На чтение: ≈ 17 мин.Ранним утром в понедельник я обычно еду в школу будущего – московский центр образования №2030, чтобы окунуться в дела школы настоящего с постоянным заездом в школу прошлого. Спросите, как это мне удается? Очень просто: в большом актовом зале по понедельникам министр образования Москвы Исаак Калина собирает тех, кто отвечает за ремонты в столичных школах, и разговор там бывает почище телевизионных детективных сериалов.
В системе образования есть две сферы деятельности, позволяющие, скажем так, сторонним организациям получить значительные средства на оказание ей необходимых услуг. Это питание учащихся и ремонт зданий школ, детских садов. Но если ситуация с питанием в столице уже поставлена под жесткий контроль родительской общественности и службы финансового контроля, то ремонт до нынешнего года контролировали не так жестко, как того требовали взаимоотношения с фирмами, выигрывающими право на проведение таких работ. Между тем объем государственных закупок, в том числе по строительным контрактам, составляет 600 млрд рублей в год, сумма эта значительная, поэтому в столице была создана одна из самых эффективных в стране систем городского заказа, позволяющая экономить около 150 млрд рублей и пускать их на дополнительное строительство тех же школ и детских садов, больше вкладывать в ремонт, поддержание всей бюджетной системы и, как говорит мэр Москвы Сергей Собянин, убрать маржу, которая раньше расходилась по карманам либо недобросовестных чиновников, либо подрядчиков. Хоть мэр и говорит «возможно», это расхождение в прежние годы ощущалось довольно сильно и начиналось с торгов на право проведения ремонтных работ. Как известно, по 94-му закону на торгах всегда побеждал тот, кто предлагал наименьшую цену на свои работы. Что происходило дальше? Если побеждала незнакомая фирма, готовая сбрасывать до 75 процентов со стартовой цены, то можно быть уверенным: за такие деньги никакого ремонта не будет, фирма получит аванс из городского бюджета и исчезнет на просторах России, не выполнив своих обязательств. Другой вариант – победившая фирма нанимала рабочих, не имеющих квалификации, и делала ремонт так, что лучше бы она вообще ничего не делала. Городу приходилось в срочном порядке привлекать другие фирмы и переплачивать за ремонт весьма значительные суммы. Отказ от незнакомых фирм неизбежно приводил к тому, что чиновники приводили к победе на конкурсе аффилированные или просто знакомые фирмы, отстегивавшие им за посредничество немалые суммы. Беда в том, что качество ремонта в этом случае не было приемлемым, но признаться в этом никто не хотел, и директоров под страхом увольнения заставляли подписывать акты о выполненных работах. В этом году Департамент образования решил кардинально изменить подходы, и прежде всего на стадии торгов, к которым допускали исключительно солидные фирмы, имеющие банковские гарантии и репутацию качественных поставщиков. То, что и солидным фирмам не всегда можно верить, выяснилось на первом же этапе: некоторые фирмы представили фальшивые банковские гарантии и были в дальнейшем отстранены от проведения работ. Но это оказалось только цветочками во взаимоотношениях системы образования и ремонтных фирм. Скажу сразу, зачем Исааку Калине нужны нынешние публичные открытые и откровенные разговоры о ходе ремонтных работ в актовом зале 2030-й школы: во-первых, чтобы работы шли качественно и в срок, во-вторых, чтобы сразу было видно, кто и как выполняет эти важные работы, в-третьих, чтобы директора школ (а они тоже принимают участие в совещаниях) понимали: они настоящие хозяева в своих образовательных учреждениях, а потому должны вести строгий контроль и не уповать на профессионализм и честность ремонтников. Лично для меня такая публичность пример наиболее эффективной борьбы с коррупцией. Коррупцией, обусловленной нынче старыми, далеко не полностью изжитыми представлениями о том, что система образования бедная, а потому будет рада всему, что для нее сделают, даже за ее же деньги.На втором этапе выяснилось другое малоприятное обстоятельство: не все дирекции, которые отвечают за проведение ремонтов в школах конкретных учебных округов Москвы, оказались профессиональными, в результате не так или просто никак были составлены сметы, задания на ремонты, поэтому после выяснения последовали увольнения и наказания, после чего дирекции взбодрились и чуть по-иному стали относиться к работе, с отчетами о которой они теперь приходят на совещания по понедельникам. Кстати, в этом году стало понятно, что борьба за качество ремонтов – это в первую очередь и соблюдение графиков. Из года в год ремонтники, несмотря на то что должны закончить работу к 1 сентября – началу нового учебного года, как правило, не торопились начинать работы. В этом году тоже было большое количество объектов, на которых подрядные организации с 5 июня (по актам открытия объектов) либо не приступали к работе, либо уже сильно отставали от графика производства работ, что давало основания предполагать задержку сроков окончания работ. Надо сказать, что и этот фокус тоже помогает недобросовестным подрядчикам, которые в конце августа в спешке доделывали ремонты, тут уже не до качества, лишь бы успели доделать. Наверное, поэтому с подрядчиками, отстающими от графика, нынче в Москве расставались без всякого сожаления. В этом году в цепочке наведения порядка появилось новое звено: служба финансового контроля, чьи сотрудники загодя проехали по тем школам, где должны были проводить ремонт, чтобы оценить, в частности, и то, нужен ли ремонт в той или иной школе, а если нужен, то какой. И тут всех ожидало интересное открытие: в одной из школ по смете должны были провести ремонт на 5 миллионов рублей. И все бы ничего, но ремонт в этой школе уже проводили в прошлом году, и с тех пор состояние школы ни в чем не ухудшилось. Если бы не проверка СФК, то не исключено, что некие люди спокойно положили бы в карман пять миллионов, подписав акты на выполненные работы. Выполненные, правда, не в этом, а в прошлом году, но кто бы потом стал разбираться? Этот факт наводит на мысль, что, вероятно, в прошлые годы такое было устоявшейся практикой если не по целым школам, то по классам, залам, фасадам, и кто-то весьма успешно наживался на ремонтах.