали. . Известный режиссер взялся продюсировать молодых

На прошедшем XXVIII Московском кинофестивале Алексей Учитель заседал в жюри основного конкурса (единственный представитель от России). Сын известного документалиста Ефима Учителя (вошедшего в историю кинематографа фильмом о блокаде «Ленинград в борьбе»), он тоже начинал с документального кино. Однако зрители знают его больше как постановщика художественных картин «Мания Жизели», «Дневник его жены», «Прогулка», «Космос как предчувствие»… Мы побеседовали с режиссером в свободные от киносеансов время.

– Алексей Ефимович, поздний отказ Михаэля Ханеке от председательства в жюри сильно огорчил дирекцию фестиваля?

– За всех отвечать не могу. Меня лично огорчил, было бы интересно пообщаться с этим режиссером. В свое время его фильм «Пианистка» оказал на меня сильное влияние. Михаэль Ханеке – неординарный человек, способный принимать неординарные решения.

– А разве такие решения нужны дирекции ММКФ? Ведь не секрет, что многие фестивальные награды – результат компромисса, учитывающего множество факторов?

– Не знаю, нужны ли фестивальной дирекции неординарные решения, а вот кинематографу – просто необходимы. Без них тяжело двигаться дальше.

– В своем письме Ханеке говорит, что жертвует председательским креслом ради проекта, который ему неожиданно предложили американцы. Вы можете его понять как режиссер режиссера?

– Менять свое решение за 16 дней до начала такого грандиозного мероприятия – это, конечно, не дело. Но я бы на его месте, возможно, поступил так же. Главное для режиссера – делать кино, а все остальное – второстепенно, хотя часто весьма почетно. Случаи отказа от председательства в жюри фестивалей не единичны в мировой практике. Это, конечно, плохо, и для Московского кинофестиваля в том числе, но не смертельно. Жюри не та инстанция, в которой невозможны замены.

– Как сложилась прокатная судьба вашего последнего фильма «Космос как предчувствие», получившего Гран-при прошлогоднего ММКФ?

– Если собрать воедино сборы от кинопроката, показа по ТВ, выпуска ДВД и видеокассет, то, я считаю, все сложилась удачно: в целом «Космос» себя оправдал. После ММКФ мы побывали более чем на 30 кинофестивалях, и приглашения до сих пор идут. Картину увидели на всех континентах: от Америки до Австралии.

– Бытует мнение, что на Западе не понимают российское кино…

– А какие тут могут быть проблемы? Есть общечеловеческие ценности, которые понятны людям во всех странах. Можно не понимать какие-то детали бытовые или историческую конкретику. Но в целом те эмоции, чувства, переживания, которые мы выразили в «Космосе», доступны, полагаю, каждому человеку. Фильм может нравиться или не нравиться, но основная его идея доходит. Думаю, это относится и к российскому кино в целом. К примеру, в «Возвращении» Андрея Звягинцева тоже говорится об очень специфических бытовых и этических российских реалиях. Но западный зритель картину принял хорошо.

– А Юрия Гагарина в вашем «Космосе» иностранцы узнают на экране?

– Сложно сказать. Но мы сделали для этого все возможное. Перед съемками целенаправленно искали двойника. И не важно – профессионал он будет или человек с улицы – роль там небольшая. Мы давали объявление на ТВ и в газетах. Обзванивали клубы двойников. Устраивали смотры среди курсантов военных училищ. Тщетно. Ни одного абсолютно похожего не нашли. Очевидно, типаж этого открытого русского лица времен хрущевской «оттепели» практически исчез. В результате роль Юрия Гагарина у нас исполнил Дмитрий Муляр, замечательный актер Театра на Таганке. Поначалу имя первого космонавта планеты повергало актера в благоговейный трепет. На съемочной площадке он дико волновался. Но собрался с силами и, на мой взгляд, очень точно попал в образ.

– В кино последних лет отмечается устойчивая мода на ретро: «Водитель для Веры», «Долгое прощание»… А что вам было интересным в той эпохе?

