Александр ШИЛОВ:

Художник Александр Шилов продолжает дело своего знаменитого отца – народного художника СССР Александра Максовича Шилова, сохраняет и развивает традиции русской реалистической живописи. Его выставки проходят по всей стране, его славу можно назвать народной, хотя государственных наград он не имеет. Зато имеет медаль им. А.Ю.Гагарина Федерации космонавтов России за заслуги перед отечественной космонавтикой и Звезду рекордсмена России за организацию и проведение первой в мире персональной выставки на Международной космической станции.

– Александр, в нашем веке, чтобы стать арт-звездой, художник должен заниматься современным искусством, высказываться в своем творчестве на актуальные темы, заставлять зрителей нервничать и размышлять. Традиционная живопись имеет явно другую цель, поэтому так часто ведутся разговоры о том, что этот жанр себя исчерпал. Какая сегодня главная задача живописца?
– Цель реалистической живописи – развивать духовный аспект в человеке. Реализм – это питательная основа для души. Так же как классическая музыка, которая развивает фибры души человека, и он становится тонким, ранимым, чувственным, способным к состраданию, участию и любви, а это самое важное. А все эти новейшие технологии, разные «измы», которые сейчас внедряются в искусство, иссушают душу, и происходит установление ложных стандартов, которые сбивают людей с истинного пути. Сейчас бытует мнение, что художник не обязательно должен уметь рисовать. Но это же абсурд. Это «афера века», а мы на нее ведемся. Художник должен уметь рисовать, должен владеть основами мастерства, а потом уже он имеет право выбрать, в какой технике он хочет рисовать – современной или традиционной, точечками, запятыми… Главное, чтобы он нашел образ, который доходчиво донесет его мысль до зрителя.
– А вы как нашли свою творческую манеру?
– Природа сама определила мой путь. Я практически всегда работаю с натуры, так я и учился. Иногда я пишу по этюдам и наброскам, которые удалось сделать на природе. Если у меня нет времени писать, я делаю маленький этюд, определяю, таким образом, соотношение земли к небу, делаю фотографию, которая может детально дополнить этот этюд. И потом уже в своей мастерской вешаю этюд на стену и создаю большую картину. Но это бывает редко, как правило, я следую своему призванию и рисую с натуры.
– Над чем сейчас работаете?
– Сейчас работаю над серией картин, посвященных образу храма в природе. Мне интересен храм не как архитектурное строение, а как часть природы. Примеры единения церковной архитектуры с окружающим ландшафтом есть в Московской области, в Туле, Тамбове, Калуге… Бывает, что храм затерялся в пространстве, но его нельзя убрать, иначе пейзаж рассыплется. В древности любая архитектура была сопряжена с человеком и природой, так достигалась гармония. Сейчас много хайтековских штук, которые нарушают гармонию в человеке, и порой современные здания смотрятся монстрами, которые нарушают гармонию архитектуры прошлых столетий. Когда я смотрю даже на сталинские высотки, чувствую, как звучит слово «дом», а сейчас строят коробки, по которым не поймешь, дом это или пенал из-под обуви, он для людей разумных или для роботов. Подлинная красота оцифровывается. И я на своем примере пытаюсь сохранить то живое и настоящее, что, в общем-то, и есть человек.
– Какие картины уже написаны?
– Написаны три картины. Вид зимней Калуги с Калужского моста, храм Иконы Тихвинской Божией Матери на проспекте Мира, 130, и пейзаж, который открывается со Старокалужского шоссе, где течет река Пахра, и удивительно, что всю ландшафтную композицию держит храм. В то же время перед нами раскрывается река с ее берегами и деревьями, второй, третий, четвертый планы… и тропинка, уходящая вдаль. Но если храм убрать, композиция рассыплется.
Я выбираю такие пейзажи, чтобы вокруг не было домов, только природа. Потому что природа – это Бог. Посмотрите, насколько чиста природа, и мы должны на эту чистоту равняться, работать над собой, а не быть потребителями, которые портят природу. Общество потребителей рано или поздно зайдет в тупик, и мы упремся в броню танка, как говорили герои в фильме «ТАСС уполномочен заявить…».
– Вы верите в то, что по-прежнему искусство способно изменить человека, сделать его лучше, добрее?