Уже понятно, что чиновники научились извлекать выгоду из всего, но в этом году на ремонтных объектах в Москве появились весьма неожиданные персонажи, с одной стороны, не имеющие прямого отношения к проводимым ремонтам, а с другой – имеющие к ним непосредственное отношение. Это, конечно, родители. Давным-давно было установлено, что вместе с директором акт о завершении ремонтных работ должны подписывать родители, их подписи – необходимая виза, без которой работы не могут быть приняты. Способствовала ли эта практика повышению качества работ? Отнюдь, так как в большинстве случаев родительская виза была формальной по очень простой причине: если директор-педагог не всегда может на глаз оценить качество работ, то уж мама – домашняя хозяйка тем более. Кроме того, не секрет, что и на родителей нерадивые и корыстные чиновники оказывали немалое давление. В одной из школ принципиальность двух мам, не желающих мириться с некачественным капитальным ремонтом учебного корпуса, обошлась им дорого: теперь их дочки могут учиться только дома, получив психологическую травму от учителя, которому не понравились такие активные родители. Два года назад Департамент образования Москвы пошел по другому пути, создав Московский городской экспертно-консультативный совет родительской общественности. Все было просто: в совет пригласили не просто родителей, а родителей-юристов, родителей-экономистов, родителей-строителей, то есть профессионалов, знающих свое дело, имеющих соответствующее образование и могущих провести грамотную экспертизу в той или иной области. Так, например, в совете появилась опытная Наталья Опольская, которая может провести профессиональную экспертизу ремонтных работ самым тщательным образом. Появление такого специалиста из родительской общественности было для ремонтников весьма непривычным, поэтому после первой же проверки Наталью Валерьевну попытались запугать, причем не только сами ремонтники, но и нерадивые сотрудники дирекций, отвечавшие за ремонт от системы образования: одни не сделали то, что нужно, а другие не проконтролировали сделанное. Однако сдвинуть Опольскую с ее позиций никому не удалось, потому что в отличие от запугивающих она понимала: речь идет не только о качестве ремонта, но и о здоровье детей, которые будут потом посещать детские сады и школы. У нее самой детей двое, и она прекрасно понимает, что такое забота о детях не на словах, а на деле.Что же такого обнаружила Наталья Опольская, посещая ремонтные площадки? Скажем, в одной из школ Щербинки подрядная организация «Компания А-Строй», выполняющая капитальный ремонт жесткой кровли, решила сэкономить на скрытых работах и вместо производства дорогостоящих работ по замене основания кровли решила ограничиться заменой шифера на металлочерепицу, не проведя обязательную антисептическую и огнезащитную обработку деревянных конструкций основания кровли. Таким образом, подрядчик, видимо, решил компенсировать снижение цены ремонта на 26 процентов на тендере, не думая о том, что крыша может обрушиться, и неизвестно, что при этом будет с детьми. А то, что крыша может обрушиться, факт, ведь подрядчик не подумал о демонтаже кровли, о замене старых балок на новые, а лишь укрепил отдельные стропила. Еще хуже дела обстояли с мягкой кровлей, например, ООО «Стройкомпсервис» набрало для ремонта одного из детских садов не кровельщиков, а в полном смысле слова сапожников (профессия у них такая), которые не могли по определению квалифицированно отремонтировать крышу. Такая же картина была на других объектах, где новый слой покрытия укладывали поверх старого без его демонтажа. Стоит ли удивляться после этого, что многие крыши, отремонтированные в прошлом году, текут, на них застаивается вода. Например, в детском саду №842 подрядчик ООО «Биомонтаж» выполнил некачественный ремонт кровли на одном из пилонов в 2012 году, а в 2013 году занялся ремонтом кровли уже основного здания, между тем родители-эксперты выявили множественные протечки в групповом помещении, появившиеся за год после ремонта. Перечень самых распространенных замечаний к подрядчикам по проверенным объектам: несвоевременное представление или непредставление сертификатов на используемые материалы, или предоставление сертификатов на материалы, отличные от тех, которые обнаружены на объектах, использование некачественных материалов, не отвечающих санитарным нормам и наносящих вред здоровью детей. Как показывает практика, тут есть и еще одно обстоятельство: после ремонта в школы приходят пожарные инспектора и штрафуют директоров за использование при ремонте тех или иных материалов. Например, в одной школе подрядчик установил стеклянные двери, а позже обнаружилось, что стекло неармированное и может поранить детей. Одно из обнаруженных нарушений – невыполнение скрытых работ, например, при проверке детского сада №842 родители-эксперты обнаружили, что фирма не демонтировала радиаторы отопления, а зашила их гипсокартоном, керамогранит в санузлах положила поверх старой плитки и старой цементной стяжки. И все в расчете, что никто такого не обнаружит. В других школах линолеум укладывали на старые слои, не очищали стены от старой краски, словом, совести у ремонтников практически нет, лишь бы деньги получить, а что будет после них, все равно, хоть потоп, который, кстати, действительно очень часто случается после таких ремонтов. Надо сказать, что нынешний год будет рекордным в Москве по числу судебных исков, взысканию компенсаций с горе-ремонтников. Желающих получить деньги пронять можно только деньгами, которые они потеряют, может быть, это в какой-то мере поможет приучить фирмы серьезно и ответственно относиться к делу, думать не только о деньгах, но и о детях.
Выбор читателей
Комментарии