– Я об этом не думал. Мы, естественно, соблюдали приметы времени в костюмах и обстановке. Но я старался делать вневременную картину, где есть такие же человеческие проблемы, какие случаются на каждом шагу и сейчас. Конечно, определенные трудности восприятия возникают. Например, современные молодые люди не понимают, почему транзистор – это целое богатство. Или зачем один из героев посвятил свою жизнь подготовке к побегу за границу. Какие проблемы? Покупай путевку и езжай хоть к черту на кулички.

– Помнится, вы судились с Первым каналом из-за того, что он показал «Космос» без вашего согласия. Этот прецедент помог другим авторам?

– Мы судились не с Первым каналом, а с теми организациями, которые продали ему нашу картину. Арбитражный суд Москвы скрупулезно изучил документы и удовлетворил наш правовой иск, признав, что все права на «Космос» принадлежат нам и никакого телеварианта, показанного по Первому каналу, не существует. Это был тот же фильм, только разрезанный на две части. Суд обязал виновных выплатить в нашу пользу штрафы в три миллиона рублей. Сейчас с адвокатом Павлом Астаховым мы обсуждаем возможность подачи имущественного иска. Ведь картина была показана по ТВ в то время, когда еще шел кинопрокат и продавались ДВД, а значит, мы понесли материальные потери.

Надеюсь, решение по нашему делу помогло другим авторам. От подобного грабежа никто не застрахован. С нами ведь как поступили: купили диск с фильмом, перегнали на профессиональную кассету бетакам и продали на ТВ. Предотвратить такую пиратскую вольность было просто необходимо.

– Вы как продюсер довольны режиссерским дебютом вашей постоянной сценаристки Авдотьи Смирновой?

– Фильм «Связь» получился не без недостатков, кое-какие творческие претензии можно предъявить. Но в целом это удачное начало. Что подтвердил и фестиваль «Кинотавр», где мы получили приз за лучший дебют.

– Во время съемок сильно опекали девушку? Ведь вы, наверное, вкладывали в нее свои деньги…

– Нет, средства выделили Федеральное агентство по культуре и кинематографии, а также другие организации. Кстати, Дуня мне помогала в поиске денег. Я участвовал в подготовительном процессе, были споры, но в результате мы сделали правильный выбор. Удалось собрать сильную команду. В нее вошли: один из лучших в стране операторов Сергей Мачильский («Свои»), блестящий художник по костюмам Оксана Ермольник, замечательные актеры Михаил Пореченков и Анна Михалкова… На съемках я ни во что не вмешивался. Дуня должна была сама испытать все радости и муки многоступенчатого процесса создания фильма. Я, естественно, отсматривал весь материал, дабы не допустить каких-то катастрофических вещей, которые могли случиться в силу неопытности дебютанта, но их, слава богу, не было.

– Говорят, у Дуни Смирновой, больше известной широкой публике как ведущая телепередачи «Школа злословия», тяжелый характер…

– Да, с ней бывает очень непросто, как, кстати, и со многими творческими людьми. Но за 15 лет дружбы мы хорошо изучили достоинства и недостатки друг друга. Поэтому умеем и ругаться, и мириться, и находить тот компромисс, без которого работа в кино невозможна. Так, например, когда Дуня пишет сценарий, то просит, чтобы я заранее выбрал актеров, которые будут играть в фильме. Представляя себе реальных людей, ей легче выстраивать драматургию будущих событий. Иногда я прошу ее переделать какие-то эпизоды, где, на мой взгляд, есть просчеты. Она сопротивляется. Так было и с ее последним сценарием. Но когда мы договорились, что Дуня сама и будет делать эту картину как режиссер, то она мне позвонила на следующее утро: ты был прав – надо переписывать. То есть она уже взглянула на свой текст другими глазами – режиссерскими.

Не боюсь ли я, что она теперь уйдет в режиссуру и оставит меня без драматургии? Боюсь. Хотя сам предложил ей экранизировать ее собственный сценарий, который тогда еще назывался «Времена года». Я прекрасно понимал: режиссура – вещь заразная, и кто попробует ее вкус, тот уже не оставит это дело. Надеюсь, у Дуни хватит сил и времени снимать свое кино и писать интересные сценарии хотя бы для меня. У нас с ней есть общие планы…

– Продюсирование приносит вам удовлетворение?