– Если это фундаментальное и классическое искусство, то, конечно, способно. Так и происходит. Я вижу, что люди смотрят на мои картины и плачут. А это очищение. Я получаю тысячи отзывов от зрителей, и эти отзывы, как покаяние природе, покаяние творчеству, как личная исповедь зрителя. Я бы мог по этим отзывам написать книгу «Исповедь зрителя». Особенно много откликов пишут музыканты – выдирают листы из нотных тетрадей и прямо на нотах пишут свои впечатления от выставки.
– Александр, среди ваших картин есть те, которые имеют для вас особое значение?
– Да, есть такие картины, после создания которых у меня было ощущение выполненной миссии, очень важной. Такова моя работа «Осень», написанная в парке «Сокольники», я ею очень долго болел, она забрала у меня много сил, но теперь, когда люди смотрят на нее, бывает, рыдают. На холсте горит осеннее пламя, и у зрителей выстраивается ассоциативный ряд с этапами человеческой жизни, отношениями с близкими людьми. Еще есть цикл «Времена года», я целый год писал с одной точки, тоже в парке «Сокольники», в разные сезоны. Некоторые известные композиторы выразили желание сочинять музыку к этим картинам. Я пока не буду называть их имена, но поверьте, это мэтры. Сокольники мое любимое и родное место. Я с трех лет жил в Сокольниках, я там вырос и сейчас там произрастаю.
– Ваши выставки регулярно проходят в разных уголках нашей страны. А как часто вы выставляетесь в Москве?
– Моя выставка «Наша родина – Россия» передвижная, ее цель – объездить все регионы. Она постоянно пополняется новыми картинами, я же не певец, который ездит по стране с одной и той же песней, я хочу постоянно творить, создавать что-то новое.
В Москве стараюсь показывать все работы этой серии. Недавно мои картины выставлялись в здании правительства Москвы, в залах Министерства иностранных дел, потом в Академии управления МВД на Войковской и патриаршем подворье в Переделкине по личному благословению патриарха Кирилла и его духовного отца Илия.
– Есть такие места, куда хочется вернуться?
– В России много таких мест, где каждый пейзаж достоин быть запечатленным на холсте. Чаще всего я рисую в Москве и Подмосковье. Очень люблю Калугу. А еще мне очень понравился Тамбов, там свое­образная, глубокая природа. Настолько глубокая, что можно книги писать. Все в воздухе дышит историей. В России грандиозная история, мы должны ею гордиться. Ни одна земля не наполнена таким историческим содержанием, как Россия.
– И даже юношеского желания отправиться путешествовать в Италию или во Францию, свойственного многим художникам, у вас не было?
– Мне неоднократно и официально предлагали жить и работать в Италии, но я отказывался и даже ни разу туда не съездил. У меня другая программа. Я живу с пронзительным чувством Родины. И для меня живопись – та деятельность, которую я чувствую как призвание, свой долг. Живопись – это служба и служение. Как солдат служит на границе, так и художник служит своей Родине.
– Вы получили звание «Посол мира при ООН». Какие обязанности выполняют послы мира?
– Моя задача как посла мира ничем не отличается от моей обычной задачи, которую я всегда перед собой ставлю, что бы я ни делал, – нести добро людям и быть объединяющим фактором. Это народная дипломатия. Все мои работы – это всегда ответственность перед зрителем, а уж тем более когда речь идет о межгосударственных отношениях. В Москву приезжала комиссия от ООН, которая выбрала меня послом мира. Представители ООН периодически приезжают в Россию и вручают это звание. Конечно, почетно и приятно, что фактор доверия к тебе возрастает.
Как посол мира я должен показывать свои работы за рубежом: уже выставлялся в Англии, в Бахрейне в резиденции короля, в Прибалтике, скоро сделаю выставку в Берлине. И еще как посол мира я стараюсь написать достойный портрет лидера того или иного государства, чтобы, когда он приезжает в Россию, вручить ему портрет, как говорится, из России с любовью.
– Можно сказать, что после выставки ваших картин на Международной космической станции – первой в мире выставки в космосе – к вам пришла народная, даже мировая слава?
