Александр СНЕГИРЕВ: Писателям не надо бояться раздавать себя

Александр Снегирев, лауреат премий «Дебют» и «Русский Букер», воплощает тип писателя-экстраверта: активно принимает участие в телевизионных передачах, тяготеет к новым экспериментальным формам взаимодействия с публикой и, как характеризуют его в некоторых интервью, к «экзистенциальной открытости». Наша беседа проходит в преддверии одной из таких «форм открытости» – проекта «БеспринцЫпные чтения», очередная серия с участием Снегирева состоялась 19 декабря в Московском планетарии. О том, насколько органична публичность для современного писателя, о «БеспринцЫпных чтениях» и о работе писателя в журнале «Дружба народов» Александр Снегирев рассказал в эксклюзивном интервью «Учительской газете».

– Александр, довольно распространено мнение, что поэты активно тусуются, выходят к публике, а прозаик – одинокое существо, вечно погруженное в очередной роман или рассказ. Ваш имидж – успешного человека, любимца публики – развеивает эти стереотипы…

– Публичность – один из них?

– И как бы в подтверждение ваших слов вы с коллегами затеяли «БеспринцЫпные чтения». Расскажите, что это и зачем на них идти?

– А как такой публичный имидж коррелирует с исходным для художника противоречием между жизнью и литературой? Или его вовсе нет, этого противоречия?

– Вы активно присутствуете в Facebook. Что это для вас в первую очередь – дополнительное средство популярности, площадка для черновых зарисовок прозы, отклик аудитории?

– А вообще насколько для писателя важна такая площадка для резонанса публики, как публичный дневник, которую критик Александр Агеев назвал «злокачественным развитием жанра»?

– Кстати, о толстых журналах. С недавних пор вы заместитель главного редактора «Дружбы народов». Объясните мотивацию: для чего известному, премированному писателю приходить в «толстяк», когда все, как вы только что заметили, оплакивают умирание самого института?

– Та «тщательная проработка и беспощадная правка», о которых вы говорите в одном из интервью, распространяется на чужой текст?

– И о «пышно цветущих новых формах». Какие из них появились в новейшее время, кроме уже упомянутого Фейсбука, а какие остаются актуальными для писателя (как тот же «театрализованный» выход к зрителю-читателю)?

– «На первое место я ставлю не красоту фразы, а ее функциональное удобство. Чтобы, как и в доме, читателю было понятно и удобно в тексте», – говорите вы в одном из интервью. А разнообразные формы модернизма в прозе отжили свое? Литература – она сейчас больше для читателя или специалиста?

– Бывает ли такое, что ловите себя на потакании интересам читателя вопреки художественной составляющей? Или такая открытость читателю одна из главных задач прозы?

– «Литература сегодня двигается в сторону документа», – говорите вы в предисловии к недавно составленному вами сборнику «Мои университеты». Как ощущаете грань между документом и художественным вымыслом в собственной прозе?

– Сейчас много говорят об изменении тенденций в преподавании литературы в школе. Какой должна быть роль писателя в этом отношении?

– Говорили о классике или читали собственную прозу? Как принимали школьники?

– Бросили школу? Как так получилось?

– Вы упомянули, что не читали в школе книг великих классиков. А что читали?

– При выступлении в школе вам интереснее рассказывать или слушать?