– Студия «Рок», которой я руковожу, выпускает два вида продукции: мои собственные режиссерские работы и полнометражные дебюты. Второе никакого коммерческого успеха не приносит, в лучшем случае выходим «по нулям», а часто это денежный проигрыш. Но я все равно получаю от этой деятельности большое удовольствие. Наряду с Дуниным фильмом мы выпустили картину Кати Шагаловой «Собака Павлова», которая завоевала Гран-при «Сталкера» и приз за дебют на фестивале в Выборге. Сейчас запускаем интересный дебютный проект Маши Можар «Враги», действие картины происходит во время Великой Отечественной в оккупированной фашистами советской деревне.

– У вас все дебютантки девушки. Вам ближе женское кино?

– Нет. Есть и парень – Саша Кононович. Его короткометражка, снятая в очень редком жанре – музыкальной комедии, получила первую премию на студенческом фестивале «Святая Анна». Очень надеюсь, что у нас, наконец, появился самобытный режиссер-комедиограф уровня Гайдая.

– Помнится, от критиков особенно досталось вашей «Прогулке»…

– У меня сложилось впечатление, что основная часть нашей критики положительно настроена только на те фильмы, которые лишены оптимизма. Очевидно, эти люди воспитывались в постперестроечный период, когда на экранах господствовала чернуха. И что же они увидели в «Прогулке»? Трех молодых людей, абсолютно в себе уверенных, знающих, как им жить, с улыбкой переносящих все казусы личной жизни. Как раз эту данность времени не смогли принять критики, и возникло отторжение. Может, я и не прав. Но с точки зрения профессии к «Прогулке» трудно придраться. Актеры играют замечательно, сюжет четкий и внятный, блестящая работа оператора…

– А ваш фильм «Дневник его жены», наверное, возмутил школьных учителей – выставили классика в таком неприглядном виде?

– Дискуссия разгорелась еще до запуска фильма. Сценарий о Бунине, написанный Дуней Смирновой, получил премию на крупном конкурсе в Америке. Но в тогдашнем Госкино нам заявили: «Зачем вы тащите грязное белье, разрушаете икону?» Но, слава богу, по числу голосов мы выиграли, и нам дали возможность снимать. Кстати, фильм благосклонно приняли и школьные учителя, и те любители русской словесности, которые по-настоящему знают и ценят Ивана Алексеевича. Классики – тоже люди со всеми своими слабостями и противоречиями. Мы хотели показать, что великие книги Бунина возникли не просто так. Он очень многое из написанного лично испытал и пережил. А то, что Бунин в 60 с лишним лет влюбляется и творит безумства, когда у него уводят возлюбленную, позволяет понять весь трагизм этого человека. И ты вдруг понимаешь, что изданный затем сборник потрясающих рассказов «Темные аллеи» появился не случайно.

Я уверен, что у картины не было бы такой хорошей фестивальной и прокатной судьбы, если бы мы сделали что-то недостойное памяти Ивана Алексеевича. Правда, мы с Андреем Смирновым, который сыграл Бунина, после выхода фильма съездила на могилу писателя на кладбище Сен-Женевье-де-Буа и извинились. Но не потому, что нам было стыдно. Мы попросили прощения за то, что своим фильмом вторглись на его территорию…

– Ваша кинематографическая династия будет продолжаться?

– Признаться, я очень этого не хочу. Моему младшему сыну 14 лет, и его больше всего интересует футбол. Старший сын, по образованию экономист, хочет заняться продюсированием. Я взял его стажером в киногруппу «Космоса…». Работать в кино очень тяжело. Нужно уметь ладить с множеством людей. Обладать устойчивой психикой. Иной, к примеру, почитает критику о себе, и у него крыша поедет. И уже ничего не захочется делать. Режиссер должен быть сам себе психотерапевтом. Иначе загнешься очень быстро.

– Вас в школе не дразнили из-за необычной фамилии?

– Мой отец родился в Тирасполе, где в то время фамилии давали в соответствии с профессией. Хотя кто в нашем роду был учителем – не знаю. Мой дед по линии отца работал наборщиком в типографии. В школе надо мной редко подшучивали. Помню, однажды наш класс чем-то обидел классную руководительницу, она позвала завуча, та пришла и гневно говорит: «Как вы смеете так себя вести? Перед вами два учителя!» Класс взорвался хохотом: «Три, три…»