– Меня известность никогда не интересовала. Я далек от того, что сейчас называют «пиар». Предложение провести первую в мире художественную выставку в космосе исходило от самих космонавтов после моей выставки в Центре подготовки космонавтов. И рекламы никакой не было, никакой шумихи, хотя это было беспрецедентное событие в истории космонавтики. У нас все получилось скромно, для Родины. Наша Родина вообще скромная. Всего у меня было три выставки на МКС: первая успешно состоялась в 2007 году, вторая не случилась, потому что в 2011‑м корабль с десятью моими картинами упал, и третья прошла в 2012 году. Все произошло по закону драматургии: взлет, падение, взлет.
Я понимаю, что другой бы на моем месте раскрутил из этого события целую пиар-акцию, и вся западная пресса бы написала. Но я намеренно отгородился от всей этой нелепой погони за славой. Я даже свой персональный сайт отключил, и электронной почты теперь у меня нет. Я не противник современных новшеств, но они очень отвлекают от главного – от работы и творчества. Если я буду с экрана читать все письма, я испорчу глаза и не смогу писать красками. Глаза – тончайший инструмент. Когда я пользовался электронной почтой, в день приходило по 300 писем с предложениями о сотрудничестве. Представьте, за десять дней выставку посещают от 3 до 15 тыс. людей, и каждый десятый оставляет свой адрес, что-то предлагает. Поэтому сейчас я пользуюсь только WhatsApp. Глаза очень сильно портятся от гаджетов. А нанять отдельных людей, которые бы занимались моим продвижением в Интернете, отвечали на письма, я не могу себе позволить, да и не хочу. Предпочитаю все делать сам.
– Вы пошли по стопам своего знаменитого отца Александра Максовича Шилова и тоже стали живописцем. Какой главный урок преподал вам отец?
– Он научил меня трудиться. Живопись – это очень большой труд. Папа для меня идеальный пример человека, который свою жизнь посвятил этой области труда. Он работал очень много, не снижая планки.
– У вас есть любимый художник, с которым вы постоянно ведете внутренний диалог?
– Я часто хожу в Третьяковскую галерею, где черпаю силы и вдохновение. Там я веду диалог с Архипом Куинджи, Исааком Левитаном, Василием Поленовым. Этих трех имен достаточно, чтобы понять, какого уровня надо придерживаться, чтобы называть себя российским художником. Неисчерпаемая глубина у картины «Ночь над Днепром» Архипа Куинджи и в его шедеврах, которые он писал на Валааме.
– Что из увиденного за последнее время стало для вас культурным впечатлением?
– Начну с небольшого вступления. Для меня большая гордость жить в России. Потому что Россия не только славится своими культурными деятелями, своими великими военачальниками, которые не знали поражений, и лидерами государств, которым во все времена было очень нелегко. Для того чтобы понять, для чего мы живем, надо учиться у тех, кто защищает Родину в любой области, в том числе в спорте и отчасти в культуре. Потому что чем выше уровень национальной культуры, тем больше нас ценят и уважают во всем мире. Фильм «Легенда №17» Николая Лебедева пронизан нотой патриотизма, которую и я как художник пытаюсь донести в своем творчестве. Там ярко рассказано о том, что такое настоящий патриотизм, без пафоса и надрыва. Мне хочется низко поклониться своей стране за то, что я живу в это время.
– Вы родились в творческой семье и сразу нашли свое предназначение. Но не всем молодым людям так быстро удается найти свой путь, слишком велик риск последовать предрассудкам, навязанным обществом. Как понять, чего ты действительно хочешь, а что продиктовано модой?
– Вы правы, дай бог нам всем и будущему поколению найти себя. Это очень важно. Я хочу дать самый важный, на мой взгляд, совет: никогда и никого не надо осуждать. Пусть каждый поступает так, как ему позволяет его совесть. И если каждый будет действовать по совести, мы обретем гармонию в обществе, а значит, и путь для дальнейшего развития. Да, мы живем в мире навязанных стереотипов, и потому внутри должен быть духовный стержень, который и есть вера.
– Александр, а как же его укрепить, этот духовный стержень?
– Надо прислушиваться к людям, которые встречаются на нашем пути. Всегда были лидеры и ведомые. И каждый ведомый человек может стать лидером, если укрепит свой внутренний духовный стержень. Только тот человек станет лидером, который остается верен себе.